Лео Перуц "Ночи под каменным мостом. Снег святого Петра"

[The Highgate Vampire]

О кладбище

Детский мор
Легенды Старой Праги

Малах га Мавет, Ангел смерти, вернулся в Прагу и напустил на мор на дома евреев. В улочках около синагоги умирали молодые и старые, но больше всего - дети. Раввин просматривал книги с золотыми застежками и старые пожелтевшие фолианты, размышлял, как избежать погрома, т.к. если смерть и дальше будет уносить жизни детей, то гетто вскоре исчезнет.
Однажды под утро ему приснился странный сон, в котором пророк Илья позвал его за собой ночными улочками к кладбищу. На свежих могилах еще не успела вырасти трава, а сами могилки были маленькие, т.к. в них лежали дети. Часы пробили полночь. И в этот момент могилы начали как бы просыпаться, земля на них зашевелилась, и из могил стали вылезать дети, закутанные в белые саваны. Они побежали по кладбищу, стали прыгать и танцевать. Раввин хотел спросил у пророка, оставшегося у ворот кладбища, что все это значит, но не смог вымолвить ни звука. Пророк начал исчезать, превратился в облачко в ночной мгле, которое растворилось в лунном свете. В этот момент раввин проснулся.
Раввин снова задумался и утром позвал одного из своих учеников. Сказал ему: "Я выбрал тебя как самого отважного для помощи общине в трудную минуту. Непонятно, почему Ангел смерти не уходит и за что наказание; единственная надежда - узнать это у невинного человека, т.е. у ребенка. Перед полночью пойди на кладбище, дождись, когда из могил выйдут дети и начнут играть. Спрячься за надгробный камень, и как только какой-нибудь ребенок приблизится, сорви с него белый саван и сразу беги ко мне".
Пробило полночь, из могил вылезла целая толпа детей в белых саванах. Через какое-то время к месту его укрытия забрел черноволосый мальчик, сел на невысокую траву, стал складывать маленькие камушки и так увлекся, что не заметил, как чья-то рука сняла с его плеч белый саван. Поиграл немного и пошел к своим друзьям. Только сейчас он заметил, что у него нет савана, без которого он не может вернуться в могилу.
Ученик прибежал к раввину, отдал ему добычу, и оба уселись у окна ждать, что будет дальше. Едва прошел час, появился черноволосый мальчик, перед знаком винограда и льва постучал в окно, плакал и просил: "Верните мой саван, пожалуйста! Все уже вернулись под землю, а я без него не могу". Раввину было жалко мальчика, но он сказал: "Если ты хочешь получить свой саван, скажи мне, в чем причина этой чумы". В этот момент решалась судьба всех оставшихся в живых детей.
Внезапно мальчик заговорил: "Здесь недалеко живут Элла и Бэлла. Именно из-за них пришел Ангел смерти. Они убили новорожденное дитя и закопали его. Отдайте мой саван!". Раввин отдал ему саван, заботливо поправил его на плечах мальчика, который поспешил к кладбищу.
Раввин вызвал обеих женщин, и они признались в содеянном. Потом повторили свое признание в суде, т.к. их уже мучила совесть. Суд вынес строгий приговор. На следующий день после исполнения приговора мор начал отступать, а Ангел смерти покинул Еврейское гетто. Так раввин Лёв защитил людей своей общины от смерти.

Источник

Лео Перуц "Ночи под каменным мостом. Снег святого Петра"

-Рассказ-

I. ЧУМА В ЕВРЕЙСКОМ ГОРОДЕ
Осенью 1589 года, в самый разгар смертоносной детской эпидемии, свирепствовавшей в пражском еврейском квартале, по Белелесгассе, что ведет от Николаевой площади к еврейскому кладбищу, тащились два бедных седых забавника, которые добывали себе на пропитание тем, что веселили гостей на еврейских свадьбах.
Смеркалось. Старики ослабели от голода, потому что за два дня едва ли съели по ломтику хлеба. Времена для забавников наступили скверные. С того дня, когда на невинных детей обрушился гнев Божий, не было более свадеб и радостных праздников в еврейском городе.
Один из приятелей, старый Коппель-Медведь, уже с неделю назад отнес к ростовщику Маркусу Копршивому косматый мех, в котором он, подражая дикому зверю, выделывал забавные прыжки. Другой, Екеле-дурачок, заложил серебряные бубенчики со своего колпака. Теперь у них не осталось ничего, кроме залатанной одежды да худых башмаков. Правда, у Екеле еще была старая надтреснутая скрипка, за которую ростовщик ничего не хотел давать.
Они шли медленно, так как еще не вполне стемнело, а им не хотелось, чтобы их кто-нибудь увидел, когда они войдут на кладбище. Много лет они честно зарабатывали свой будничный хлеб и субботнее угощение, а теперь им предстояло под покровом ночи, таясь от людей, искать между могильных камней медные пфенниги, которые благочестивые посетители кладбища иногда оставляли нищим вместе с крошками для голубей.
Когда они вышли на концевой перекресток Белелесгассе и увидели слева от себя стену кладбища, Екеле-дурачок остановился и указал на дверь починщика обуви Герсона Халеля.
– Наверно, Блюмочка у сапожника еще не спит, – сказал он. – Я сыграю ей песенку: «Мне сегодня шесть лет, и так радостно мне». И она выйдет на улицу и потанцует перед нами!
Коппель-Медведь очнулся от своих грез о теплом реповом супе с маленькими кусочками мяса.
– Вот дурак! – буркнул он. – Если даже придет Мессия и исцелит всех больных, ты все равно останешься дурнем. Что мне до сапожниковой Блюмочки? И что мне до ее танца? Я болен от голода, и скоро меня уже не будут слушаться руки и ноги.
– Если ты болен от голода, так возьми ножик, наточи его да зарежься! – посоветовал Екеле. Потом он снял с плеча скрипку и начал наигрывать.
Но сколько он ни играл, дочка сапожника не выходила. Наконец Екеле повесил скрипку на плечо, перешел через улицу и робко заглянул в окошко.
В комнате было темно и пусто, но в печке слабо светились уголья, и Екеле увидел сапожника и его жену, сидевших на низкой скамейке в углу. Они тихо пели погребальную молитву по своей Блюмочке, которую схоронили за день до того.
– Она умерла, – прошептал Екеле. – И сапожник теперь свалился с неба на жесткую землю… Я все бы отдал, чтобы она жила, но у меня ничего нет. Она была еще совсем крошка, но мне казалось – весь мир сияет в ее глазах. Пять лет было ей, и вот она должна жевать холодную глину…
– Если смерть приходит на рынок, то она покупает все, – проворчал Коппель-Медведь. – Никто ей не мал, ничто не уйдет от нее!
Отойдя от окна, они тихо зашептали слова из псалма царя Давида:
– Ныне, когда ты покоишься под сенью Всемогущего, тебя не может коснуться никакая скорбь. Ибо Он повелевает духами небесными, и они сопровождают тебя на пути твоем, и они понесут тебя на руках своих, чтобы ты не споткнулся о камень…
Наступила полночь. На небе между темных дождевых облаков проглядывала бледная луна. Так тихо было на улицах, что с реки доносился плеск воды, а ведь до Влтавы от кладбища было не близко. Боязливо, с таким чувством, будто то, что они собирались делать, было против воли Божией, вошли они через узкую калитку в сад мертвых.
Он лежал перед ними в лунном свете безмолвно и недвижимо, как исполненный тайны поток Самбатион, волны которого застынут в день Господень. Белые и серые камни накренились, склонились друг к другу, словно не могли выносить груз своих лет в одиночку. Деревья простирали к облакам облетевшие безлистые ветви, словно сдавленные жалобы.
Екеле-дурачок пошел впереди, Коппель-Медведь следовал за ним по пятам. Они шли узкой тропой, что вилась меж кустов жасмина и бузины, пока не достигли обветшавшего памятника рабби Абигдора. Здесь, у могилы знаменитого святого, имя которого сияло неугасимым светом в сгущавшейся над диаспорой мглой, Екеле нашел стертый майнцский пфенниг, медную трешку и два английских геллера. Потом он двинулся дальше – туда, где под могучим кленом стоял могильный камень прославленного врача рабби Гедальи.
Но вдруг он остановился и схватил своего спутника за рукав.
– Слушай! – прошептал он. – Мы здесь не одни. Слышишь этот скрип и шелест?
– Дурень ты, – сказал Коппель, который как раз нашел гнутый богемский грош и прятал его себе за пазуху. – Дурень и есть! Это ветер несет по земле увядшие листья.
– Коппель-Медведь! – шептал Екеле. – Или ты не видишь – там, у стены, что-то мерцает и светится?
– Если ты дурак, – заворчал Коппель, – так пей уксус, езди верхом на палке и дои козла, а меня оставь в покое. То, что ты видишь, суть белые камни, они-то и блестят в лунном свете!
Но тут луна вдруг скрылась за тучкой, и Коппель-Медведь убедился, что это были вовсе не белые камни. Нет, там, у самой кладбищенской ограды, колебались в воздухе светящиеся фигуры детей в длинных белых рубашках. Они держались за руки и покачивались в неспешном танце над свежей могилой.
А над ними стоял невидимый человеческому глазу ангел Божий, который был им поставлен хранителем.
– Боже мой, смилуйся надо мною! – простонал Коппель-Медведь. – Екеле-дурень, ты тоже видишь?
– Хвала Творцу мира, он единый творит чудеса, – прошептал Екеле. – Я вижу Блюмочку, голубку невинную, и с нею обоих детей моего соседа, что умерли семь дней тому назад. Я вижу их всех…
Как только приятели осознали, что их глазам открылся потусторонний мир, их обоих одолел ужас. Они повернулись и побежали прочь; они прыгали через камни, ударялись о сучья, падали наземь и вскакивали вновь. Они бежали, не останавливаясь и не оглядываясь, до тех пор, пока не очутились за кладбищенской оградой.
Лишь тогда Екеле осмелился поглядеть на своего спутника.
– Коппель-Медведь, – спросил он, отбивая зубами чечетку, – ты еще жив и здесь ли ты?
– Я жив и славлю моего Создателя, – донесся из тьмы голос Коппеля. – Правда, рука смерти была уже занесена надо мной…
И в том, что они оба остались в живых, усмотрели они волю Бога: они должны были дать людям свидетельство о виденном ими.
Еще минуту стояли они, шепчась в темноте, а потом пошли и разыскали в ночи дом сокровенного царя, высокого рабби, который знал язык мертвых, слышал голоса из адских бездн и мог толковать грозные знамения Бога.
Рабби сидел у себя в комнате, склонившись над книгой тайн, которая именуется «Индрараба», или «Великое собрание». Погруженный в безмерность чисел, знамений и действующих среди них сил, он не расслышал шаги входящих, и лишь когда они поприветствовали его, сказав: «Мир благословенному свету!» – лишь тогда спустилась душа его из заоблачных высей назад к земному миру. И когда глаза высокого рабби устремились на вошедших, они начали говорить; они призвали на помощь Бога и Его могущество, и Екеле-дурачок, задыхаясь, рассказал, как испугали его шелест и шепот, мерцанье и свечение, разливавшиеся меж зарослей бузины на кладбище, и что он сказал Коппелю-Медведю, и какой получил ответ, и как они потом, когда луна ушла за облака, воистину увидели фигуры мертвых детей, трепетавшие в танце духов над могилами.
Высокий рабби, исходивший темными ночами тридцать два сокровенных пути мудрости и с помощью магических превращений отворявший семь дверей познания, понял знамение Бога. Теперь он знал, что по улицам еврейского города ходит грешник, который, оставаясь безвестным для людей, все время преступает закон Божий. По воле этого грешника обрушилась на город злая смерть, из-за него не могли найти мира в своих могилах души детей.
Молча глядел на приятелей высокий рабби. Потом он поднялся и вышел из комнаты, а когда вернулся, в правой руке у него было блюдо с кашей и двумя лепешками, а в левой – маленькая чашка из кованого серебра, до краев наполненная взбитым яблочным муссом, какой подают на Пасху.
– Возьмите это и ешьте! – сказал он, подавая блюдо. – А когда наедитесь, возьмите эту чашку со сладким муссом и идите обратно к могилам детей.
Оба старика испугались, услышав, что им нужно опять идти на кладбище. Но высокий рабби продолжал:
– Не бойтесь! Тот, по чьему слову возник мир, имеет власть над живыми и мертвыми, и только Его решение имеет силу. Вы будете сидеть у могил и ждать, пока кто-нибудь из детей не приблизится к вам и не захочет попробовать сладость, ибо духи недавно умерших еще не забыли земную пищу. Тогда вы схватите его за подол рубашки и спросите: «Во имя Того, кто есть Начало и Конец, за чьи грехи пришла в город злая смерть?»
И он произнес над ними слова благословения. Тогда страх оставил их, они встали и решительно двинулись в путь, повинуясь велению высокого рабби.
Они сидели среди могил, прислонившись к ограде кладбища, а перед ними на сырой земле стояла чашка с яблочным муссом. Вокруг царила тишина и непроглядная тьма – ни травинка не шевелилась, ни звездочка не проглядывала из-за облаков. И пока они сидели и ждали, страх вновь напал на них, и Коппель-Медведь, будучи не в силах больше выносить тишину, начал говорить вслух сам с собой:
– Эх, сейчас бы хоть грошовую свечку! – сказал он. – Я не хочу больше сидеть во тьме. Ведь должна быть полная луна, а я ее не вижу. А может быть, уже пропел петух и луна закатилась? Лучше бы нам сейчас сидеть дома за печкой. От земли так и несет холодом, он лезет мне под куртку, что тать в ночи. Екеле-дурень, я думаю, ты тоже замерз, – вон как дрожишь! Тут под землей не одна сотня комнат, и все они хорошо устроены, ни окон, ни дверей. Мороз в них не заберется и голод тоже, обоим придется снаружи остаться, век друг за другом гоняться. Стар и млад, беден и богат – под землей все на один лад…
Последнее слово застряло у него в горле, так как в этот момент перед ним предстало озаренное белым светом дитя. Маленькая Блюмочка взяла в ручки серебряную чашку.
– Блюмочка-цветик! – сдавленным голосом воскликнул Екеле. – Ах, подожди, что же ты уходишь! Разве ты не узнаешь меня? Это же я, Екеле-дурачок, а рядом со мной сидит Коппель-Медведь. Помнишь, как ты прыгала и танцевала, когда я играл на скрипке у вас на улице? И как хохотала, когда Коппель бегал на четвереньках и выделывал свои штуки?
– Все это, – сказало дитя, – было и прошло, потому что все это было только на время. А теперь я вошла в истину и вечность, где нет ни времени, ни страстей!
Серебряная чашка выскользнула у нее из рук и упала на землю. Дитя повернулось и хотело уйти к своим спутникам, но тут Екеле вспомнил наказ рабби, крепко схватил подол детской рубашечки и воскликнул:
– Во имя Того, кто есть Начало и Конец, заклинаю тебя: скажи и укажи, за чьи грехи в наш город вступила злая смерть?
Всего лишь мгновение длилась тишина. Всего лишь мгновение ребенок неподвижно всматривался в темноту у них над головами – туда, где над могилами, невидимый взору живущих, парил Божий ангел, хранитель детских душ. Потом дитя произнесло:
– Ангел Божий сказал, слуга Господа изрек: это случилось за грех Моавов, в котором пребывает одна из дщерей ваших. И Он, Вечный, видел это, и Он, Вечный, карает вас так, как Он покарал племя Моава!
Тут Екеле отпустил подол рубашки, и дитя, словно подхваченное внезапным порывом ветра, взмыло ввысь. Очень скоро оно скрылось из виду, а потом померкло и белое мерцание за темными зарослями бузины. А Коппель с Екеле вышли за ворота кладбища и отправились в дом высокого рабби, где и передали ему все, что слышали.
Едва забрезжило утро, как рабби послал своих вестников в каждый дом еврейского города. Он созывал общину в дом Божий, и тот, кто мог ходить, пришел, и никто не остался дома. И когда все собрались, он поднялся на три гранитные ступени, и под его темным плащом был белый смертный саван, а над головою развевалось знамя, на котором было начертано: «Господь Саваоф наполняет весь мир своим величием».
И сразу все вокруг стихло. Высокий рабби начал говорить. Он сказал, что среди них есть женщина, живущая в грехе супружеской измены, и подобна она детям проклятого племени, которое покарал Бог. И он призвал грешницу – пусть выйдет и покается, и примет на себя кару, которую предназначил Господь Бог.
Среди женщин поднялся шепот и тихий плач. Объятые страхом, они молча глядели друг на друга, но ни одна не вышла и ни одна не захотела признаться в грехе Моава.
Второй раз возвысил голос высокий рабби. Он провозгласил, что именно из-за этого сокрытого греха в городе умирают дети. Ион заклял грешницу святыми буквами и десятью страшными именами Бога – да выступит она и покается, чтобы кончилось народное бедствие!
Но и на этот раз напрасно говорил высокий рабби. Та, что была причастна греху, молчала и не хотела обратиться вспять с пути своего.
Тогда темное облако гнева объяло высокого рабби. Он извлек священные свитки и над ними произнес слова великого проклятия грешнице. Он умолял небеса, чтобы сгинула она подобно скалам Гильбоа, которые проклял Давид. Чтобы земля сделала ей то же, что некогда сделала Давону и Авирону. Чтобы само имя ее стерлось из списка всех сущих и потомство было проклято во имя Сияющего и Пламенеющего, во имя лучистых звезд и Зедекиеля, который есть Ухо и Око. И чтобы душа ее пала в царство ужаса и там пребывала до скончания времен.
Затем он покинул дом Божий. И на улицах еврейского города воцарились страх и отчаяние, безнадежность и скорбь…
Когда тем же вечером высокий рабби сидел в своей комнате, ему на память пришел один случай из минувших лет. Однажды к нему пришли два мясника с жалобой на погибель всего их товара. Вор проник к ним в лавку и поступил с их добром как святотатец. Он взял мяса сколько мог унести, а остальное раскидал и загадил, залив нечистотами.
Рабби собрал общину и заклинал вора признаться и заплатить за ущерб, насколько это было в его силах. Но вор молчал и упорствовал во зле, и тогда рабби наложил на него проклятие, которое исключало его и все его потомство из числа верных детей Божиих.
А ночью перед домом высокого рабби явилась собака; она громко выла и стенала, и так жутко было слушать ее жалобы, что высокий рабби, опознав в ней вора, снял с нее проклятие.
– Если сила проклятия так велика, – сказал себе рабби, – что даже неразумная тварь, в чьей душе нет света знания о Боге, не может вынести его, то как возможно, чтобы нарушительница брака не вышла передо мной и не покаялась, пока еще не минул день?
Но шли часы, и настала ночь. Когда она прошла, высокий рабби понял, что ждал напрасно. И тогда позвал он своего молчаливого слугу, которого некогда сам же вылепил из глины и который носил имя Божие в устах своих, и приказал ему разыскать на улицах Коппеля-Медведя и Екеле-дурачка, ибо они были нужны ему.
Когда же эти двое пришли, он объявил им:
– После того как день угаснет и наступят сумерки, идите снова на кладбище, и ты, Екеле, играй на своей скрипке одну из песен, какие поют дети во время праздника кущ. И духи умерших станут слушать тебя, потому что первые семь дней земные мелодии еще связывают их с этим миром. Потом вы пойдете обратно, и ты, Екеле, не переставай играть. Но когда вы вернетесь в эту комнату, вам следует сразу же выйти вон. И не вздумайте оглянуться! Ибо то, что я хочу сделать, есть тайна Пламенных, которых именуют также Престолами, Колесами, Могуществами и Воинствами, и не вашим глазам видеть ее.
Они пошли и сделали по его приказу: Екеле-дурачок наигрывал на скрипке веселые мотивы праздника кущ, а Коппель прыгал изо всех сил. Так они прошли среди могил до стены и вернулись обратно по пустынным улицам, а за ними неслось белое светящееся облако. Оно поднялось вместе с ними по лестнице и влетело в комнату высокого рабби.
Как только приятели закрыли за собой дверь, рабби произнес запретное слово из книги Тьмы – слово, которое сотрясает землю, крушит скалы и вызывает мертвых в мир живых.
И перед ним в своем земном облике явилось дитя, и было оно все равно что из плоти и крови, и свечение его погасло. И оно бросилось на пол и принялось плакать, жалуясь и умоляя вернуть его обратно в сад мертвых.
– Я не пущу тебя в истину и вечность, – грозно ответил высокий рабби, – и ты вновь начнешь свою земную жизнь, если не дашь мне ответа. Во имя Всевышнего, единственного и всеединого, Того, Кто был, и есть, и пребудет, заклинаю тебя: скажи и укажи, кто причастен греху, за который детская смерть пришла в город?
Дитя опустило глаза долу и покачало головой.
– Кто причастен тому греху, – едва слышно прошелестел его голос, – и за кого Бог призвал нас к себе, не ведомо ни мне, ни даже ангелу, поставленному нашим хранителем. Кроме Бога это знает только один человек на свете, и человек этот – ты!
Стон вырвался из груди старого рабби. И он сказал слово, снимающее чары, и дитя унеслось обратно на родину душ.
А высокий рабби вышел из дома и в одиночестве зашагал по ночным улицам гетто к реке, а затем вдоль по берегу, мимо рыбацких хижин, пока не достиг каменного моста.
Там, под мостом, стоял розовый куст, на котором распустился один-единственный красный бутон, а рядом с ним вырос куст розмарина. Оба растения, казалось, обнялись ветвями, да так тесно, что лепестки розы касались белых цветков розмарина.
Высокий рабби наклонился и с корнем вырвал куст розмарина из земли. Потом он снял проклятие с головы женщины, которая нарушила брачные узы.
Черные облака неслись по небу, бледный свет луны серебрил шпили и арки моста. Высокий рабби спустился к воде и бросил розмарин в реку, чтобы его унесло волнами и затянуло в шумную пучину вод.
В эту ночь в еврейском городе угасла эпидемия чумы.
В эту ночь в своем доме на площади Трех Колодцев внезапно умерла красавица Эстер, супруга банкира Мейзла.

@темы: еврейские кладбища, загадки и мистика некрополей, Ваши пальцы пахнут ладаном (поэзия, отрывки из романов, рассказы), чешские кладбища/Кладбища Праги

---

Le Palais Ideal

[The Highgate Vampire]

Пишет  Adelina3:

Во Франции, в 1836 году, в городке Charmes-sur-l’herbasse, близ Лиона, произошло одно маленькое обыкновенное чудо. Родился на свет новый человек, впоследствии записанный в историю человечества как один из самых больших чудаков — Фердинанд Шеваль.





Жозеф Фердинан Шеваль ( 19 апреля 1836 Шарм-сюр-Лэрбасс, департамент Дром — 19 июля 1924, Отерив, Дром), более известный, как Фердина́н Шева́ль и ещё более известный, как почтальон Шеваль (фр. Joseph Ferdinand Cheval, facteur Cheval), — предтеча Ар брют, создатель самого впечатляющего памятника наивной архитектуры — Идеального дворца почтальона Шеваля.



Он вырос в бедной крестьянской семье, в 11 лет остался без матери, в 18 - без отца.
Фердинанд с малых лет отличался упорством, упрямством и отстранённостью от окружающих. С 13 лет работал помощником пекаря, в 1867 году получил должность сельского почтальона. В 37 лет Шеваль потерял первую жену, на десять лет пережил вторую; из троих детей в живых у него остался только один сын. Работая почтальоном, Жозеф-Фердинанд научился читать и писать, но о большем образовании, как и большинство местных жителей, даже и не думал.



Размеренная жизнь Шеваля, казалось, ничем не отличалась от жизни земляков, если бы не его мечты, которые потом переросли в странные видения. Их Жозеф-Фердинанд не только запоминал, но и зарисовывал - бережно, один за другим, складывая в ящик. Результатом одного из таких видений и стала идея построить дворец. Во время работы ему ежедневно приходилось проходить более 30 километров. Местность, в которой жил и работал почтальон, была в древности дном моря, и изобиловала всевозможными интересными камнями.



В один из обычных рабочих дней, Фердинанд разносил согражданам газеты и письма, и наткнулся на очень красивый камень. Он остановился, отложил в сторону свою сумку и принялся рассматривать камень. Совершенство форм и красота поразили его. Рассмотрев его более тщательно дома, работник почты решил на следующий день обследовать местность вокруг, все ли камни такие интересные. Оказалось, что да. Он посчитал это знаком и решил: «Если сама природа творит скульптуры, я могу их сложить и превратить кладку в архитектурное творение. Вот моя мечта. За работу!».



«Поскольку природа наделила меня строительным материалом, я должен стать архитектором и каменщиком», — решил Фердинанд. И стал возить домой камни, параллельно изучая архитектуру различных стран и эпох. На открытках и журналах, которые он доставлял свои адресатам красовались дальние страны, великолепные дворцы, которые надолго оставались в его сердце. Ежедневный путь Шеваля и без того не близкий, часто удлинялся еще на 10 км. Потому что днём, сложив камни в груды, он возвращался за ними и по ночам строил своё необычное сооружение при свете керосиновой лампы, а утром опять выходил на работу. Но упорства ему было не занимать, ведь Фердинанд воплощал в жизнь свою мечту…



Так, за перевозкой камней, прошло 20 лет, пока почтальон не ушел на пенсию. Местные жители, за его увлечение камнями сочли Фердинанда сумасшедшим. Но не опасным, и оставили в покое человека. Уйдя на пенсию в 1888 году, почтальон полностью посвятил себя строительству Дворца. Днём и ночью, при свете керосиновой лампы, без всяких проектов и чертежей, упорным трудом, талантом и воображением рождался шедевр. Вдохновение для своей работы мастер находил в Библии и в индуистской мифологии. Фасады сооружения Шеваля не обнаруживают ни одного пустого местечка – все заполнено, если не сказать переполнено скульптурами, изображениями, лепниной, а также другими элементами декора с одному ему ведомым смыслом.



Сделанный из камней, цемента и проволоки, Идеальный Дворец напоминал дикую смесь всех стилей и местностей — Ближнего Востока, Китая, Алжира, заметно было и влияние Антонио Гауди. На всех стенах дворца надписи — изречения Христа, Будды, всевозможные фигуры, кое-где они были на переднем плане, в воздух вздымались разнообразные украшения, особенно эффектно смотревшиеся в ночи. На постройку этого мегалитического произведения искусства Фердинанду потребовалось 33 года работы.



Высота Идеального дворца составляет 10 метров, длина 26 и ширина 14 метров. На восточном фасаде указаны данные дворца: «10 000 дней. 93 000 часов. 33 года борьбы, если кто-то думает что сможет лучше, пусть попытается»

Фразы, которые можно прочесть на фасадах:
«Не делай другому человеку того, что бы ты не хотел, чтобы сделали с тобой»
«Мы проходим по этой земле как тени, из праха мы вышли, в прах и возвратимся»
«Сильный и слабый равны перед смертью»
«Только на крыльях вдохновения мы находим счастье»
«Талант архитектора все равно пробьет себе дорогу, даже если его сначала не видно из-за большой сумки почтальона»



Люди постепенно стали изменять свое мнение по поводу тронусти умом архитектора, приходили, любовались, даже частенько помогали на строительстве. Меж тем, не смотря на внешнее устройство стен, изнутри замок имеет всего одно помещение, которое Фердинанд использовал как сарай для инструмента.































В подвалах дворца он выстроил два склепа, для себя и для жены, ибо мечтал быть похороненным под своим творением. Но законом это не допускалось и тогда Шеваль выкупил участок земли на кладбище и ещё семь лет строил там собственный мавзолей, стилем повторяющий Идеальный дворец.





Фердинанд Шеваль скончался 19 августа 1924, в возрасте 88 лет, спустя год после завершения строительства своего мавзолея.





В 1969 году Идеальный дворец, а в 1975 и Усыпальница, официально признаны правительством Шарля де Голля памятниками истории и культуры. Этому решению способствовали усилия видных деятелей французской и мировой культуры, в т.ч. Пабло Пикассо. Влияние творения простого почтальона прослеживается в скульптурах Робера Татена и Ники де Сен-Фалль.

Шевалю посвящён фильм Криса Маркера «Le Facteur sonne toujours cheval» (1992) и фильм Московского музея творчества аутсайдеров «Идеальный дворец почтальона Шеваля» (2008)

@темы: погребальные сооружения, творчество на тему, история скульптуры

---

SmartNews побывал на самом легендарном кладбище Татарстана

[The Highgate Vampire]

© smartnews.ru

Арский некрополь, который когда-то был вынесен за пределы города, сегодня находится в самом сердце Казани. Легендарное кладбище объединяет в себе несколько погостов, по которым можно изучать историю региона. Краеведы, заручившись поддержкой местных властей, хотят восстановить кладбище и превратить его в туристический объект. Один из инициаторов этого проекта краевед и историк Анатолий Елдашев провел корреспондента SmartNews по тропам старинного некрополя и поведал его историю.
Самое древнее захоронение кладбища, которое сохранилось до наших дней, — 1818 года. Это могила городского головы Петрова. Вообще же на территории Арского погоста находится около десяти кладбищ: русское, два еврейских, два старообрядческих, немецкое, польское, католическое, лютеранское и военное.
История Арского кладбища берет свое начало в XVIII веке. Создано оно было по указу Екатерины II. Дело в том, что в 1771 году в Москве разразилась чума, ее бациллы привезли русские воины из сражений с Турцией. Чума уносила тысячи москвичей, поднялся бунт, и Екатерина решила своим указом вынести все захоронения в империи за черту города. Прежде же захоронения производились либо в церквях, либо на городских церковных погостах. В конце XVIII века окраиной Казани была Варваринская церковь, за ней начинались глубокие овраги, Сибирский тракт, по которому гнали тысячи кандальных, и Арское поле. Поэтому именно Арское поле выбрали для захоронений. Первые, кого похоронили, — 300 человек, которые погибли, защищая Казань от бунтовщиков Пугачева. А за 240 лет там упокоилось не менее 250–300 тыс. человек — в три-пять слоев. Это целый город. Среди них знаковые исторические фигуры, в основном люди дореволюционной и частично советской эпохи: священники, иерархи, купцы-благотворители, военные, летчики-испытатели, профессура университетов.
**Впервые упоминается в 1766 г. Первые известные захоронения состоялись здесь 12 и 13 июля 1774 г., когда земле были преданы тела погибших при штурме Казанского посада и Кремля повстанцев армии Е.И. Пугачева, а также горожан, павших при столкновении с его войском. Территория кладбища постепенно росла, появились участки для представителей неправославных конфессий. Постепенно разрозненные участки соединились в единый некрополь.
Уже до революции Арское кладбище не являлось исключительно православным. На нем имелись католическая, лютеранская и еврейская часть. После революции подобная упорядоченность была нарушена. Между тем, даже после 80-ти лет постоянного и целенаправленного разрушения, православный некрополь Арского кладбища остается весьма представительным.**

На Арском кладбище покоится прах ученых, художников, православных деятелей. Среди них — академики-химики Арбузовы, художник Николай Фешин, сын Сталина Василий Джугашвили (правда, в 2002 году его останки перевезли в Москву на Троекуровское кладбище), врач, ботаник, этнограф, историк Карл Фукс, с которым дружил Пушкин. Похоронен здесь внук поэта Евгения Абрамовича Боратынского — Александр Николаевич Боратынский. Он был предводителем казанского и царево-кокшайского дворянства. Его расстреляли в сентябре 1918 года во время Гражданской войны.

Многим известно, что на Арском кладбище находится могила Николая Ивановича Лобачевского — русского математика, создателя неевклидовой геометрии, 40 лет пребывавшего на посту ректора Казанского университета. Пребывание его праха там сослужило добрую службу всему погосту. Дело в том, что в 1979 году это кладбище закрыли, открыли Самосыровское. Думали, что лет через 25 все могилы на старинном Арском кладбище снесут и на его месте разобьют парк. Видимо, не хотелось советской власти иметь недалеко от центра города это напоминание о прошлой жизни, о купцах, ученых, интеллигенции, жившей до революции. Однако такие фигуры, как Лобачевский, не дали этого сделать. Но на этом не всё. В 2004 году Казанскому государственному университету (ныне — ПФУ) было 200 лет. Тогда реконструировали памятник Лобачевскому и допустили несуразность. Крест кавалера орденов Владимира, Анны и Станислава, которыми был награжден при жизни Лобачевский, должен находиться над могилой Лобачевского, а его поставили над могилой его жены. Перепутали.
Анатолий Елдашев, историк, краевед, председатель Клуба любителей казанской старины, лауреат Макариевской премии, автор известной монографии «Казанский некрополь»

Могила Николая Ивановича Лобачевского.

Многие захоронения на Арском кладбище повествуют о личных трагедиях. Вот, например, две могилы — отца и сына. Отец — Несмелов Виктор Иванович, русский ученый и богослов, работавший в Казанской духовной академии. Его труд «Наука о человеке» изучается до сих пор. Он не принял революцию, что привело к разрыву отношений со старшим сыном Валентином. Валентин стал чекистом и был убит толпой, когда пошел с группой товарищей «изымать ценности» из храмов Раифского Богородицкого мужского монастыря под Казанью. В честь него, погибшего за дело революции, назвали улицу в Казани. А отца его привлекли к ответственности по делу о «контрреволюционной церковно-монархической организации». Его обвинили в создании религиозной организации «Истинно православная церковь». Однако не отправили в ссылку в Казахстан, как планировалось, — благодаря сыну, который получил звание героя посмертно.

Похоронен здесь также Катанов Николай Федорович, профессор Казанского императорского университета и Казанской духовной академии. Человек, который знал 114 языков, в том числе 10 мертвых. Он переписывался с учеными мира на 50 языках. Когда пришла советская власть, он выживал с помощью огородика, а также запасал, колол и продавал дрова, но вскоре умер. В Казани в честь него назван переулок.

На Арском кладбище нашли покой многие казанские купцы-благотворители. Например, Смоленцев, которому принадлежало известное здание, ставшее сегодня отелем «Шаляпин». Или купец-старообрядец Шамов, который построил больницу для бедных, работающую до сих пор. Или Ложкин, которому принадлежала самая большая городская богадельня.

Есть тут и могила Ласточкиных — дедушки и внучки. Елизавета Гурьевна Ласточкина — заслуженная учительница РСФСР, известный русский сурдопедагог. Из своих 98 лет 76 Елизавета Гурьевна отдала созданной ею в Казани школе глухих, которую ласково нарекли «ласточкиным гнездом». Ласточкина удержала училище на плаву в годы революции, двух мировых войн. Школа существует и сегодня. А скончалась она в полном безденежье в Москве на руках своего племянника. В 1967 году урна с ее прахом была погребена в могиле деда, протоиерея Ласточкина, память которого она свято чтила.

Посещение кладбища рождает мысли о бренности существования, о скоротечности жизни. Что надо не для себя жить, что надо творить добрые дела, потому что сегодня ты есть, а завтра тебя нет. И какая память о тебе останется?
Анатолий Елдашев

Наиболее почитаемое кладбище — около действующей и поныне церкви Ярославских Чудотворцев. Храм с колокольней был построен еще в 1796 году. Значение церкви Ярославских Чудотворцев (мало чем прославившейся в прежние годы) в истории Казанской епархии XX века чрезвычайно велико. Она единственная не была закрыта в годы советской власти и служила пристанищем для всех православных верующих Казани. Все святыни из разных храмов переносили в этот кладбищенский храм. Здесь хранились чудотворные иконы: Смоленская Седмиозерная икона Божией Матери (из Седмиозерной пустыни), Раифская икона Божией Матери (из Раифской пустыни), икона Преподобного Сергия Радонежского (из Свияжского Иоанно-Предтеченского монастыря), икона Великомученицы Варвары (из Варваринской церкви Казани), Тихвинская икона Божией Матери (из Тихвинской церкви Казани) и др. В сознании верующих это одно из самых намоленных мест древнего города. Сегодня в церкви находятся мощи святителя Гурия и чудотворный список Казанской иконы Божией Матери.

А вот это балдахин над могилой химика Зайцева, лучшего ученика Бутлерова. Он умер в 1910 году. На его памятнике написано: «Любите другъ друга».
Также на Арском кладбище стоит небольшая красивая часовня, построенная на средства старообрядцев в 1909 году в старорусском стиле.

Мы коренные казанцы, третье поколение. Это очень доброе, теплое кладбище. Очень грустно видеть, что здесь травой всё зарастает. Должны выделяться средства, чтобы ухаживать за могилами тех граждан, которые внесли лепту в историю этого города. Профессора, которые с нами работали, которых мы знали, здесь похоронены. Не надо быть Иванами, родства не помнящими. Сысоева — участница войны, муж ее, Фан Юнг, — военный корреспондент. Целая история. Мы ходим и вспоминаем.
Лидия, жительница Казани

У нас здесь похоронены родные, близкие. Мы помним то время, когда на этом кладбище жили служители, там, где контора. И мы приходили в гости в эту семью, там было очень уютно, они были служителями этого кладбища с дореволюционной поры из поколения в поколение. Вечером кладбище закрывалось и мы, дети, играли здесь в прятки. А у нашей родственницы, которая жила здесь, на кладбище, было написано на фотографии в детском саду: девочка такая-то, адрес — Арское кладбище. Такая курьезная история. Мы идем к своему близкому человеку, папе. На этом кладбище он студентом у родственника — сторожа этого кладбища, инвалида войны — снимал квартиру. Жил здесь. Прошли годы, а теперь он здесь совсем упокоился. Круг жизни.
Ольга, родом из Казани, живет в Москве.

Советуем обратить внимание при посещении Арского кладбища на красивую скульптуру, которая стоит на могиле рядом с храмом Ярославских Чудотворцев. Она изображает ангела и выполнена из неглазурированного фарфора, очень редкого материала. Работа явно дореволюционная, однако установлена она сегодня на могиле 1941 года.
На Казанке напротив Кремля в XIX веке долгое время работала мельница, принадлежавшая известному купцу и почетному гражданину Казани Ивану Николаевичу Журавлеву. У него была дочь, Аделаида. Когда она умерла, отец поставил на ее могилу очень красивый и дорогой памятник — из редкого мрамора. Ценность его велика еще и потому, что в Казани не было своей каменотесной мастерской. Камни везли из Москвы, Ярославля, Рыбинска на баржах, а обратно взамен везли хлеб. Сегодня сохранилась только часть этого памятника. На нем прежде стояла искусно выполненная фигурка скорбящей женщины. В 90-х годах прошлого века, когда в стране царил беспорядок, одна сотрудница казанского Музея изо увидела на улице, как два пьяницы тащат эту метровую фигурку. Недолго думая она выкупила ее у них за бутылку водки и поставила для сохранности в саду у музея.
Анатолий Елдашев

А в католической части немецкого кладбища стоит вот такой памятник в виде дерева с усеченными ветками и стволом. По воспоминаниям, такой же стоял и на могиле Карла Фукса, а по словам историков, подобные формы свойственны немецким захоронениям. По одной версии, это символизирует угасание рода (например, человек имел много дочерей и ни одного сына), по другой — земную жизнь, стремление души вверх, которое прервалось со смертью.

На Арском кладбище существует множество переделок: в советское время старые дореволюционные памятники переделывали, зашлифовывали прежние надписи, наносили новые и ставили памятники на свежие могилы. И зачастую рядом с именами советских служащих оставались эпитафии с дореволюционным ятем. Например, на территории старообрядческого кладбища есть памятник Назарову Ивану Ивановичу, который умер в 1952 году. На вершине памятника высечен герб СССР, а внизу, у подножия, сохранилась надпись: «Скорбящая жена шлетъ тебе земной поклонъ и вечная память». Вот такая политическая эклектика.

Есть на кладбище место, которое носит название Верочкин бугор, или Верочка на бугре. Сохранились разные варианты легенды о похороненной там девушке, но все они повествуют о чистой любви девушки по имени Вера, которая жила с надеждой на светлое будущее. Жила с чистыми и светлыми помыслами, но суровая действительность перечеркнула все девичьи ожидания. По рассказам, Верочку хотели насильно отдать за сына купца, чему она сильно противилась, потому что сама была из разночинной семьи. И повесилась прямо в день свадьбы. Было это в 1885 году. После этого случая в Казани прошли демонстрации против притеснения женщин. А в 1920-е годы казанский художник Константин Чеботарев даже отразил на холсте Верочкин бугор.

Интересна история одного общего захоронения — братской могилы. Вид ее сегодня не самый приглядный. Поэтому мало кто знает, что похоронены там рабочие, которые были расстреляны в октябре 1905 года, когда восстания прокатились по всей империи. Расстреляли их на улице Кремлевской (тогда ее называли Воскресенской). Поставили памятник в 1920 году как дань памяти рабочим.
Анатолий Елдашев

Раньше в День Победы на могилу Василия Сталина приходили грузины, приносили с собой бочонок вина и всем наливали, кто мимо проходил.
Андрей, житель Казани[/i

Сегодня казанские краеведы хотят, чтобы кладбище стало мемориальным, наподобие Ваганьковского в Москве и Смоленского в Санкт-Петербурге. Чтобы его включали в туристические маршруты, потому что, говорят краеведы, мораль и нравственность общества определяется отношением к детям, старикам и некрополям. Их инициативу поддержал мэр Казани Ильсур Метшин. Недавно чиновники из мэрии посетили кладбище, и краеведы поведали им его историю.

[i]Вот мы часто апеллируем к западному опыту, а ведь кладбища на Западе играют большую роль — Пер-Лашез в Париже, Кокад и Шато в Ницце… А у нас общественный контроль до кладбищ вообще не доходит. Местные гробовщики Арского кладбища сегодня сами определяют необходимость сохранения могил, за деньги хоронят в 3–4 слоя. Это бизнес. Но ведь таким образом утрачиваются памятники… Там было похоронено огромное количество купеческих династий, там были семейные склепы, скульптуры. Причем иногда эти старинные скульптуры даже перевозятся в Москву — по заказу. Фактически распоряжаются кладбищем как антикварной лавочкой, которая бесплатно им подарена. На старообрядческом кладбище утрачено 90% могил. Если говорить в целом о кладбище, то, может быть, сохранилось только 30% могил. А там ведь кого только нет! Например, недавно я узнал, что там похоронены Римские-Корсаковы — семья известного российского композитора. Это целый погост. И многое нам еще неизвестно, ведь кладбищу почти 250 лет. Я считаю, тут сказывается наш послереволюционный полукрестьянский менталитет. Но если мы будем так относиться к старине, то наши дети и внуки поведут себя точно так же в отношении нас. Мы продолжаем составлять перепись могил на Арском кладбище, создаем сайт. Надеемся, что и власти поймут важность этого вопроса и начнут прислушиваться к профессионалам и не доверять вершить судьбы старины всякому начальнику.
Леонид Абрамов, краевед, экскурсовод, автор многочисленных книг о Казани и Татарстане.

---
Можно себе только представить, сколько судеб переплелось под ветвями кладбищенских деревьев за прошедшие со дня его основания два с половиной века! Разумеется, не обошлось и без аномальных явлений.
Одно из них – привидение ребенка лет 7, которое показывается казанцам довольно часто и до сих пор. История его смерти настолько давняя, что даже пол призрака упоминается разный: по одним из свидетельств это мальчик, по другим – девочка… Как бы там ни было, городская легенда гласит: примерно 200 лет назад на Арском кладбище появилась детская могилка с камнем белого мрамора. Отец ребенка скончался еще в день его появления на свет. Когда дитя умерло примерно в 7-летнем возрасте, у его матери денег хватило только на могильный камень, а вот оплатить высечение на нем имени она уже не смогла. Несчастная мать скончалось от горя и голода прямо на могиле своего ребенка. Говорят, что и сегодня белоснежный камень без единой надписи можно увидеть в старинной части некрополя. А неприкаянная детская душа бродит по кладбищу и просит, чтобы на камне обозначили, как его зовут! Но увы… Сейчас уже невозможно установить имя… Легенды Казани

+Галерея+

 Паучишко
Вообще, ощущения неоднозначные. С одной стороны - старейший некрополь, и 250 лет истории как бы предполагали к обнаружению достаточно интересного места. Ан нет. Заросшие сорняками надгробия 70-х, редко-редко перемежающиеся более старинными и интересными композициями. Причем захоронения конца 19-го - начала 20-го века настолько точечно вкраплены в это буйство зелени и совка, что однозначно предполагалось единственное - все старинные надгробия, за исключением некоторых, давно и благополучно изничтожены. Обидно.
Из забавного - постоянно встречались могилы в больших железных клетках. Чтобы кто-то не залез? Или не вылез?)) Как бы надгробия не блистали особой ценностью в таких вот "оградках"... В процессе рассуждения по данному вопросу обнаружили одно из таких захоронений с выломанной деревянной дверцей, ведущей куда-то в фундамент. Ночью я бы туда не пошла, факт.

Тем не менее, поход случился не зря.
Я прямо влюбилась в это чудесное строение:

+ 3 кадра с некрополя

31 кадр в альбоме на ЯФ

@темы: российские кладбища, загадки и мистика некрополей

---

Nordfriedhof, Düsseldorf

[Паучишко]

Nordfriedhof, или Северное кладбище, является самым большим в Дюссельдорфе. Было основано в 1884 году, и в настоящее время на нем находится около 50 000 захоронений, где похоронены более 200 тысяч человек. Часть захоронений было перенесено с более старого и после закрывшегося кладбища Golzheimer. С 2003 года Северное кладбище работает круглосуточно.

Первое кладбище на моей памяти, где я умудрилась заблудиться. Потому что - неимоверное количество гектаров, ландшафтный дизайн, пруд с утками (!) где-то в центре... Очень красиво. Выкладываю сюда лишь малую толику кадров (ибо запихнуть все 199 штук в пост - нереально), полный комплект загрузила в альбом на ЯФ.

+15

@темы: немецкие кладбища

---

Golzheimer Friedhof, Düsseldorf

[Паучишко]

Гольцхаймское кладбище (Golzheimer Friedhof) в немецком городе Дюссельдорф функционировало с 1804 года, но было закрыто в 1898 году и сейчас территория бывшего некрополя используется как парк. Однако, прагматичные немцы сэкономили на парковой скульптуре))) И теперь по дорожкам этого чудесного места, полного старинных надгробий XIX века, гуляют мамы с колясками и парочки с собаками...

+11

В альбоме на ЯФ - итого 59 кадров.

@темы: немецкие кладбища

---

Образ Вия

[The Highgate Vampire]

И вдруг настала тишина в церкви; послышалось вдали волчье завыванье, и скоро раздались тяжелые шаги, звучавшие по церкви; взглянув искоса, увидел он, что ведут какого-то приземистого, дюжего, косолапого человека. Весь был он в черной земле. Как жилистые, крепкие корни, выдавались его засыпанные землею ноги и руки. Тяжело ступал он, поминутно оступаясь. Длинные веки опущены были до самой земли. С ужасом заметил Хома, что лицо было на нем железное. Его привели под руки и прямо поставили к тому месту, где стоял Хома.

Вий — в восточнославянской мифологии персонаж из преисподней, чей взгляд убивает. Его глаза обычно прикрыты огромными веками и ресницами, которые он не может поднять без посторонней помощи.
Этимология
Существует предположение о происхождении имени Вия от укр. вія, війка, белор. вейка — ресница. Или второе предположение: «виться», т.к. изображают образ Вия как растение, ноги переплетены корнями и покрыт он засохшими кусками земли.
Народный образ
По русским и белорусским сказкам, веки (ресницы, брови) Вия поднимали его помощники вилами. Человек, на которого посмотрел Вий, не выдерживал взгляд и умирал. Украинскую легенду пересказал Н. В. Гоголь в повести «Вий».
Своим взглядом Вий может не только убить человека, но и разрушить и обратить в пепел деревню или город.
Возможно соответствие образа Вия Кощею. В русской народной сказке «Иван Быкович» встречается упоминание о том, что Кощею Бессмертному поднимают веки железными вилами.
По мнению Е. Дмитриевой, на образ Вия перешли черты языческого Велеса, преследуемого церковью.
Мотив страшного взгляда в украинской традиции связан с двумя персонажами — св. Касьяном и шелудивым Буняком (половецким ханом). Св. Касьян в одном из полтавских поверий поднимает ресницы 29 февраля — и тогда «на что он тогда взглянет, всё погибает». Предводитель орды Буняк из неустановленной летописи, уничтожает город силой своего взгляда. Согласно белорусской легенде, Касьян сидит в пещере и не видит «божьего света» из-за ресниц, которые достигают его колен.
-
Вий — есть колоссальное создание простонародного воображения. Таким именем называется у украинцев начальник гномов, у которого веки на глазах идут до самой земли. Вся эта повесть есть народное предание. Я не хотел ни в чём изменить его и рассказываю почти в такой же простоте, как слышал.
— Примечание Н. В. Гоголя
Известна литературная обработка предания о Вие, сделанная Николаем Васильевичем Гоголем. Согласно исследованию Д. Молдавского, имя Вия возникло у Гоголя в результате фонетического смешения имени мифологического властителя преисподней Ния, укр. вія — ресница и повіка — веко.
В произведении Гоголя Вий приземистый, косолапый; с жилистыми, как крепкие корни руками и ногами; весь в чёрной земле; с железными пальцами и лицом; длинными веками, опущенными до земли. Его появление предваряется волчьим воем. Он не убивает взглядом, а скорее снимает действие всех оберегов от нечистой силы при взгляде на него. Он является как бы проводником, а не самим убийцей. И главный герой повести Хома умирает не от взгляда Вия, а от собственного страха. ©Википедия

Вий сам никогда не приходил и никогда сам не придет его вообще опасно будить и тревожить, и даже темные сущности лишний раз его не беспокоят и дело не только в его силе, его облике, даже у чертей вурдалаков, упырей, вызывает ужас и дрожат от страха пред ним….
Вий бездушное без эмоциональное существо он не имеет вообще ни каких чувств: злость, ненависть, гнев. В отличии от Панночки, когда она в своей ярости, злости и ненависти к Хоме крикнула: - позовите, Вийя! Все сущности, которых она вызвала, ужаснулись, как можно будить древнего Бога?! Но приказ панночки был исполнен – Вий пришел, что бы снять оберег, защит, , где прятался Хома, указать путь.
..Выясняется, что Вий, сам не передвигается, не может сам себе открыть веки, за место рук и ног, корни, которые засыпаны землей. Его тащили вурдалаки, и поставили, возле круга и открыли ему "веки". Перст Вия указал на бедного Хому.
Так откуда же появился в славянской мифологии и фольклоре столь странный образ Вия?
Найти ответ помогают основные признаки нашего персонажа: волосатость, обладание стадами быков и причастность к подземному миру. Эти признаки заставляют вспомнить одного из древнейших и к тому же главных восточнославянских богов времен язычества - Велеса (Волоса). Вплоть до начала XX века сохранялся обычай после жатвы оставлять в поле пучок несжатых колосьев - "Велесу на бородку".
Несомненно родство образов славянского Велеса-Вия и балтского Велса, или Виелоны, — Бога Иного мира и одновременно Покровителя скота (ср. славянского Велеса — Скотьего Бога).
Виелона(Vielona), Велс (Wels), литовский Вельняс — литов. vйlnias, velinas
По сообщению немецкого автора XVII в. Эйнхорна, Велсу был посвящён месяц октябрь — Wälla-Mänes (ср. также латыш. Велю Мате — «Мать Мёртвых»).
Также известно название «окна» в болоте: литов. Velnio akis, латыш. Velna acis — буквально: «глаз Велняса».
Восточнославянский Велес (Волос) чрезвычайно близок балтскому Велсу (Велнясу). Он пользовался популярностью и считался богом “всей Руси” в противовес Перуну - покровителю княжеской дружины. В Киеве идол Перуна стоял на горе, а идол Велеса на Подоле, в нижней части города. ©

Очень похоже, что Вий у Гоголя является квинтэссенцией природных «подземных» сил. Железный палец и железное лицо его принадлежат не цивилизации, а рудам в тайниках земли, недаром Вий – «начальник гномов». Это, так сказать, злая сторона прекрасного природного мира, точно такая же, как и ведьминская изнанка красавицы-Панночки. Не случайно два персонажа породнены сверхъестественным зрением – одна глядит сквозь закрытые глаза, другой видит через магический круг.
-
Мотив зрения и слепоты, связывающий всех персонажей – и Вия, и Панночки, и Брута (а что, разве более прозорлив Хома, чем его древний однофамилец?) – возникает всякий раз при их приближении к границе. Границе между двух пространств, двух миров – мира этого и мира иного, мира живых и мира мертвых. И не всегда понятно, какой из этих миров чей. Подобное является общим местом для эпоса большинства народов мира. «Черти не видят казака. Черти, могущие видеть живых, это как бы шаманы среди них, такие же, как живые шаманы, видящие мертвых, которых не могут видеть обыкновенные смертные люди. Такого шамана они и зовут. Это – Вий». Но необходимо подчеркнуть, что Вий даже с поднятыми веками не в состоянии увидеть живого Хому. Он может сделать это лишь тогда, когда тот сам взглянет в его глаза, то есть, как бы переступит незримую грань между живыми и мертвыми, умрет душой.
-
Эту особенность зрения и слепоты Вия как персонажа (о его значении скажем чуть позже) Гоголь скрыл в самом его имени. Кто же такой Вий? Исследователи нашли немало прототипов. Существуют две основные версии, и ни одной из них нельзя отдать полного предпочтения. Многие исследователи полагают, что имя Вия – фантастического подземного духа – было придумано Гоголем в результате контаминации имен властителя преисподней в украинской мифологии «железного Ния», способного взглядом убивать людей и сжигать города (вероятно, это его свойство отождествлялось с извержениями вулканов и землетрясениями), и украинских слов «вия», «вийка» — ресница (вспомним, кстати, постоянное обращение внимания на длинные ресницы Панночки). В составленном Гоголем «Лексиконе малороссийском», например, читаем: «Вирлоокий — пучеглазый». Отсюда – длинные веки гоголевского персонажа. Если принять эту версию, то получается, что Вий в том виде, в каком мы узнаем его сегодня – целиком плод гоголевской фантазии – железное существо с длинными, до земли, веками. Действительно, в известных сказках, равно как и в других фольклорных произведениях украинцев и других славянских народов, персонажа по имени Вий нет. За одним замечательным исключением. Правда, известный собиратель и исследователь фольклора А.Н.Афанасьев в своей книге «Поэтические воззрения славян на природу» утверждал, что в славянской мифологии не только есть сходный образ, но и само название фантастического существа – Вий – рассматривалось как вполне традиционное. В поисках аналогов гоголевскому образу были обнаружены восточнославянские фольклорные соответствия Вию. Более того, у этого божества обнаружились и индо-иранские корни. Так, лингвист и фольклорист В.И.Абаев сопоставил Вия с иранским Ваю и осетинскими вайюгами. Ваю (особенно в злой ипостаси) – бог не только ветра, но и смерти, неодолимый и безжалостный. А вайюги – одноглазые великаны, стражи царства мертвых.
Вий у Гоголя – повелитель подземного царства, хозяин земных недр. Неудивительно, что у него железное лицо и железные пальцы. В народном сознании земные недра ассоциировались, прежде всего, с железной рудой – именно этот минерал люди начали добывать прежде всего. У Гоголя сила Вия скрыта за сверхдлинными веками, и он не может использовать её без посторонней помощи. Писатель совместил белорусского Кощея с украинским железным Нием. Кто-то из прочей нечисти должен поднять веки Вию. Иносказательно это можно истолковать в том смысле, что нечистой силе должен помогать сам человек – своим страхом. Именно страх Хомы в конце концов губит его. Вий забирает его душу к себе, в царство мертвых.
-
Давайте внимательнее вглядимся в место действия, где происходит отпевание, эта великая битва между христианским и языческим началом.
«Церковь деревянная, почерневшая, убранная зеленым мохом, с тремя конусообразными куполами, уныло стояла почти на краю села. Заметно было, что в ней давно уже не отправлялось никакого служения. (…) Посредине стоял черный гроб. Свечи теплились пред темными образами. Свет от них освещал только иконостас и слегка середину церкви. Отдаленные углы притвора были закутаны мраком. Высокий старинный иконостас уже показывал глубокую ветхость; сквозная резьба его, покрытая золотом, ещё блестела одними только искрами. Позолота в одном месте опала, в другом вовсе почернела; лики святых, совершенно потемневшие, глядели как-то мрачно».
«Мрачные лики святых»… Как страшно сказано! Доминирующие определения в этом описании Божьего храма – «почерневшая», «черный», «потемневшие» в приложении к «мраку» и «ветхости». Что-то с детства знакомое слышится в этих словах. До того знакомое, что спросишь, а о церкви ли здесь идет речь?
Нет. Не о церкви. Вернеё, не о ней одной.
Божий храм для христиан является не только местом совместной молитвы, но и вратами, входом, соединяющим этот мир и мир иной, мир Вечной Жизни. Вот отчего храм радостен, светел. Лишь во дни постов он «темнеет», чтобы напомнить идущим вслед Спасителю, что лишь страдания приводят к блаженствам иного мира. И…наоборот.
Не то у Гоголя. У него храм «темный» не от поста, а оттого, что страшно запущен, что в нем давно не служили. Это неудивительно, если принять во внимание натуру сотниковой дочки. Однако и он, этот развалившийся храм, является входом. В повести есть на этот счет одно подтверждение. Описывая селение сотника, Гоголь указывает, в частности, что большую часть его занимает старый сад.
«Этот сад, по обыкновению, был страшно запущен и, стало быть, чрезвычайно способствовал всякому тайному предприятию. Выключая только одной дорожки, протоптанной по хозяйственной надобности, все прочеё было скрыто густо разросшимися вишнями, бузиною, лопухом, просунувшими на самый верх свои высокие стебли с цепкими розовыми шишками. Хмель покрывал, как будто сетью, вершину всего этого пестрого собрания дерев и кустарников и составлял над ним крышу, напялившуюся на плетень и спадавшую с него вьющимися змеями вместе с дикими полевыми колокольчиками».
А вот ещё одно описание деревенского пейзажа, более короткое:
«За воротами находились две ветряные мельницы. Позади дома шли сады, и сквозь верхушки дерев видны были одни только темные шляпки труб, скрывавшихся в зеленой гуще хат».
Однако есть в селе место, где пейзаж разительным образом меняется. Там даже поставлен, как на границе разных государств, некий опознавательный столб. И этим столбом у Гоголя служит… церковь и церковный двор! Что же открывается за ними?
«Мрак под тыном и деревьями начинал редеть; место становилось обнаженнеё. Они вступили наконец за ветхую церковную ограду в небольшой дворик, за которым не было ни деревца и открывалось одно пустое поле да поглощенные ночным мраком луга».
Разница в двух пейзажах, как говорится, вопиет. В одном случае мы сталкиваемся с запущенным природным великолепием сада, с островками хат, которые еле выглядывают из зелени, в другом – с пустотой, с «пустым полем» и «поглощенными ночным мраком лугами». Мы можем предположить, что в поэтике повести данная церковь является входом не в Жизнь Вечную, а в небытие, в пустоту. В вечную смерть.
Интересно, что был в нашей культуре человек, обнаруживший подобный проход, подобный тоннель в русских народных сказках. Это академик В.Я.Пропп, который, исследуя морфологию русской сказки, показал, что избушка на курьих ножках является крепостью, форпостом, отделяющим царство живых (то место, откуда приходит добрый молодец) от царства мертвых (там, где находится похищенная красна девица). Баба Яга в подобной избушке – пограничное существо, не живое и не мертвое, оно и вводит добра молодца (Орфея, Одиссея) в иной, потусторонний мир.
Николай Васильевич это знал. Гоголевская Панночка столь же амбивалентна, как и Баба Яга. Она тоже знакомит философа Хому с иным миром, точнее, с иной стороной мира. С той лишь разницей, что, в отличие от доброго молодца, Бруту никогда не вырваться, никогда не возвратиться оттуда. Можно только лишний раз поразиться многомерности гоголевских образов и объектов, которые, несмотря на смысловые раздвоения, все-таки сохраняют диалектическую целостность и органичность. Андрей Тихоновский: Панночка
***

"Вий - кто он?" Е. Дмитриева, историк ("Наука и жизнь" №8 от 2002г.)

Всего полтора десятка строк посвятил Н. В. Гоголь в своей повести Вию. Но кто хоть раз в жизни прочел их, уже никогда не забудет столь яркий, необычный, впечатляющий образ. Возможно, одна из причин здесь кроется в особой загадочности, непонятности Вия. Как возник этот образ, откуда появился? Кто он - Вий и что мы знаем о нем?
Сего славяне признавали подземным богом, коего место занимал у древнейших Плутон, царь адский.
М. Д. Чулков. "Абевега русских суеверий"
Для начала процитируем Гоголя: "- Приведите Вия! Ступайте за Вием! - раздались слова мертвеца.
И вдруг настала тишина в церкви; послышалось вдали волчье завыванье, и скоро раздались тяжелые шаги, звучавшие по церкви; взглянув искоса, увидел он, что ведут какого-то приземистого, дюжего, косолапого человека. Весь был он в черной земле. Как жилистые, крепкие корни, выдавались его засыпанные землею ноги и руки. Тяжело ступал он, поминутно оступаясь, длинные веки опущены были до самой земли. С ужасом заметил Хома, что лицо на нем железное. Его привели под руки и прямо поставили к тому месту, где стоял Хома.
- Подымите мне веки: не вижу! - сказал подземным голосом Вий, - и все сонмище кинулось подымать ему веки.
"Не гляди!" - шепнул какой-то внутренний голос философу. Не вытерпел он и глянул.
- Вот он! - закричал Вий и уставил на него железный палец. И все, сколько ни было, кинулись на философа. Бездыханный, грянулся он о землю, и тут же вылетел дух из него от страха".
Трудно найти в произведениях русских классиков персонаж более впечатляющий и загадочный, чем гоголевский Вий. Явно относясь к героям фольклорным и сказочным, он и среди них выделяется своей особой эффектностью и необъяснимой, скрытой мощью. "Вий - есть колоссальное создание простонародного воображения, - писал Николай Васильевич Гоголь в примечании к своей повести. - Таким именем назывался у малороссиян начальник гномов, у которого веки на глазах идут до самой земли. Вся эта повесть есть народное предание. Я не хотел ни в чем изменить его и рассказываю почти в такой же простоте, как слышал". Если учитывать, что в 1835 году, когда была написана повесть, славянская фольклористика как наука еще только зарождалась и о своей собственной мифологии мы знали не больше, чем, например, о китайской, то нет ничего удивительного, что Гоголь не дал более содержательного пояснения относительно "начальника" малороссийских "гномов".
Сегодня мы можем уже без страха взглянуть в глаза Вию и рассказать о нем все то, чего не знал даже его литературный отец.
Итак, кто же такой Вий? Если, по словам Гоголя, он - герой народных преданий, то его образ должен встречаться в произведениях фольклора. Однако сказочного героя с таким именем не существует. Да откуда взялось и само имя - Вий? Обратимся к словарю. В украинском языке имя персонажа малороссийских преданий Вий идет, видимо, от слов "вия", "вийка" - ресница (а "повико" - веко). Ведь самая запоминающаяся и характерная черта Вия - огромные веки, поэтому вполне естественно, что имя его произошло как раз от них.
И хотя ни в украинских, ни в белорусских, ни в русских сказках Вия как такового нет, но достаточно часто встречаются образы, практически полностью совпадающие с гоголевским описанием Вия: приземистый, дюжий, а значит, сильный, покрытый землей, будто достали его черти из подземелья. В сказке про Ивана Быковича, записанной известным собирателем и исследователем славянского фольклора A. Н. Афанасьевым, рассказывается, что после того, как Иван сначала победил на реке Смородине трех многоголовых чудищ, а потом уничтожил их жен, некая ведьма, лишившись теперь своих дочерей и зятьев, утащила Ивана к хозяину подземного царства, своему мужу:
"На тебе, говорит, нашего погубителя!" - И в сказке перед нами предстает тот же Вий, но в подземном царстве, у себя дома:
"Старик лежит на железной кровати, ничего не видит: длинные ресницы и густые брови совсем глаза закрывают. Позвал он двенадцать могучих богатырей и стал им приказывать:
- Возьмите-ка вилы железные, подымите мои брови и ресницы черные, я погляжу, что он за птица, что убил моих сыновей".
И у Гоголя, и в сказке, записанной Афанасьевым, не удивительно присутствие железных атрибутов. У гоголевского Вия - железное лицо, железный палец, у сказочного - железная кровать, железные вилы. Железная руда ведь добывается из земли, а значит, владыка подземного царства, Вий, был своего рода хозяином и покровителем земных недр и их богатств. Видимо, поэтому Н. В. Гоголь причисляет его к европейским гномам, хранителям подземных сокровищ. Для древнего человека в пору складывания славянской мифологии железо, прочный металл, трудно добываемый и трудно обрабатываемый, незаменимый в хозяйстве , представлялся величайшей ценностью.
Сказочный герой Афанасьева с его длинными бровями и ресницами полностью соответствует облику Вия. Однако в славянской мифологии для хозяина подземного царства наличие именно длинных бровей или ресниц было, видимо, необязательно. Его отличительная черта - просто длинные волосы, а что это, ресницы, брови или борода, - не суть важно. Можно предположить, что непомерные веки - позднейшее искажение народного предания. Главное не веки, а просто длинные ресницы, волосы. В одной из белорусских сказок описывается "царь Кокоть, борода с локоть, семьдесят аршин железный кнут, из семидесяти воловьих шкур сумка" - образ, аналогичный хозяину подземного царства. Известен также и сказочный старичок "Сам с ноготок, борода с локоток", обладатель непомерной силы и огромного стада быков. В услужении у него находился трехглавый змей, а сам он скрывался от преследовавших его богатырей под землей. Но есть среди белорусских сказок и такая, где Кощею, так же как и Вию, служанка поднимала веки, "по пять пудов каждое". Этот Кощей "как поглядит на кого - так уж тот от него не уйдет, хоть и отпустит - все равно каждый придет к нему обратно".
Значит, оттого нельзя смотреть Вию в глаза, что заберет, утянет к себе в подземелье, в мир мертвых, что, собственно, и произошло с беднягой Хомой в гоголевском "Вие". Наверное, поэтому в христианских апокрифических легендах с Вием отождествлялся святой Касьян, которого в народе считали воплощением високосного года и олицетворением всяких несчастий. Думали, что Касьян, так же как и хозяин подземного царства, живет глубоко под землей, в пещере, куда не проникает дневной свет. Взгляд Касьяна губителен для всего живого и влечет за собой беды, болезни, а то и смерть. Некоторыми чертами Вия наделялся и апокрифический Иуда Искариот, который в наказание за предательство Иисуса Христа якобы потерял зрение из-за чрезмерно разросшихся век.
Так откуда же появился в славянской мифологии и фольклоре столь странный образ Вия? Найти ответ помогают основные признаки нашего персонажа: волосатость, обладание стадами быков и причастность к подземному миру. Эти признаки заставляют вспомнить одного из древнейших и к тому же главных восточнославянских богов времен язычества - Велеса (Волоса). До того как люди научились обрабатывать землю, он покровительствовал охотникам, помогал добывать зверя, что, по мнению многих исследователей, обусловило имя божества. Оно происходит от слова "волос", то есть мех, шкура охотничьей добычи. Велес олицетворял также и духов убитых зверей. Отсюда представление, что божество это связано со смертью, миром мертвых. "Первоначально, в далеком охотничьем прошлом, Велес мог означать духа убитого зверя, духа охотничьей добычи, то есть бога того единственного богатства первобытного охотника, которое олицетворялось тушей побежденного зверя". Так писал о Велесе-Волосе академик Б. А. Рыбаков.
Но прошло время, и неотъемлемой частью хозяйства древних людей стали земледелие и скотоводство. Охота утратила былое значение, Велес же стал покровителем домашнего скота. Вот почему у старичка "Сам с ноготок, борода с локоток" бычьи стада, и всякий, посягнувший на них, рискует испытать на себе дюжую силу хозяина стада. Количество скота в древности - главный показатель богатства семьи. Скот давал человеку практически все необходимое: это и тягловая сила, это и мех, кожа, шерсть для одежды и других хозяйственных нужд, молоко, молочные продукты и мясо для пропитания. Не случайно обычай измерять богатство в "головах" скота дожил до Средневековья. Словом "скот" обозначалась не только собственно скотина, но и все имущество, богатство семьи. Слово "скотолюбие" употреблялось в значении "корыстолюбие", "жадность". Пост финансового чиновника, стоящего между посадником и старостой, назывался "скотник", поскольку "скотница" - это казна (отсюда еще одно значение Велеса как божества: ведающий доходом и богатством).
Не случайно поэтому Велес противопоставлялся Перуну - богу небес, грозы и войны. Ведь богатство, достаток и война, влекущая разорение, несовместимы. Податель гроз Перун обитал на небе, в заоблачном царстве богов. Велес же связывался с подземным миром мертвых, "тем светом". Вплоть до начала XX века сохранялся обычай после жатвы оставлять в поле пучок несжатых колосьев - "Велесу на бородку". Крестьяне надеялись заслужить этим благосклонность покоящихся в земле предков, от которых зависел урожай следующего года. Деревья, кусты, травы назывались в народе "волосами земли". Таким образом, неудивительно, что хозяин подземного царства Велес, чье имя через века оказалось забыто, изображался в виде волосатого старика и получил впоследствии из-за этого имя Вий. (Впрочем, имя Вий по происхождению аналогично имени Велес: и то и другое произошли от слов "волосы", "ресницы".)
С наступлением поры христианства роль покровителя скота Велеса перешла к святому Власию (скорее всего, из-за созвучия имен), день которого приходился на 11 февраля (24-е по новому стилю). Во многих местах России Власьев день отмечали как большой праздник. Например, в Вологодской губернии на празднество съезжались жители соседних волостей, служили торжественный многолюдный молебен, во время которого освящали караваи хлеба. Дома хозяйки скармливали ломти освященного хлеба скоту, надеясь тем самым уберечь его от болезней на весь год. С этого дня на базарах начинались торги скота. К святому Власию обращались с молитвой о сохранности и здоровье скота: "Святой Власий, дай счастья на гладких телушек, на толстых бычков, чтобы со двора шли-играли, а с поля шли-скакали". Иконы святого вешали в коровниках и хлевах для защиты скота от всевозможных несчастий.
А вот функцию Велеса, главенствующего в преисподней, видимо, взял на себя образ Вия - персонажа сугубо отрицательного, "нечистой силы". Иначе говоря, с принятием христианства образ языческого Велеса постепенно разделился на две ипостаси: положительную - святой Власий, покровитель скота и отрицательную - Вий, злобный грозный дух, хозяйничающий в преисподней, олицетворение смерти и могильного мрака, предводитель нечисти.
"Раздался петуший крик. Это был уже второй крик; первый прослышали гномы. Испуганные духи бросились, кто как попало, в окна и двери, чтобы поскорее вылететь, но не тут-то было: так и остались они там, завязнувши в дверях и окнах. Вошедший священник остановился при виде такого посрамленья божьей святыни и не посмел служить панихиду в таком месте. Так навеки и осталась церковь с завязнувшими в дверях и окнах чудовищами, обросла лесом, корнями, бурьяном, диким терновником; и никто не найдет теперь к ней дороги". Так заканчивает свою повесть "Вий" Николай Васильевич Гоголь.
***

-Касьянов день-

Иоанн Кассиан или Иоанн Массалийский (лат. Ioannes Cassianus; Ioannes Massiliensis, ок. 360—435) — христианский монах и богослов, один из основателей монашества в Галлии, видный теоретик монашеской жизни.
- В народном представлении образ «Святого Касьяна», несмотря на всю праведность жизни реального человека, рисуется как отрицательный. Суеверие доходило до того, что в некоторых сёлах он даже не признавался за святого, а само имя его считалось позорным.
- В образе св. Касьяна, известном по восточнославянским легендам и сказкам, присутствуют демонические черты: несоразмерно большие веки, смертоносный взгляд («Касьян на что ни взглянет, всё вянет»), косоглазие («Касьян глазом косит»), дурной характер, злобность, связь с дьяволом и демонами, которыми он был украден в детстве (Касьян — сторож ада), а также завистливость, склочность, маленький рост (болг.) и др.
В одной из легенд говорилось, что Касьян был светлым ангелом, но предал Бога, рассказав дьяволу о намерении Господа изгнать с небес всю сатанинскую силу. Совершив предательство, Касьян раскаялся, Бог пожалел грешника и дал ему сравнительно лёгкое наказание. Он приставил к нему ангела, который бил Касьяна по лбу молотом подряд три года, а на четвёртый год давал ему отдых.
Другая легенда рассказывает, что Касьян стоял на страже у ворот ада и только раз в году имел право оставить их и явиться на землю.
По народным представлениям, «Святой Касьян» недоброжелателен, корыстен, скуп, завистлив, злопамятен и приносит людям одни несчастья. Внешний облик Касьяна неприятен, особенно поражают его косые глаза с несоразмерно большими веками и мертвящим взглядом. Русские люди верили, что «Касьян на что ни взглянет, всё вянет», «Касьян всё косой косит», «Касьян на траву взглянет — трава вянет, на скот — скот дохнет, на дерево — дерево сохнет. На народ взглянет — народу тяжело» и «Худ приплод на Касьянов год». В Сибири считали, что Касьян любит «заворачивать» головы цыплят, после чего они дохнут или становятся уродами. В свой праздник Касьян развлекается тем, что смотрит на окружающий мир: посмотрит на людей — будет мор, на скот — падёж, на поля — неурожай. Кроме того, считалось, что Касьяну подвластны все ветры.
Некоторые легенды объясняли зловредность Касьяна тем, что он в младенчестве был похищен у благочестивых родителей бесами, которые и воспитали его в своём доме. Кроме того, в них рассказывалось, что Святой Василий Великий, повстречавшись с Касьяном, наложил ему на лоб крестное знамение, после этого Касьян стал обладать способностью сжигать приближающихся к нему демонов. Однако всё это не могло обелить святого, и для всех он продолжал оставаться Касьяном Немилостливым, Касьяном Завистником, Касьяном Грозным, Касьяном Скупым. День памяти Святого Касьяна отмечают один раз в четыре года (так как 29 февраля бывает только в високосном году). Русские люди объясняли это тем, что Бог лишил его ежегодных именин за недоброжелательность к бедным людям. Об этом рассказывает легенда, связанная со «Святым Касьяном» и Николаем Угодником:
Однажды у мужика увяз воз в дороге. Мимо шёл Касьян-угодник. Мужик его не узнал и попросил вытащить воз. «Поди ты! — сказал ему Касьян,— есть мне, когда с вами валяндаться!». И пошёл дальше своей дорогой. Через некоторое время идёт Никола-угодник. «Батюшка, — завопил мужик, — Помоги мне воз вытащить». Никола-угодник и помог ему.
Пришли святые в рай. «Где ты был, Касьян-угодник?» — спросил Бог. «Я был на земле,— отвечал тот,— прилучилось мне идти мимо мужика, у которого воз завяз; он просил меня. Помоги, говорит, воз вытащить; да я не стал марать платья».— «Ну, а ты где так выпачкался?» — спросил Бог у Николы-угодника. «Я был на земле; шёл по той же дороге и помог мужику вытащить воз»,— отвечал Никола-угодник. «Слушай, Касьян! — сказал тогда Бог,— не помог ты мужику — за то будут тебе через три года служить молебны. А тебе, Никола-угодник, за то, что помог мужику воз вытащить — будут служить молебны два раза в год». С тех пор Касьяну только в високосный служат молебны, а Николе — два раза в год.
Касьянов день в России
День памяти Святого Касьяна считался одним из самых плохих, опасных, демонических дней народного календаря. Крестьяне верили, что все каким-либо образом причастное к этому дню обречено на неудачу. Если человек в этот день выйдет на улицу, то он рискует заболеть или умереть, если захочет поработать, то работа не будет спориться — всё будет валиться из рук.
Человека, родившегося в этот день, ждёт печальная судьба: он будет всю жизнь несчастен, его ждёт ранняя смерть, тяжёлая болезнь или увечье.
Святой Касьян распространяет свою зловредность и на весь год: «Пришёл Касьян, пошёл хромать да на свой лад всё ломать». Високосный год у русских считался опасным годом. По поверьям, в этот год всё «уродливо и неспоро». У коров пропадает молоко; домашний скот не даёт приплода, а если и даёт, то нежизнеспособный: «Худ приплод в високосный год»; урожаи обычно низкие; брак, заключенный в этот год, всегда неудачен. Верили, что в Касьянов год женщины чаще, чем обычно, умирают от родов, а мужики от запоя.
По народным представлениям, противоречащим православию, считалось, что молебен перед образом Касьяна в день памяти святого поможет защититься от его козней. Кроме того, чтобы благополучно провести этот страшный день и «не попасть на глаз Касьяну», рекомендовалось не выходить на улицу, не выпускать со двора скот и птицу и отказаться от всех работ.
Такой отрицательный образ Святого Касьяна и дня его памяти сформировался под влиянием дохристианских представлений о «плохом» и «хорошем» времени. «Хорошим» временем считалось такое, когда мир устойчив, упорядочен. «Плохое» — это время перехода от одной реальности к другой (от зимы к лету, от старого года к новому), время деструкции и хаоса (весна и осень, рубеж старого и нового годов). День Святого Касьяна приходился на самый страшный с мифологической точки зрения момент времени: последний день зимы и последний день старого года (в древности год начинался 1 марта).
***
Объяснение традиционного взгляда на 29 февраля как на опасный день имеет место в легендах, где образ св. Касьяна соотнесен с чертями и пространством ада. По одной из легенд, Касьян является стражником ада, и лишь раз в четыре года Господь дает Касьяну отпуск; 29 февраля, пока Касьян находится на земле, его работу стража выполняют 12 апостолов. По другой легенде, Касьян почти беспрерывно бьет по голове дьявола; лишь 29 февраля в честь именин Касьян свободен от работы, но как раз в этот день сатана и успевает напустить невзгоды и болезни на людей; после празднования именин Касьян возвращается к своему занятию.
Мотив битья дьявола связывает образ св. Касьяна с комплексом традиционных представлений о кузнице как творце, преобразователе, сдерживателе злых сил. Эти представления нашли отражение в повествовательных жанрах русского фольклора (сказке, легенде), в святочных играх (игра в кузнецов, перековывающих старых на молодых, и др.). Мотив выпускания дьявола на волю в определенное время (29 февр.) сближает эту легенду с другой, относящейся к времени Святок, по которой Господь забывает в Рождество закрыть врата ада, и нечистая сила на весь святочный период выходит на землю. Типологическая близость этих легенд не случайна: и Святки, и Касьянов день, по традиционным представлениям, отмечены признаками хаотичности, стихийности, опасности как периоды перехода от старого к новому (независимо от отказа празднования Нового года в марте, конец февраля в крестьянском быту продолжал осмысляться как граница между временами года - зимой и весной).
По преданию из Пермской губ., не Касьян бьет дьявола, а черти бьют Касьяна молотом; только 29 февраля ему дают возможность взглянуть на белый свет; и на что он не взглянет, то повянет.
Легенды, повествующие о длительном пребывании Касьяна в аду и об однодневном выходе на землю в течение четырех лет, проливают свет на записанные В.И. Далем поговорки об этом святом, в которых он предстает как источник смертоносной силы: "Касьян на скот взглянет - скот валится; на дерево - дерево сохнет"; "Зинул Касьян на крестьян"; "Касьян на что взглянет - все вянет"; "Касьян на народ - народу тяжело; Касьян на траву - трава сохнет; Касьян на скот - скот дохнет". Не трудно заметить, что вредоносной силой обладает конкретно взгляд Касьяна. Зависимость "дурного глаза" от почти беспрерывного пребывания Касьяна в аду подтверждается традиционными представлениями о разном качестве видения живых и мертвых (или потусторонних сил). Последние нередко, по поверьям, обладают губительным для всего живого взглядом: в быличке, например, умершая мать возвращается с того света покормить своего грудного ребенка, но от взгляда мертвой младенец умирает. В этом плане показательны также традиционные представления о том, что человек, напускающий сглаз, связан с нечистой силой; а любая патология глаз у человека (слепота, одноглазость, "мясное" (большое) третье веко и проч.) является признаком причастности к "иному" миру или свидетельствует о близости перехода в другой мир. Неслучайно Касьян в народном определении - косоглазый. Прикрепление этого эпитета к образу Касьяна, возможно, связано со звуковой близостью самих слов "Касьян" - "косой".
Необычность глаз Касьяна и их мертвящий взгляд нашли отражение в украинской легенде, по которой он неподвижно сидит на стуле с опущенными ресницами, длина которых достигает коленей и не дает возможности Касьяну видеть Божьего света. Лишь в високосный год, 29 февраля, утром он поднимает ресницы и оглядывает мир; на что он в этот момент взглянет, то погибает. Подобное описание Касьяна сближает его с персонажами украинской демонологии - Буняком и Вием. Основной чертой внешнего облика последних являются закрывающие глаза веки (брови) до земли, которые ни тот, ни другой не в силах поднимать самостоятельно. Народные рассказы о Вие легли в основу известной одноименной повести Н.В. Гоголя.
Несколько особняком от отмеченных народных представлений стоит народно-книжная повесть о Касьяне, относящая его рождение ко времени царствования Константина Великого. Особенность "книжной" судьбы Касьяна отмечена и необычным рождением "по сновидению" (т. е. рождению предшествовал вещий сон), и тем, что в младенчестве его украли и воспитали в своем жилище бесы. Но однажды в церкви во время литургии служивший ее Василий Великий заметил Касьяна в бесовских одеждах и ударил его крестом по голове. На челе Касьяна запечатлелось крестное знамение, которое с тех пор стало жечь бесов, как только Касьян приближался к ним. По молению св. Василия Бог дал Касьяну человеческую речь, после чего он стал чтецом, а впоследствии достиг епископского сана. Книжная версия, как и устно-поэтическая, сближает образ Касьяна с миром бесов, но его губительный взгляд заменяет крестным знамением, сила которого направляется против демонов.
Сложные представления о Касьяне, отразившиеся в фольклорных жанрах, книжных источниках, поверьях, отчасти проясняют сведения о дополнительных, кроме 29 февраля, поминовениях этого святого в русской календарной обрядности. Это три четверга: на масляной, пасхальной и семицкой неделях, объединяющим стержнем которых является принятое в народной традиции поминовение покойников, связанное с верой в их магическую силу. Эту силу с помощью почитания, выражавшегося в ритуалах кормления умерших, посещения кладбищ, крестьяне старались направить для достижения своего благополучия, в частности - в сфере земледелия. Прикрепленность образа св. Касьяна к дням поминовения покойников еще раз указывает на сложившуюся в традиционном сознании связь этого святого с потусторонним миром, что обусловливало восприятие его как опасной силы. Одна из конкретных форм этого восприятия - представление о том, что св. Касьян повелевает ветрами, которые он держит на двенадцати цепях за двенадцатью замками, и в его власти спустить ветер на землю и наслать мор как на людей, так и на скот.
Широко распространенной мерой безопасности от "Касьянова глаза" у русских было стремление 29 февраля не выходить из дома, особенно до восхода солнца; в Орловской и Рязанской губерниях крестьяне, пережидая опасное время, старались спать до обеда.
День недели, на который приходился Касьян, по народным представлениям, считался несчастливым; поэтому в течение трех лет в этот день не начинали никаких работ.Российский этнографический музей
***
Также Касьян часто косит - скорее всего это связано с наложением образа Кощея как бога смерти. А излюбленный "инструмент" смерти - коса.
Кощей (Кощный Бог, Чернобог, Тёмный Лик Велеса) — Бог Нави, Тот, Кто владычествует в Смерти. В эпоху двоеверия на Руси образ Кощея был отчасти замещён образом святого Касьяна, чьим прототипом — исключительно по созвучию имени — послужил преподобный Кассиан Римлянин (ум. ок. 435 г.).

@темы: обряды и традиции, поверья и приметы, Ваши пальцы пахнут ладаном (поэзия, отрывки из романов, рассказы), Прогулки с Бароном (Мифологические образы Смерти)

---

Костница в Муроме

[The Highgate Vampire]

Муромский Спасо-Преображенский монастырь («Спасский что на Бору») — мужской монастырь Муромской епархии Русской Православной Церкви, расположенный в городе Муроме, на левом берегу реки Оки.
Местное предание, зафиксированное в нескольких списках памятника XVI в. «Повести о водворении христианства в Муроме», связывает основание монастыря с муромским князем Глебом Владимировичем (не позднее 1015 года). Появление монастыря на рубеже X—XI веков прочно утвердилось в российской историографии, хотя существуют и другие точки зрения на время появления обители.

© milutkin

Хранение костей в специальных помещениях — давняя традиция погребения на горе Афон. Вот как описывает посещение подобного места русский писатель Борис Зайцев, побывавший на Афоне в 20-е годы XX века: Гробница Андреевского скита — довольно большая комната нижнего этажа, светлая и пустынная. Шкаф, в нём пять человеческих черепов. На каждом указано имя, число, год. Это игумены. Затем, на полках другие черепа (около семисот) рядовых монахов, тоже с пометами. И, наконец, самое, показалось мне, грозное: правильными штабелями, как погонные сажени валежника, сложены у стены, чуть не до потолка, мелкие кости (рук и ног). Сделано все это тщательно, с той глубокой серьёзностью, какая присуща культу смерти. Вот, представилось, только особого старичка «смертиотекаря» не достает здесь, чтобы составлять каталоги, биографии, выдавать справки. А литература присутствует. На стене висит соответственное произведение: «Помни всякий брат, Что мы были, как вы, И вы будете, как мы».
Впрочем, костницы существуют не только на Афоне, но и в египетских (например, монастыре Святой Екатерины на Синае) и палестинских (например, лавра Саввы Освященного) монастырях, а также и во многих других православных монастырях, в том числе и российских. Использование оссуариев в православном монашестве связано с тем, что исторически монастыри возникали в пустынных местах с песчаными или каменистыми почвами, что делало затруднительным устройство кладбищ. Для целей погребения устраивалось несколько могил (например в Синайском монастыре их семь), которые использовались неоднократно. Извлечённые через некоторое время кости помещались в костиницы, при этом скелеты, как правило, разделялись. Из уважения к синайским архиепископопам их кости хранятся в монастыре в отдельных нишах. Монастырские костницы имеют как правило аскетические интерьеры, но встречаются и украшенные фресковой живописью. Например, в костнице болгарского Бачковского монастыря стены украшены изображениями святых в квадратных и круглых медальонах. Изображения выполнены в стиле одной из ветвей провинциального византийского искусства.
Часовня-костница в Муроме построена на месте монастырского кладбища, на котором около девятисот лет хоронили князей, представителей духовенства и городской знати.
После закрытия монастыря в 1918 году при строительстве воинской части из осквернённых могил кости сваливались к собору или остались под асфальтом плаца, устроенного на кладбище. Кроме того, на месте монастырского кладбища были построены две казармы.
В 1998-2005 годах при благоустройстве территории монастыря были обнаружены многочисленные останки из поруганных захоронений.
И поныне монахи собирают эти останки и хоронят их в часовне Костнице, устроенной по Афонскому образцу.
В настоящее время в часовне служатся панихиды о усопших. Здесь же можно поставить свечу об упокоении.

@темы: российские кладбища, Оссуарии, кости, черепа, скелеты

---

Alter Friedhof в городе Königswinter

[Паучишко]

Продолжаю экскурсию по немецким кладбищам...
"Старое кладбище" в Кёнигсвинтере было основано в 1808 году и нынче охраняется государством в качестве памятника истории и культуры. К сожалению, вход на территорию был закрыт, поэтому - виды лишь общие, через забор.

+7

И еще - кадр с не менее старого Еврейского кладбища в том же Кёнигсвинтере, небольшого (всего около 80 захоронений), но интересного. Вновь через забор, - неудачный день для поездок выдался.

@темы: немецкие кладбища

---

Образ бабочки

[The Highgate Vampire]

"Дневная бабочка - душа живого человека. Ночная бабочка - душа мертвого"
Индейцы Южной Америки

Если рассматривать символику этого образа, то можно выделить такие стороны:
* Символ души, бессмертия, возрождения и воскресения,
* Способности к превращениям, к трансформации, так как это крылатое небесное существо появляется на свет, преображаясь из мирской гусеницы.
"Чудо переходящих одно в другое состояний, это чудо превращения вялой гусеницы, тупой куколки в нежно-прекрасную бабочку, глубоко трогало человека, стало для него подобием собственных душевных превращений, подарило ему надежду на то, что когда-нибудь он оторвется от земли и поднимется в озаренные светом сферы вечности" ( Э. Эппли).
* Бабочка считается символом Великой Богини (Великой Матери, Magna Mater). Образ Великой Богини восходит к древнейшим временам истории человечества, к палеолиту. Это верховное божество олицетворяло одновременно небо и землю, жизнь и смерть. С Великой Богиней ассоциировались птицы и летающие насекомые. Одним из насекомых, представлявших богиню, и была бабочка. Отсюда поверья о том, что ведьмы могут превращаться в бабочек, что бабочки способствуют зачатию и предвещают войну (например, римляне называли бабочку feralis- "свирепая"), что бабочки - это души умерших. Кроме того, во многих культурах бабочка символизирует преходящий характер радости. В Китае это крылатое существо обозначает бессмертие, досуг в изобилии, радость и лето. Изображенная со сливой бабочка символизирует долгожительство и красоту, с хризантемой - красоту в старости, с пером - долголетие.
* Образ бабочки встречается в даосских притчах. Так философ Чжуан-цзы однажды во сне увидел себя бабочкой. Проснувшись, он не мог понять: Чжуан-цзы видел во сне, что он - бабочка, или бабочке теперь снится, что она -Чжуан-цзы? Другая история, рассказанная Чжуан-цзы, повествует о том как молодой ученый, гоняясь за красивой бабочкой, нечаянно вторгся в частные владения отставного судьи и, увидев его дочь,был настолько заворожен ее чарами, что решил упорно трудиться и попытаться получить ее в жены. В этом он преуспел и поднялся до высокого чина. Здесь бабочка - это знак супружеского счастья, можно сказать, китайский Купидон.
* У японцев бабочка символизирует молодую женщину, а порхающие одна вокруг другой бабочки означают семейное счастье.
* Белая бабочка - дух умершего.
* В Древней Мексике бабочка относилась к атрибутам бога растительности, весны и любви, "Принца цветов" Шочипильи. Кроме того, она была связана с Солнцем и являлась символом колышащегося огня. Обрубленная каменными ножами (итцли)бабочка - это богиня Ицпапалотль, "Обсидиановая бабочка", ночной дух пламенеющих звезд и вместе с тем - символ душ женщин, умерших при родах.

продолжение

* Древние греки считали бабочку символом бессмертия души. Психея, имя которой значит "душа", представлялась в виде девушки с крыльями бабочки. Из погребального костра на греческой гемме вылетает бабочка. Это Психея, которой боги вернули жизнь за любовь к Амуру.
* В христианстве стадии развития бабочки олицетворяют жизнь, смерть и воскресение, поэтому бабочка иногда изображается
в руке младенца Христа, что символизирует возрождение и воскресение души. На картинах, изображающих жизнь в раю, крылья имеет душа, которую Творец помещает в тело Адама.
* В германо-скандинавской мифологии эльфы, духи воздуха,изображались в виде красивых маленьких человечков с крыльями бабочки.
* У славян с бабочкой связываются прежде всего представления о душе. В народе зачастую говорят о бабочке как о душе умершего
или предвестнице смерти, а иногда и образе смерти. Да и в русском "бабочка" -- от "человеческой" бабки. Тому подтверждением диалектное название бабочки -- "душичка". Те же представления и в Азии, Мексике, Заире, у народа маори, у немцев, у ацтеков, у японцев. Кельты не сомневались, что если на похоронную церемонию прилетала бабочка -- дух покойника решил посетить свою мертвую "куколку". Потому и на древних надгробьях можно увидеть рисунки бабочек, порхающих над черепами.
* Изображения этих крылатых созданий оставили на фресках египтяне еще 3.5 тысячи лет назад, соотнося их стадии жизни с жизнью человеческой – от зарождения сознания до просветления, воскрешения души.
* В Бирме полагали, что бабочки появляются, когда человек засыпает. Поэтому нельзя будить человека внезапно: бабочка не успеет вернуться в свое тело...
* Слетаются на огонек лампы и другие смыслы: преходящий характер земных радостей... ветреность и легкомыслие (в английском "баттерфляй" -- это и бабочка, и любитель неприлично развлечься, у нас "ночная бабочка" тоже понятно кто)... секретная мудрость с пыльцой знания на крылышках (у Кастанеды "Знание -- это моль")... сладострастие и чувственность -- оттого, что летят бабочки очертя голову на огонь.
* У тольтеков (или ольмеков, никто точно не знает) бабочки символизировали само пламя, и в их честь был построен целый дворец -- Теотихуакан. Кельты чувствовали в трепетании крыльев солнечный жар. А англичане, если их тошнит от волнения, "ощущают" трепет крыльев бабочки у себя в желудке -- у них есть слово "баттерфляйз" ("тошнит").
* В китайском языке "бабочка", "слива" и "70" -- омонимы. И потому "бабочками" называют бодрых старичков. А еще чешуекрылые символизируют в Китае влюбленного мужчину, пьющего "других девчонок сок". В Японии, наоборот, бабочка -- это символ молодой женщины или гейши. Две танцующие бабочки -- образ японского семейного счастья.
* А в Мексике бабочками женщин не называют. Потому что "марипоза" ("бабочка" по-испански) там -- слово для геев.
* Если первая бабочка, которую вы увидите весной, белая, год будет счастливым, желтая -- будет солнечно. Если темная -- будет буря. Если пестрая -- свадьба. Красная в Шотландии -- ведьма.
* Увидеть три бабочки вместе -- к счастью.
* Если ночная бабочка села на мать новорожденного, ребенок умрет.
* Увидеть во сне бабочку -- к рождению ребенка.
* Если по телу во всю его длину или ширину проползет гусеница -- к смерти.
* На Сицилии бабочка залетела в дом -- к счастью. Ее стараются не выпускать как можно дольше.
* Если над шотландским умирающим летает золотая бабочка, после смерти быть ему в раю.
* Древние римляне считали, что бабочки – это цветы, которые сорвал ветер
* В Японии считают, что увидеть бабочку у себя в доме – к счастью: они символизируют все лучшее в жизни человека. Поэтому ритуальный «танец бабочек», выражающий радость жизни, традиционно открывает здесь торжественные шествия и праздники. Именно в древнеяпонской классике впервые описан обычай выпускать на свадьбе пару живых бабочек. В Китае до сих пор жених перед свадьбой дарит невесте живую или нефритовую бабочку – символ неизменной любви.
* Славяне также верили: чистые души ангелов прилетают к нам дневными бабочками, чтобы передать наши желания на небеса.
* С глубочайшим почтением относятся к бабочкам буддисты: ведь к бабочке обратился Будда со своей проповедью.

Пишет  Астери Нариэ:

Снова о бабочках

На этот раз речь пойдёт о бабочках и их значении в культуре Японии. Как и многие культурные веяния, эстетическое понимание предмета, вернее всего, пришло из Китая - и большая часть литературы о бабочках, скорее всего, как и многие легенды, китайского происхождения. Этим можно объяснить происхождение происхождение таких профессиональных (артистических) псевдонимов (гэимё) художников и поэтов, как, например, "Сон бабочки" (Тому), и ныне нередко используемые танцовщицами "Бабочка-цветок" (Тохана), "Бабочка-удача" (Токити), а также личные женские имена, означающие то же "Бабочка" - Кото или То. Литература в Японию пришла из Китая, и множество легенд прижились на благодатной почве - это обсуждалось не раз и очень многими, поэтому я об этом говорить не буду. Зато коснусь некоторых наиболее интересных верований, связанных с бабочками.
Наиболее интересная легенда гласит, что в виде бабочки может блуждать душа живого человека. Эта легенда, в свою очередь, породила определённые... пожалуй, лучше будет сказать - приметы. Если бабочка влетает в комнату для гостей и садится на бамбуковую ширму, это означает, что повидать вас придёт человек, которого вы любите. То, что бабочка может оказаться чьей-то душой, вовсе не повод для опасений. Однако появление бабочек в больших количествах вполне может быть дурным предзнаменованием. В истории Японии упоминаются подобные случаи - к примеру, в период Хэйан, когда самурайское восстание против центрального правительства под предводительством Тайры-но Масакадо, названное Смутой Дзёхэй и Тэнгё (936 — 941, названа по девизам Императорского правления), лишь тайно готовилось, в Киото появился огромный рой бабочек, напугав людей, которые сочли это предзнаменованием большой беды. Возможно, эти бабочки были душами людей, которым только предстояло погибнуть в грядущих сражениях, ощущающих смутную тоску, предчувствуя смерть. В отличие от большинства легенд народов мира, у японцев бабочка может быть как душой мёртвого человека, так и душой живого. О да, здесь мне вспомнилось пресловутое ОД. Кем или чем на самом деле являются адские бабочки? Могут ли это быть души, скажем, грешников, провинившихся недостаточно для того, чтобы их отправили в ад, и отрабатывающих своё наказание таким образом? Или это души, сил которых не хватило на воплощение в человеческом облике? Вполне возможно, что их модифицируют в лабораториях Куротсучи-тайчо... впрочем, я отвлеклась.
Душа умершего человека принимает вид бабочки, чтобы показать, что окончательно покидает своё тело. Именно по этой причине с бабочкой, залетевшей в дом, нужно обращаться осторожно и доброжелательно, не следует обижать её. Аллюзии на это верование встречаются в литературе и театре.
Существует, к примеру, очень известная пьеса, называющаяся "Летающая шпилька Кото", где рассказывается о прекрасной женщине по имени Кото (Бабочка), которая убивает себя, подвергнувшись жестокому обращению и несправедливым обвинениям. Тот, кто решился отомстить за неё, долго и безуспешно ищет виновника... пока, наконец, шпилька Кото не превращается в бабочку и не указывает мстителю путь к месту, где скрывается виновник.
Японцы во многом эстеты, и ценят прекрасное (ужасное, впрочем, тоже, но об этом не здесь), и их интерес к бабочкам можно проиллюстрировать множеством сложенных хокку:

Нэру-ути мо Асобу-юмэ во я - Куса но то!
Даже когда она спит, ей снится игра - ах, эта травяная бабочка!

Каго но тори То во ураяму Мэцуки кана!
Какое грустное выражение в глазах этой посаженной в клетку птицы! - Завидует бабочке!

Ракква эда ни Каэру то мирэба - Кото кана!
Я видел, что упавший цветок вернулся на ветку - но это просто была бабочка!

То тобу я - Коно ё но урами Наки ё ни!
Как веселится бабочка - будто нет никакой вражды в этом мире!
(перевод Владимира Соловьёва)

Существует прекрасная история, где также упоминается бабочка - и вот она-то, вполне возможно, уже японского происхождения.
История эта о некоем старике по имени Такахима, что жил уединённо за кладбищем храма Содзандзи (мне так и не удалось выяснить, что же это был за храм, пусть прямого отношения к истории это и не имеет). Соседи считали его странным - ибо он всю жизнь жил одиноко и не думал жениться, не будучи при этом монахом и обетов Будде не давая. Более пятидесяти лет прожил он один, а почувствовав приближение смерти, послал за единственными родственниками - вдовой своего брата и его сыном, дабы они облегчили последние часы умирающего.
В комнату, когда там, у постели больного, находились вдова с сыном, влетела большая белая бабочка, опустившаяся на подушку. Когда её отгоняли, она отлетала немного, затем вновь возвращалась и садилась на подушку, не желая улетать. Тогда племянник умирающего выгнал веером её в сад и погнал дальше. Бабочка же повела себя странно - она нисколько не боялась, порхая совсем рядом, и, в конце концов, когда её загнали через открытые ворота на кладбище, бабочка подлетела к некоей могиле и исчезла бесследно - будто и не было её.
На памятнике написано было женское имя, а сама могила, несмотря на то, что явно была старой, выглядела ухоженной, рядом же в сосуде стояли свежие цветы.
Вернувшись в дом, молодой человек узнал, что его дядя умер. А имя женщины на могиле, оказывается, принадлежало девушке, с которой некогда был обручён Такахима, умершей незадолго до свадьбы от туберкулёза. После смерти невесты Такахима поклялся больше не жениться и поселился в небольшом доме возле кладбища - чтобы всегда быть рядом с её могилой и ухаживать за ней. В конце концов, возлюбленная пришла за ним - белая бабочка была её душой...

Из сборника японских квайданов.
P.S. В квайдане приводится пример с городом Киото, однако Киото - это современное название, в указанное время он назывался Хэйан(кё). Город, сейчас называемый Киото, был столицей Японии с 794 по 1868. О славном городе, который для многих моих знакомых-по-сети стал городом Шинсенгуми, я расскажу в другой раз. Либо это ляп переводчика, либо переводчик попросту решил не морочить голову читателям.

@темы: поверья и приметы, Прогулки с Бароном (Мифологические образы Смерти)

---

Кладбище в Бергиш-Гладбах, Германия

[Паучишко]

Небольшое старинное кладбище с надгробиями XVI-XIX веков рядом с евангелической церковью Благодати (Gnadenkirche) в немецком городе Бергиш-Гладбах.

+7

@темы: немецкие кладбища

---

Образ летучей мыши

[The Highgate Vampire]

Мордочка и глазки — как у мыши,
Но еще к тому же два крыла,
Цвета темного, собой мала,
И живет под черепичной крышей.
Солнца свет не мил ее очам —
Все она порхает по ночам,
Радуется лунному сиянью,
На лету хватает комаров,
Поутру летит под темный кров —
Таково ее существованье!
У Чэн-энь "Путешествие на Запад"

Сегодня мы рассмотрим образ летучей мыши в мифах и легендах стран и народов мира.

-Мифы, легенды и поверья-

Если и есть какое-то существо, которое, кажется, порождено силами тьмы, так это летучая мышь. С перепончатыми крыльями и зловещей мордочкой, они кажутся потомством чудовищного союза птицы и грызуна. В человеческом сознании издревле утвердилось мнение, что эти существа мерзки и противны (и питаются они человеческой кровью), что они обладают рядом сверхъестественных свойств призраков (могут принимать человеческий облик) . Не удивительно, что они стали неотъемлемым атрибутом бесчисленных ужасных историй и фильмов ужасов. Мифы. Легенды. Суеверия.
Из-за своей ночной активности и «странного» облика летучие мыши были объектами мифологии самых различных народов, от Японии, Филиппин и Австралии до Европы и Центральной Америки. Хотя абсолютно реальные летучие мыши постоянно в течение тысячелетий были на виду у человека (или были бы, если бы он захотел их увидеть), существовало довольно много легенд и культов, так или иначе связанных с этими существами, а кое-какие суеверия продолжают жить и теперь. Очень неплохой обзор этих легенд дают Хилл и Смит в своей книге «Bats. A natural history».
В европейском фольклоре существует представление о прочной связи летучих мышей с нечистыми силами. До сих пор широко распространен миф о вцепляющихся в волосы летучих мышах, что якобы вызывает образование колтунов. Описывая жилище колдуна или ведьмы, его, помимо прочего, часто населяли летучими мышами. Однако стоит отметить, что летучие мыши были скорее страдающей стороной: ведьмы иной раз отправляли их в свое варево в качестве ингредиента; чтобы отвести от дома колдовство, живую летучую мышь рекомендовалось прибить гвоздями к притолоке (в Польше ее приколачивали в конюшне, дабы сберечь лошадей от сглаза). Вообще, различные части летучих мышей находили весьма широкое применение в бытовом колдовстве. В ряде стран кожу или мумию летучей мыши зашивали в одежду для защиты от сглаза (считается, что это поверье пошло, в свою очередь, от поверья что летучая мышь слепа). В Богемии считалось, что правый глаз летучей мыши, положенный в карман, может делать своего владельца невидимым, а если высушенное сердце зверька держать в руке, которой сдаются карты, это принесет удачу в игре. От способности летучих мышей сидеть на вертикальной и, на первый взгляд, гладкой поверхности пошло их болгарское название «прилеп», а также многочисленные поверья, что к обладателю ценного зверька или его фрагментов «прилепится» что-нибудь хорошее. Так, болгары верили, что носить летучую мышь при себе – к богатству, или вешали ее в амбаре, чтобы тот был всегда полон. Украинцы привораживали богатство к дому, закапывая под порог голову летучей мыши или клали ее в сундук с деньгами. Если же летучую мышь дать обглодать муравьям, а затем из скелета вынуть две косточки то одной можно приворожить человека к себе, а другой–отворотить (интересно, сколько сердец было разбито, пока люди научились отличать косточку привораживающую от косточки отворачивающей?) Сейчас в сознании людей довольно прочно укоренилась и связь летучих мышей с вампирами. Однако на самом деле, пишут Хилл и Смит, прочной эта связь стала только благодаря Брему Стокеру и его «Дракуле» До этого хотя идея превращения неупокоенной души колдуна в нетопыря и фигурировала в фольклоре, скажем, белорусов (вот так предки!), но к кровопийству отношения не имела. Хилл и Смит полагают, что саму идею вампиров (известно, что слово «вампир» пришло в Европу, точнее–в Германию от каких-то славян, но точное происхождение его неизвестно) принесли в Европу цыгане из Индостана.
Летучие мыши-вампиры присутствовали в фольклоре некоторых центрально американских народов, что и не удивительно, ведь им-то как раз был хорошо знаком живой прототип. В частности, в пантеоне древних Майа присутствовал Камазоц, бог Смерти и Подземного мира, с головой листоносой летучей мыши (которая на языке Майа называлась «зоц») и зубами мыши-вампира.
-

-Камазоц-

Камазоц (Camazotz) — божество олманского пантеона (Орт), бог зла, повелитель летучих мышей.
В мифологии Камазоц присутствовал в пантеоне майя. На языке киче «камазоц» означает «летучая мышь смерти», да и вообще в Месоамерике летучую мышь считали символом ночи, смерти и жертвы. В древней книге майя «Пополь-Вух» герои-близнецы Хунахпу и Шбаланке встречают монстров под названием камазоцы, похожих на летучих мышей, в одном из домой преисподней майя — Шибальбы.
Рассказы об огромных мышах-вампирах присутствуют в фольклоре индейцев Аравак, живущих на севере Гвианы. Индейцы никогда не рискуют ночевать под открытым небом, опасаясь нападения демонического существа (которое не только выпивает кровь, но и обгладывает жертву до костей). В другой легенде братья-летучие мыши ставшие шуринами Совы, научились у нее пугать людей громкими криками и отбирать у них пищу. Когда же они попробовали это проделать самостоятельно, то должного испуга не добились, и один из братьев погиб, второй же в отместку летает теперь по ночам и пьет у людей кровь.
Появление камазотца
Около 100 лет до нашей эры в среде индейцев сапотеков, проживавших на территории современного Охака в Мексике, возник специфический религиозный культ. Культ почитал антропоморфного монстра с головой летучей мыши - животного, которое ассоциируют с ночью, смертью и жертвоприношением. Этот монтср вкоре был включен в пантеон племени киче, одного из племен майя, владевшего территорией современной Гватемалы. Киче приравнивали божество-летучую мышь к своему божеству огня Зотцилаха Чамалкан.
Попол Вух - священная книга майя, определяет Зотцилаха не как бога, а как пещеру "Обиталище летучих мышей". Зотцидаха была пристанищем летучих мышей, которых называли камазотц; одна из этих тварей обезглавила героя Хунахпу. Камазотц переводится как "летучая мышь смерти" или "летучая мышь-похититель". В этой же книге камазотц выступает в роли одного из четырех демонов погубивших первую расу людей-отступников.
Современные верования латиноамериканцев
Эти древние верования и по сей день живы в латиноамериканском регионе. Некоторые культуры включают демонов-летучих мышей и крылатых монстров. Например, в среде племени Зотцил, проживающего в Чиапас в Мексике бытуют легенды о хайкале или черном человеке. Иногда хайкаль упоминается как "горлорез". Среди других демонов-летучих мышей сойкойант из Тринидада и Тин-тин из Эквадора.
Другой похожий персонаж появляется в фольклоре сельского населения Перу и Чили. Чончон - представляет собой монстра вампира; и он действительно необычен даже для существа из легенд. Говорят, что иногда после смерти на голове умершего вырастают необычные уши и она отделяется от плеч. Эта летающая голова и есть Чончон. Она издает звуки похожие на туи-туи-туи.
Первые очевидцы
Несколько других историй, вышедших из Латинской Америки в прошлом уже столетии поддерживают идею о крупном создании, похожем на летучую мышь. Сообщение об ожившем птерозавре, полученное в 1947 г. на самом деле могло описывать летучих мышей: Дж. Гаррисон видел пять "птиц" покрытых кожей коричневого цвета и с клювами.
В 50-х годах двух больших человекоподобных "птиц" видела супружеская пара Рилзов. Они шли через джунгли за портом Пелотас, когда увидели на дереве двух существ, которых описали как крылатых человекообразных.
В марте 1975 года близ Пуэрто-Риканского города Мока пронеслась серия жутких нападений на животных. Некий Хуан Муньиз Фелисиано заявляет. Что был в это время атакован крупных серокрылым существом, которое также множество раз видели в этом регионе.
На эти сообщения не обращали внимания до середины 70-х годов, когда было получено множество свидетельств о крупных птицах или летучих мышах из равнины Рио-Гранде в Техасе.
Desmodus draculae
Что вдохновило на создание легенд о Камазотце? Большинство археологов считают, что монстра породила фантазия и обычная летучая мышь-вампир (Desmodus rotundus), которая традиционно ассоциируется с кровопусканием и жертвоприношением. Другой подозреваемый - летучая мышь ложный вампир (Vampyrum spectrum), которая обладает внушительными размерами и привычкой нападать на голову или шею жертвы.
Один из самых заметных и часто упоминаемых примет Камазотца - это "нос в форме кремневого ножа", что может быть преувеличенной интерпретацией носа-листа, которым обладают представители семейства Phyllostomidae, или Листоносые летучие мыши. Летучая мышь вампир находится в родственных отношениях с этим семейством или входит в него.
В 1988 году был описан ископаемый вид летучей мыши, названный Desmodus draculae, и сильно похожий на D. rotundusa. Особи ископаемого вида на 25% крупнее представителей существующего ныне вида. Вид был описан на основании двух особей найденных в Венесуэле. Третья особь в 1991 году была описана в Бразилии.
Останки этой бразильской особи на момент выхода сообщения о находке еще не были датированы и возраст их авторы обозначили как "приблизительно прошлая эпоха". Кроме того, они ссылались на свидетельства, которые передавались среди местного населения, о крупных летучих мышах, нападавших на домашних животных и лошадей.
*
Еще и Еще
-
Некоторые центральные африканские племена верят, что летучие мыши являются проводниками душ ведьм на тот свет. Если урожай поврежден летучими мышами, то это, несомненно акт колдовства. Чтобы выявить колдуна, нужно поймать одну из плодоядных летучих мышей, сжечь ее, а пепел смешать с пивом и напоить все племя. Выпив этот напиток, колдун себя выдаст. Связь летучей мыши с миром смерти присутствует у многих народов. Так, в Древней Греции летучие мыши (Никтериды, то есть дочери Никты, богини ночи) были священными животными Персефоны, супруги Гадеса (Аида) – бога подземного мира. У аборигенов Австралии существует легенда о первородном грехе. Первая женщина не могла устоять перед соблазном и не посмотреть поближе гигантскую летучую мышь. Летучая же мышь спала и во сне общалась с духами и ментальной силой сдерживала запертую в пещере Смерть. Потревоженная женщиной, она проснулась и улетела, а Смерть вырвалась на свободу, и с тех пор люди стали смертными.
В Западной и Центральной Азии к летучим мышам относились, по-видимому, ровно, как к непременному элементу окружающего мира. В Таджикистане летучей мыши отводилась роль "божьей коровки": если человек хотел попросить Бога о новых знаниях или умениях, он должен был положить летучей мыши палец правой руки на спину и произнести вслух свою просьбу. Предположительно, зверек должен был обязательно доставить послание адресату.
***
Не все народы считали летучую мышь оборотнем-вампиром. В античности это животное служило символом бдительности и проницательности, поскольку древние rреки и римляне ошибочно приписывали летучей мыши острое зрение.
Буддисты и аборигены Австралии почитали ее как священное животное, а в Китае она и вовсе олицетворяла удачу и счастье: даже сами слова: «летучая мышь» и «счастье» - по-китайски звучат одинаково - «фу».
В древнегреческой мифологии происхождение этих существ связывалось с утверждением культа Диониса: три дочери беотийскоrо царя Миния, не почитавшие Диониса, были превращены разгневанным богом в летучих мышей. С тех пор они служили Персефоне, супруге мрачноrо Аида, владыки загробноrо цapства, как быстрокрылые вестницы смepти.
Средневековые народные поверья coхранили за летучими мышами их зловещую репутацию, хотя и внесли существенную поправку в вопрос об их происхождении. Теперь летучих мышей принимал и либо за нечистые души грешников, направляющиеся прямиком в пекло, либо за души всех умерших, обреченные на существование в этом обличье до тех пор, пока не решится вопрос об их дальнейшем месте пребывания: в аду или в раю. Однако в любом случае встреча с этими таинственными существами не cyлила ничего доброrо: летучую мышь, бесшумно промелькнувшую над головой человека, в Европе рассматривали как тень смерти и знак ero скорой кончины. Индийцы, боявшиеся летучих мышей не меньше европейцев, принимали их за
злобных болотных духов, заманивающих заплутавшего путника в зыбкие объятия страшной трясины.
Христианская религия объявила летучих мышей мерзкими приспешниками ведьм и колдунов, оборотнями, в которых перевоплощаются бесы, вампиры и прочая жуткая нечисть, поэтому в изображении летучей мыши христианам виделась богохульная эмблема идолопоклонства или сатанизма.
В европейском изобразительном искусстве летучая мышь, как ночное существо, составляет атрибут аллегорической фиrypы Ночи.
В христианской живописи с перепончатыми крыльями летучей мыши изображались только выходцы из ада: черти, бесы, демоны, гарпии и сам Дьявол.
Китайцы наделили громадными черными крыльями летучей мыши, ассоциирующимися с rрозовой тучей, бога-громовержца Лэй-Гуна. Как символ счастья летучая мышь изображалась на народных лубках рядом с «конопляной девой» - бессмертной феей Ma-гy. И поныне в Китае на поздравительных открытках с пожеланиями удачи и счастья можно увидеть две, пять или восемь летучих мышей (счастливые для китайцев числа).
***

-К чему снится летучая мышь?-

Сонник Цветкова
Летучая мышь – К смерти; видеть как летает по комнате - внезапный отъезд.
Эзотерический сонник
Летучая мышь – Странное предчувствия, на которые не стоит полагаться.
Сонник Чжоу-Гуна
К чему снится Летучая мышь – Летит стая летучих мышей. - Тайные дела будут сделаны успешно.
Сонник Странника
К чему снится Летучая мышь – Образ злой силы; недобрые занятия; чья–то смерть; печаль, разочарование.
Французский сонник
Летучая мышь – Приснившаяся летучая мышь - предвещает печали и страдания, которые причинят вам люди, не известные вам. Если во сне вы сочетаетесь браком с летучей мышью, - сон сулит, что вы женитесь на самой прекрасной женщине в мире.
Сонник Симона Кананита
Летучая мышь – Напрасные тревоги, хлопоты
Мифологический сонник
Летучая мышь (как чудесное животное) – Типично демоническая сущность, одна из форм восприятия во сне негативных влияний, опасности, угрозы; предвестник беды, смерти.
Сонник для всей семьи
Летучие мыши – Если они нападают во сне на вас, то это – предупреждение о том, что в скором времени вас ждет серьезное испытание, возможно, какие-то утраты и потери. Если сон приснился с понедельника на вторник – вас ожидают неудачи, которые «свалятся» вам на голову, как снег.
Сонник Миллера
К чему снится Летучие мыши – Ужасна судьба несчастного, который увидит во сне это безобразное животное. Печали и бедствия от многих зол ждут вас. Возможна смерть кого-то из близких, тяжелые травмы после сна, в котором вам явятся эти чудовища.
Белая летучая мышь – почти наверняка знак смерти. Но этот сон – предупреждение, побуждающее вас к стойкости и осмотрительности.
Толковый словарь сновидений
Летучую мышь – Предвещает ночные оргии.

Порой трактовка одного и того же понятия или явления может быть совершенно разной. Это зависит от множества нюансов и деталей сновидения. Что касается образа летучей мыши, то все толкования единогласно утверждают — увидеть во сне летучую мышь не сулит добра.
Увидев мышь в полете, будьте готовы к встрече с вашими врагами. Если события сна развивались при свете солнца, то недруги не смогут доставить вам больших хлопот, если же ночью, то готовьтесь к серьезным неприятностям и настоящей войне с неприятелями. Если вы находитесь в отношениях, то мышь может символизировать соперника (соперницу), который постарается помешать вашей любви.
Если вас преследует летучая мышь, то сон лишь наглядно демонстрирует, что в реальной жизни вами овладел страх. Например, вы боитесь идти на ответственный экзамен, собеседование или до жути боитесь начальника, которому придется отчитываться о проделанной работе. Этот сон не сулит неприятностей в ваших начинаниях, а лишь констатирует факт — подавленное эмоциональное состояние.
Летучая мышь (мыши) пытаются пробиться сквозь оконное стекло. Сон символизирует, что в мыслях вы соприкасаетесь с потусторонним миром. Подобные видения могут появиться после смерти кого-то из родных или знакомых. Постарайтесь отпустить усопшего, меньше звать его на землю.
Мышь, летающая по дому, предупреждает, что вы недолго задержитесь на этом месте. Причем переезд будет сопряжен с какими-то не очень приятными для вас обстоятельствами.
Летучая мышь, запутавшаяся в волосах, является самым дурным сном. Как правило, такое сновидение предвещает чью-то смерть, несчастный случай или тяжелую травму. Ряд сонников советует, если это возможно, отложить важные дела после сна, в котором фигурировала крылатая мышь.
Среди множества неприятных толкований встречаются и позитивные. Например, если во сне летучая мышь летит прочь прочь от вас, то значит, что скоро будет увлекательное путешествие, во время которого все неприятности улетучатся. Так авторитетно замечает сонник Майя и советует съедать перед сном экзотические фрукты, для того чтобы поездка была яркой и веселой.
---
Пословицы и поговорки
* В деревне, где нет птиц, и летучая мышь — птица.
* В том, что летучая мышь не видит днем, не виновато солнце.
* Если мышь съест что-либо в церкви, то обратится в нетопыря.
* Когда слон попадет в загон, его и летучая мышь готова дубиной бить.
* Летучая мышь боится света.
* Летучая мышь и птиц обманывает, и мышей надувает.
* Не скот в скоте - коза, не зверь в зверях - еж, не рыба в рыбах - рак, не птица в птицах - нетопырь, не муж в мужьях, кем жена владеет.
* Нетопыри разыгрываются - к вёдру.
* Нетопырь залетает в дом - к беде.
* Рак не рыба, нетопырь не птица, а пес не скот.
* Солнца ли вина, что летучая мышь в полдень не видит.
* Там, где нет птиц, и летучая мышь — птица.

Летучие мыши в Москве

"Летучая мышь" В. Брюсов

Весь город в серебряном блеске
От бледно-серебряных крыш,-
А там, на ее занавеске,
Повисла Летучая Мышь.

Мерцает неслышно лампада,
Белеет открытая грудь...
Все небо мне шепчет: "Не надо",
Но Мышь повторяет: "Забудь!"

Покорен губительной власти,
Близ окон брожу, опьянен.
Дрожат мои руки от страсти,
В ушах моих шум веретен.

Весь город в серебряном блеске
От бледно-серебряных крыш,
А там у нее - к занавеске
Приникла Летучая Мышь.

Вот губы сложились в заклятье...
О девы! довольно вам прясть!
Все шумы исчезнут в объятьи,
В твоем поцелуе, о страсть!

Лицом на седой подоконник,
На камень холодный упав,
Я вновь - твой поэт и поклонник,
Царица позорных забав!

Весь город в серебряном блеске
От бледно-серебряных крыш,
А там - у нее, с занавески,-
Хохочет Летучая Мышь!

"Летучая мышь" Валерий Брюсов

Говорят, что самая большая колония летучих мышей живет в башнях московского Кремля. Так это или нет - нам пока не удалось выяснить. Часто встречают этих существ у больших парков и даже у Останкинской телебашни. Ваш автор только ночью пару раз слышал специфичный писк за окном, но, к сожалению, тогда и не думал, кто это может быть.
А покажем мы вам самых древних летучих мышей столицы. Каждому нашем герою уже 101 год. Начнем...
Летучая мышь — распространенный атрибут европейского модерна, символ ночи и неуловимости, а также упадка, разложения или просто сна.
Летучая мышь в Древней Греции была символом бдительности и она словно охраняла хозяев дома от дурных гостей, а сова, символ мудрости, помогала ей, глядя своим неусыпным оком.

• Особняк Сергея Соловьева
Адрес: Хлебный переулок, 18

Он построен архитектором в 1902 году для своей семьи. Здание, в котором до недавнего времени располагалось грузинское посольство, сейчас выглядит осиротевшим. Псевдоготический объем, напоминающий архитектуру Амстердама, украшен совершенно не готическими деталями, разбросанными по фасаду безо всякой связи. В первую очередь взгляд привлекает керамическое панно, на котором полная луна появляется из-за леса и отражается в водной глади. Античные руины придают картине дополнительную таинственность. Панно, а также находящиеся под ним керамические аллегории скульптуры, живописи, архитектуры и музыки были созданы художницей Марией Якунчиковой, трагически умершей от туберкулеза в год постройки особняка в возрасте 32 лет. Напряженный декор дома Соловьева выполнен в символическом ряде модерна. Ночь — главный мотив здания в Хлебном переулке, объединяющий его разрозненные детали. Ночная охотница сова два раза встречается на фасаде особняка: с птенцами на уровне первого этажа и над женским маскароном под керамическим панно. Девушка с летящей над ней совой могла бы казаться Афиной, если бы не крылья, превращающие ее в летучую мышь с человеческой головой. У главного входа крадется незаметный с первого взгляда разъяренный лев. Есть одна любопытная деталь — черный почтовый ящик находится в нише в виде летучей мыши. Издавна летучая мышь — символ таинственности. В данном случае она призвана сохранять тайну переписки хозяина.

К слову, этот особняк тоже считается претендентом на дом Маргариты:
У оснований тонких колонн, оформляющих углы центрального ризалита фасада с М. Ржевского пер., притаились совы. Совы или филины — одни из самых популярных образов у художников и поэтов-символистов, символ мудрости и вечной жизни. На фасаде по Хлебному переулку над большим окном в мастерской расположены четыре майоликовых полукруга — музы четырёх искусств: ваяния, живописи, архитектуры и музыки. Над ними — Афина Паллада, которая в эпоху модерна сменила Аполлона в деле покровительства искусству. Выше Афины — майоликовое панно «Сумерки», выполненное в Абрамцевской мастерской по эскизам знаменитой художницы Марии Якунчиковой. Все окна имеют разную форму. Громадное трёхчастное окно гостиной на втором этаже по М. Ржевскому переулку украшено по бокам волютами, а снизу — керамическим «ковром» из зеленых изразцов, сделанным, скорее всего, по эскизу М. Врубеля. На том же фасаде арочное окно лестницы охраняет, как в средневековом замке, химера.
Некоторые булгаковеды называют удивительный особняк в Хлебном переулке прототипом дома Маргариты из романа «Мастер и Маргарита», добавляя, что, по-видимому, М.А. Булгаков, описывая жилье героини, соединил этот дом с особняком напротив (особняк И.И. Некрасова, арх. Р.И. Клейн). Именно такая вымышленная комбинация дает возможность говорить о ее соответствии описанию в романе: готический особняк в переулке близ Арбата, трехстворчатое окно в фонаре, сад, о котором вспоминает один из жителей переулка: «Сад небольшой, но с большими деревьями, уютный».
Ракурсы

• Дом летучих мышей
Адрес: Малый каретный переулок, 3/2

На пересечении Малого Каретного с Лиховым переулком стоит угловой мало кому известный доходный дом, построенный в 1902 году Вячеславом Жигардловичем для дворян Каракаш. Татарская фамилия этой семьи переводится как «черная бровь». 28 ночных вампиров украшают всю линию второго этажа. Со стороны Лихова переулка, широко расправив крылья, сидит угрюмая сова — предводительница мышиной стаи. До XIX века Лихов переулок именовался Дурным. Новое название оказалось не лучше старого. Есть версия, что причудливый декор был создан архитектором для отпугивания от доходного дома многочисленных бродяг и воров, грабивших людей, направлявшихся в соседний Каретный Ряд для приобретения карет и телег.


• Доходный дом страхового общества «Россия»
Адрес: Сретенский бульвар, 6/1
Построен в 1902 году Александром фон Гогеном и Николаем Проскуриным. Масштабность дома-крепости, соединившего в себе черты ренессансного палаццо, викторианского коттеджа и готического замка, не может оставить равнодушным. В начале XX века в здании, занимающем целый квартал, в благоустроенных и дорогих квартирах жили медики, юристы и предприниматели, а позже — советские чиновники и интеллигенты. Среди последних был директор Татарского центрального дома культуры Кадыр Хайров, расстрелянный в 1937 году. Величие этого московского замка достигается не только размерами и благородными формами, но и мистическим декором, создающим атмосферу старого западноевропейского дворца, со своими тайнами и привидениями. Ужасающие летучие мыши поддерживают когтями эркеры, а фасад украшают ящеры. Нельзя не заметить деву-сирену, или Лорелею, полную решимости начать свою губительную песню.


Зоологический музей на Б. Никитской


С летучей мышью связано еще одно место в Москве:

• Дом Перцова. Театр "Летучая мышь"

• Дом Перцова. Театр "Летучая мышь"

Небольшая московская улочка, расположенная между метро "Кропоткинская" и Пречистенской набережной, с наименованием "Соймоновский проезд", привлекает внимание москвичей и гостей столицы удивительным строением, возникшим будто бы из русской сказки. Оно было построено в 1905 - 1907 годах архитекторами Н. Жуковым и Б.Шнаубертом, по эскизам художника С.Малютина (знаменитого автора русской матрешки), по заказу инженера путей сообщения Петра Николаевича Перцова (официально дом был записан на жену инженера З.А.Перцову). Именно здесь 29 февраля 1908 года состоялось открытие первого театра миниатюр в Москве "Летучая мышь", который создавался как место отдыха для актеров Московского художественного театра. Эмблемой этого довольно веселого заведения стала летучая мышь, пародирующая мхатовскую чайку.
Но обо всем по порядку, и начать все же стоит с самого здания и его великолепной архитектуры и отделки. "Дом Перцова" (такое название он получил в народе) строился как доходный дом, в котором квартиры сдавались в наем. Причем предполагалось, что основными постояльцами будут художники и потому арендная плата за квартиры была по тем временам не такой уж и большой. На верхних же этажах были устроены художественные мастерские, а вот подвал отдали актерам Художественного театра...
Фасад доходного дома должен был отвечать эстетическим вкусам будущих жильцов и вписываться в окружающий ландшафт с видом на Кремль и храм Христа Спасителя. Ну что лучше может быть древнерусского стиля? И вот в результате был построен сказочный четырехэтажный "терем". Этот стиль архитектуры кто-то называет псевдорусским, а кто-то считает, что это есть модерн. Скорее всего правы и те, и другие, т.к. в отделке дома в полной мере присутствуют и русские мотивы и то, что принято относить к элементам модерна.
Стены и фронтоны дома обильно покрыты разноцветной майоликой. По совету С. Малютина ее исполняла артель молодых художников Строгановского училища "Мурава". "Выбором фирмы мы не ошиблись, работы были исполнены в срок с точным воспроизведением раскраски, согласно данным рисункам, качество работы также оправдало себя. С моей легкой руки вовремя поддержанная моим крупным заказом артель пошла в гору и в скором времени развила свое производство", - так рассказывал об этом С.Малютин. Благодаря "Мураве", более тридцати композиций украшают дом Перцовых: это Ярило-солнце, и бык, дерущийся с медведем, и птица Сирин, и заяц, и павлины, и щуки. Фоном этим композициям служит темно-красный кирпич.
©

Надо заметить, что бой быка и медведя - мозаика очень символическая. Бык - символ Велеса - бога подземного мира, в то время как медведь ассоциировался с жизненной силой. В итоге получаем борьбу жизни и смерти.
По преданию, когда Балиев и Тарасов впервые спустились в подвал, навстречу им выпорхнула летучая мышь. Так и появилось название кабаре.

-Летучая мышь на здания в других городах и странах-

Bruxelles, Belgique: rue Antoine Bréart, 1898


Venlo, Нидерланды


Санкт-Петербург


Рига


Париж


Киев


Барселона


Пальма-де-Майорка



На кладбищах:

-Очень много красивых вещей-

Старинные гравюры и картины с летучими мышами

Ссылка1

Ссылка2



Украшения в стиле арт-нуво с летучими мышами

Украшения и аксессуары-2

Современные украшения

Чаши и статуэтки



Вазы с летучими мышами. Арт-нуво

Люстры (современные и старинные)

Если вы видели живых летучих мышей в Москве или встречали их элементами в архитектуре разных городов, то пишите нам.

Источники:

1.
2.
3.
4.

От Паучишко

Пишет  Паучишко: А еще в Москве я находила вот такую вампирско-мышастую нечисть. Или это демон?.. Мы долго обсуждали. и все-таки решили, что это мышь-вампир. Шуточка студентов Строгановки.



Здание находится на Рождественке, д.11, строение 4.
Флигель бывшей усадьбы Воронцова постройки 1770-х годов был переделан в 1904 году по проекту архитектора Ф. О. Шехтеля. Узкое трёхэтажное здание пристроено к доходному дому Третьяковых. Фасад дома оформлен полихромным керамическим панно с ренессансными арабесками, выполненным по проекту учеников Строгановского училища.

• Доходный дом страхового общества «Россия» вообще очень интересный, там прекрасные крокодилы и прочая прелесть, помимо летучих мышей. Если нужно - могу пару фотографий из своего архива добавить к описанию данного дома, но, конечно, мыши там в единственном месте.
В общем, еще немного снимков архитектурных изысков на Сретенке.









А еще вспомнилось - в качестве иллюстрации к тому, что в Китае летучая мышь считается приносящей счастье.
Эта "подставка" для ароматических палочек была сфотографирована в Гонконге, на ступенях лестницы, ведущей к одной из самых больших статуй Будды.



А эта мышь - один из элементов декора данной штукенции.



Фазиль Искандер
Устав от первобытных странствий
Под сводами вечерних крыш,
Вне времени, хотя в пространстве,
Летучая трепещет мышь.
Как будто бы под мирным кровом,
Тишайший нанеся визит,
В своем плаще средневековом
Вдруг появился иезуит.
И вот мгновенье невесомо,
Как серый маленький дракон,
Кружит, принюхиваясь к дому:
Что в доме думают на сон?
Так порождает суеверье
Ее неслышимый полет
Не тем, что выродились перья,
А тем, что птица не поет.
Она колышется над нами,
Прильнув к открытому окну,
Пастообразными крылами
Прядет гнилую тишину.
Толчется птица и не птица,
Кружит, безмолвие храня,
И вдруг на светлое садится,
Но светлого боится дня.
И этот облик полуптичий
Висит, неясностью страша.
Но с адским символом двуличья
Не соглашается душа.
Добычи вечная дележка
Под сводами пещер и крыш…
Сова - летающая кошка -
Летучую кромсает мышь!

@музыка: Soko Friedhof ~ Why do bats fall in love

@темы: поверья и приметы, история скульптуры, Vampires, Ваши пальцы пахнут ладаном (поэзия, отрывки из романов, рассказы), Прогулки с Бароном (Мифологические образы Смерти)

---

Образ ворона в шотландской балладе

[The Highgate Vampire]

Три ворона (англ. The Three Ravens) — народная баллада, напечатанная в песеннике Melismata, и опубликованная в 1611 году, но, возможно, существовавшая и ранее. Известны более новые варианты (с другой мелодией) вплоть до XIX века.
Пишет b_a_n_s_h_e_e: "Одна из моих любимых баллад - Twa Corbies (Два Ворона), но совсем недавно я узнала что существует и более оптимистичный вариант этой баллады - Три Ворона. Впервые эта баллада была напечатана в 1611 году, но сам текст скорее всего гораздо старше. Если сопоставить две баллады, они кажутся зеркальными отражениями друг друга. Интересно, какой вариант появился первым? Если не ошибаюсь, Чайлд называл "Два Ворона" циничной версией баллады "Три Ворона."

Вариант из «Melismata»:

There were three rauens sat on a tree,
downe a downe, hay downe, hay downe,
There were three rauens sat on a tree,
with a downe,
There were three rauens sat on a tree,
They were as blacke as they might be.
With a downe, derrie, derrie, derrie, downe, downe.
The one of them said to his mate,
Where shall we our breakfast take?
Downe in yonder greene field,
There lies a Knight slain under his shield,
His hounds they lie downe at his feete,
So well they can their Master keepe,
His Hawkes they flie so eagerly,
There’s no fowle dare him come nie
Downe there comes a fallow Doe,
As great with yong as she might goe,
She lift up his bloudy head,
And kist his wounds that were so red,
She got him up upon her backe,
And carried him to earthen lake,
She buried him before the prime,
She was dead her self ere euen-song time.
God send euery gentleman,
Such haukes, such hounds, and such a Leman.

The Twa Corbies

В этом произведении только две птицы, но это — самое незначительное различие между песнями, хотя и с похожими началами.

Полный текст одного из вариантов:

As I was walking all alane,
I heard twa corbies making a mane;
The tane unto the t’other say,
'Where sall we gang and dine to-day?'
'In behint yon auld fail dyke,
I wot there lies a new slain knight;
And naebody kens that he lies there,
But his hawk, his hound, and lady fair.
'His hound is to the hunting gane,
His hawk to fetch the wild-fowl hame,
His lady’s ta’en another mate,
So we may mak our dinner sweet.
'Ye’ll sit on his white hause-bane,
And I’ll pike out his bonny blue een;
Wi ae lock o his gowden hair
We’ll, theek our nest when it grows bare.
'Mony a one for him makes mane,
But nane sall ken where he is gane;
Oer his white banes, when they we bare,
The wind sall blaw for evermair.'

-

Р. Митин "Три ворона. Народная баллада"

Три ворона сели на ветку сосны,
Пей, пей, подливай, всё до дна выпивай,
Три ворона сели на ветку сосны,
Не зевай.

Три ворона сели на ветку сосны,
И были они, как сажа, черны,
Не зевай, запевай, пой, пой, пей, пей, подливай.

И каркнул ворон: «Летим куда?
Нужна на завтрак нам еда!

– Вон там, на зелёном поле лежит
Убитый витязь, щитом накрыт.

У ног его верные псы лежат,
Его, как живого, они сторожат.

И соколы реют вокруг него,
К нему не подпустят они никого».

Тут юная дева к нему подошла,
Она его милой подругой была.

Кровавые раны целует она,
Но не прервать ей вечного сна.

Его на спину себе кладёт
На берег морской его несёт.

Хоронит, пока не настала тьма;
И умирает под вечер сама.

Пошли вам Бог таких соколов,
Такую жёну, таких верных псов!

А. С. Пушкин, «Шотландская песня» (1828) — частичный перевод французского перевода сборника шотландских баллад В. Скотта.

-Два ворона-

Ворон к ворону летит,
Ворон ворону кричит:
Ворон, где б нам отобедать?
Как бы нам о том проведать?
Ворон ворону в ответ:
Знаю, будет нам обед;
В чистом поле под ракитой
Богатырь лежит убитый.
Кем убит и отчего,
Знает сокол лишь его,
Да кобылка вороная,
Да хозяйка молодая.
Сокол в рощу улетел,
На кобылку недруг сел,
А хозяйка ждет милого,
Не убитого, живого.

***

Семейн Л.Ю. "Орнитологическая символика в англо-шотландской балладе: когнитивный аспект"

-Отрывок о балладах-

Исключительно отрицательную (некрологическую) коннотацию имеет образ ворона - raven. Символика этого образа - метонимического происхождения. В ее основе лежат следующие метонимические переносы: ворон (птица, питающаяся мертвечиной) - смерть; птица с черным оперением (черный - узуальный цвет смерти) - смерть (так, согласно «Метаморфозам» Овидия, Аполлон узнает от ворона о смерти любимой им нимфы и в горе делает его черным).
В английском языке оказывается представленной зрительная модальность: оперение ворона выступает как эталон черного цвета (на что, в частности, указывает О.А.Петренко [11. С.63]. Об этом же свидетельствует и фразеологизм a raven’s feather (букв. черный как оперение ворона). НБАРС [10] также фиксирует лексему raven (= raven black - чёрный как вороново крыло) в составе таких словосочетаний, как raven locks (кудри цвета воронова крыла /чёрные как смоль) и raven darkness (беспроглядная тьма). Ассоциация «ворон - черный - смерть» обыгрывается в жанре загадки: «Что чернее ворона?» (ответ: «Смерть») [3. С.468]. Заметим, что «черный» - устойчивый, фактически единственный эпитет ворона в русских народных песнях, несущий на себе значительный груз отрицательных коннотаций. (Согласно Е.Левкиевской, черный цвет ворона воспринимался славянами как знак нечистой силы [7. С.109]. Не случайно ворон выступает предвестником смерти, войны и крови.)
Несмотря на этническую маркированность образа ворона в англосаксонской лингвокультуре (достаточно вспомнить распространенное поверье, что если обитающие в Тауэре вороны покинут это место, то британской монархии придет конец), ему присуща универсальная символика, что доказывается сопоставлением англо-шотландских и русских фольклорных текстов [13. С.39-50].
Являясь центральным в балладах The Twa Corbies («Два ворона») и The Three Ravens («Три ворона»), образ ворона имеет четко обозначенную некрологическую семантику. Эта семантика находит отражение и в современном английском языке, что фиксируется переносными значениями слова raven в НБАРС - тот, кто накликает беду, каркает как ворон, а также словосочетанием night raven - поэт. ночная птица; предвестник несчастья. Любопытно, что в основе метафорического переноса в raven лежит признак «звуки, издаваемые птицей» (звуковая модальность). Этот же признак представлен и в самом звукоподражательном слове raven, что отмечается американскими словарями (в частности, словарями издательства Мерриам-Уэбстер). Слово corby пришло в английский язык из французского: corbel - изогнутый, крючковатый клюв [16]. Клюв, как известно, служит птице инструментом, что и актуализируется в балладе The Twa Corbies.
Появление ворона в англо-шотландской балладе связано со спецификой этого жанра: баллады повествуют об одном - как правило, трагическом и кровавом - событии, при этом приведшие к этому событию причины и предшествовавшие обстоятельства даются лишь намеком, что придает сюжету оттенок таинственности.
Вороны в обеих балладах имеют не совсем обычный ракурс - они единственные субъекты, наделенные антропоморфными признаками, в частности, способностью говорить и думать. В первой балладе рассказчику удается подслушать разговор двух птиц, находящихся рядом с телом убитого рыцаря, которого оставили все, кто ему был предан раньше, - сокол (hawk), гончая (hound) и девушка (lady fair). Переплетение в балладе фантастического с реальным проявляется в том, что птицы представлены как весьма прагматичные существа: баллада изобилует натуралистическими подробностями в описании того, что птицы собираются с мертвым рыцарем сделать. На наш взгляд, А.С. Пушкин, выступивший в качестве переводчика, расценил подобный натурализм (например, использовать прядь волос для утепления гнезда: Wi aelock o his gowden hair / We’ll theek our nest when it grows bare) неприемлемым для русскоязычной культуры, чем и можно объяснить то, что в переводе натуралистические детали оказываются опущенными (из пяти строф поэт перевел только первые три). Любопытно, что в менее известном переводе этой баллады, сделанном Румером, все натуралистические детали сохраняются («Насытясь, волосом златым / Свое гнездо мы устелим»).
Универсальность орнитонимической символики и существующие в русском фольклоре параллели образа ворона - «нечистая (дьявольская, проклятая) и зловещая птица, связанная с миром мертвых» [12, 69] - способствовали популяризации баллады в переводе, сделанным А.С. Пушкиным, в России (заметим, что в ряде изданий произведений А.С. Пушкина нет указаний на то, что баллада «Ворон» представляет собой перевод с английского). О большой популярности этой баллады свидетельствует и тот факт, что она была положена на музыку четырнадцатью (!) русскими композиторами, среди которых имена таких известных композиторов, как Алябьев, Даргомыжский, Рубинштейн и Римский-Корсаков [3. С.458].
Если в балладе The Twa Corbies тональность довольно мрачная, то в балладе The Three Ravens («Три ворона») она меняется. Нельзя не отметить, что некоторые специалисты рассматривают эту балладу как вариант первой, с чем, на наш взгляд, имея веские основания, в свое время не был согласен Вальтер Скотт, отмечая разницу в нравственном плане в содержании баллады. В балладе The Three Ravens доминирующей является идея преданности и отданных рыцарю почестей: невеста рыцаря хоронит его и умирает на могиле сама (She buried him before the prime / She was dead herselfe ere euen-song time). Совершенно иначе девушка поступает в первой балладе - находит себе нового друга (His lady’s ta’en another mate). Не оставляют убитого рыцаря и его верные друзья - гончая (hound) и сокол (hawk). Через своеобразное взаимодействие мира природы и мира людей показаны вечные темы: жизни и смерти, добра и зла, верности и предательства. Можно предположить, что и количество птиц в балладах - две и три соответственно - также релевантно, и два ворона представляют собой не имеющую разногласий супружескую пару (заметим, что пары этих птиц, по наблюдениям орнитологов, отличаются большой преданностью). С другой стороны, поведение этих птиц в обеих балладах детерминировано также поступками и поведением близких рыцарю существ и девушки.
Менее частотной, но также отрицательно окрашенной, оказывается ассоциация вороны - враги. Образ ворона-врага, нападающего на своих соседей и разоряющего их дома, представлен в балладе Kinmont Willie («Кинмонт Вилли»). Отметим, что этот признак, коррелирующий с признаком «хищник», зафиксирован и в архаическом значении глагольной лексемы raven - грабить, опустошать. В балладе же в фокус внимания попадает место обитания ворона - его гнездо, куда люди и направляются, чтобы отомстить за все (We gang to herry a corbie’s nest, / That wons not far frae Woodhouselee). На наш взгляд, гнездо как место обитания ворона и его актуализация в балладе, равно как и упоминание гнезда в балладе The Twa Corbies, не случайно и связано со стереотипом, нашедшим отражение в известной пословице My home is my castle (Мой дом - моя крепость). Не исключено, что именно этноспецифичность данного признака и отсутствие подобных ассоциаций в русской лингвокультуре побудило переводчика этой баллады Игн. Ивановского заменить орнитоним raven на другой, в большей степени соответствующий русской культуре: «Летает коршун к нам во двор, / Хотим добраться до гнезда».

@темы: Ваши пальцы пахнут ладаном (поэзия, отрывки из романов, рассказы), Прогулки с Бароном (Мифологические образы Смерти)

---

Любовь Карла Танцлера

[The Highgate Vampire]

Карл Тэнзлер (или Танцлер) родился 8 февраля в 1877 году в Германии. В возрасте 49 лет он эмигрировал с женой и дочерьми в США, где устроился рентгенологом в Морской Госпиталь Ки Веста во Флориде. С самого детства Тэнзлера посещали видения покойной родственницы, графини Анны Константины фон Косель, которая открыла ему лицо его истинной любви – темноволосой экзотичной красавицы.
В апреле 1930 года, в госпитале Тэнзлер встретил 21-летнюю Хелену де Хойос, больную туберкулёзом американку кубинского происхождения. В ней он сразу узнал свою возлюбленную из видений и принялся её лечить всеми известными методами, параллельно осыпая подарками и признаниями в любви. Нет никаких сведений, отвечала ли Хойос взаимностью. Несмотря на усердные врачевания, в октябре 1931 года она умерла. Тэнзлер оплатил похороны и постройку мавзолея для Хелены. Последующие несколько лет он консервировал свою любовь в формальдегиде, и каждый вечер являлся на кладбище, чтобы побеседовать с ней. Он впоследствии утверждал, что дух Хелены часто просил забрать ее из могилы.
В апреле 1933 года Тэнзлер похитил тело Хелены из мавзолея и увёз его на тележке к себе домой, где ему предстояла свирепая борьба с разложением. Ему нужны были тонны парфюма, дезинфектора и консервантов для маскировки запаха гниения возлюбленной. Соединив кости трупа проволокой и вешалками, он вставил вместо прежних глаз их стеклянные копии. Разложившаяся кожа была заменена на шёлк, вымоченный в воске и гипсе. Из выпавших волос Хелены, Тэнзлер смастерил парик. Чтобы сохранить форму тела своей возлюбленной, он набил его тряпьем, после чего облачил в чулки, перчатки и украшения. Тело Хелены Тэнзлер хранил у себя в постели.
В октябре 1940 года, спустя 9 лет со смерти Хелены, её сестра узнала о тэнзлерских деяниях, и сообщила властям – Тэнзлер был арестован. Психиатрическая экспертиза определила его здоровым, и он предстал перед судом по обвинению в «оскорбительном и злонамеренном осквернении могилы с последующим похищением из неё тела». В связи с давностью преступления, дело вскоре закрыли, а Тэнзлер вернулся на свободу.
История активно освещалась прессой. Симпатии публики были в основном на стороне Тэнзлера – общество видело в нём эксцентричного романтика. Тело Хелены Хойос было выставлено на всеобщее обозрение в похоронном бюро Дина-Лопеса, после чего его тайно захоронили в анонимной могиле. Воспользовавшись маской смерти Хелены, Тэнзлер создал себе её эффигию в полный рост, и прожил с нею вплоть до своей смерти 23 июля в 1952 году.

©

-Подробная история-

Жил-был на свете один добрый доктор. Звали его при рождении Георг Карл Танцлер (Georg Karl Tänzler), а родился он в Германии в 1877 году. В начале своего жизненного пути Карл вёл жизнь обыкновенного немецкого молодого человека, который решил пойти по медицинскому пути. Он частенько бывал у друзей в Италии, ещё где-то путешествовал, учился. Параллельно ему очень нравился один старинный портрет, на котором была изображена графиня Анна Констанция фон Брокдорф, графиня Косель. Так ему она нравилась, что он даже присвоил себе титул графа Коселя, которым регулярно представлялся в обществе.
Психика у него была несколько неуравновешенная, но вполне вписывалась в нормы. Женился наш герой довольно поздно, в 1920 году, в возрасте 43 лет, на девушке по имени Дорис (она родилась в 1889 году), и она родила ему двоих детей - Айишу (род.1922) и Кристал (род.1924). Кристал, правда, спустя 10 лет умерла от дифтерита, но Айиша прожила вполне себе долгую жизнь и скончалась в 1998 году.
Во время I мировой войны Танцлер работал и жил в Австралии, кстати.
В 1926 году Танцлер переехал в Америку. В Германии было пусто и голодно, жить было нехорошо, а США много чего обещали. И выполнили, ничего не скажешь. Потому что в США доктор Танцлер, наконец, встретил свою настоящую любовь, с которой провёл много счастливых лет.
В США уже жила сестра Карла, и переезд удался ему вполне легко. Позже, в 1927 году он забрал в Америку жену и обеих дочерей. В том же году Танцлер устроился работать в военно-морской госпиталь в Кей Уэст, штат Флорида под именем Карл фон Косель.
22 мая 1930 года - это отражено в его дневниках и воспоминаниях - Карл фон Косель встретил Марию Элену Милагро де Хойос (Maria Elena Milagro "Helen" de Hoyos). Девушка была из обеспеченной семьи, её отцу, Панчо Хойосу, принадлежал маленький сигарный заводик. Родилась она в 1910 году, соответственно, доктор фон Косель был старше её на 33 года. В 1926 году Мария Элена вышла замуж за молодого человека по имени Луис Меса (род.1908), но после того, как у неё случился выкидыш, муж бросил её и уехал в Майами.
Вообще, семье де Хойос не очень везло. Мало того, что Мария была больна туберкулёзом и её бросил муж, её сестра Флоринда тоже страдала от туберкулёза (он и её свёл в могилу), а муж Флоринды Марио погиб по глупости, пытаясь спасти товарища, которого ударило током на стройке.
Вот такая была Мария:

Танцлер влюбился в Марию по полной программе. Он задаривал её драгоценностями и одеждой, он устроил у неё в доме целый передвижной госпиталь и пытался спасти её всеми силами. Семья поддерживала доктора и даже снисходительно относилась к его любви и разнице в возрасте, потому что жизнь дочери от него зависела.
Но Мария умерла 25 октября 1931 года в возрасте всего 21. Доктор Танцлер к тому времени уже разошёлся с женой (хотя пока не развёлся), потому что очень хотел жениться на Марии, и она даже была не против. Только вот она состояла в официальном браке со сбежавшим Луисом Месой и потому выйти за доктора не могла.
Танцлер не просто оплатил похороны любимой. Он построил на её могиле огромный мавзолей, который посещал каждый день. И, похоже, каждую ночь.
Он держался целых 2 года, немало. А потом всё же сорвался. Летней ночью 1933 года он тайком увёз тело Марии с кладбища Кэй Уэст и поселил у себя дома. Естественно, тело пролежало в гробу уже 2 года и порядком подразложилось. Поэтому Танцлер применил свои медицинские навыки и произвёл ремонт.
Кости он скрепил проволокой и прочными нитями. Вместо парика он использовал настоящий волосы Марии, которые выпросил у её матери "на память" вскоре после похорон. Вставил стеклянные глаза. Чтобы сохранить форму тела, он набил его тряпками и всяких барахлом, а сверху зашил. Испорченные фрагементы кожи он заменил шёлковой тканью, воском и гипсовыми элементами. Полученную мумию Танцлер красиво нарядил (по полной программе - и чулки, и туфельки, и платьице), нацепил на неё драгоценностей, полил духами, напудрил и накрасил, и положил в свою кровать.

Но слухами земля полнится. В октябре 1940 году слухи о том, что Танцлер спит с трупом, дошли до ушей сестры Флоринды, которая отправилась в дом к сестриному благодетелю в его отсутствие. И нашла там это. Поэтому по возвращению домой Карла ждала полиция.
Первое предварительное слушание по делу о незаконном разорении могилы и хищении трупа произошло тут же, 9 октября 1940 года. Танцлер был признан достаточно вменяемым для того, чтобы предстать перед судом, но дело было тут же закрыто: истёк срок совершения преступления!.. В общем-то, США было не до Танцлера: в Европе уже бушевала война, и какой-то старый некрофил погоды не делал.
Тело Марии Елены было выставлено на всеобщее обозрение, дело, пусть и закрытое, получило громкую огласку. После завершения всего Мария была снова похоронена на том же кладбище - в немаркированной могиле, чтобы Танцлер уже не знал, где и как искать возлюбленную.
Некоторое время Танцлер ещё жил в Кэй Уэст, но в 1944 году, после того, как Флоринда умерла от туберкулёза, уехал подальше, в Паско Каунти, Флорида. Там он написал небольшую автобиографию, которую даже опубликовали в каком-то бульварном журнале. В 1950 году ему даже дали гражданство США.
Но, как выяснилось, уехал наш доктор не один. С собой он захватил украденную из дома Хойос посмертную маску Марии. Уже в Тампе, близ Паско Каунти, он заказал восковую фигуру Марии по фотографии, а в качестве лица использовал посмертную маску. Вот он с фигурой:

В 1972 году два патологоанатома (др.Депу и др.Форэйкер), которые исследовали тело Марии в 1940 году, обнародовали сведения о том, что в промежности жертвы они нашли картонную трубку, предназначенную для облегчения половых контактов с трупом. Почему эта информация всплыла спустя 32 года после инцидента, сложно сказать: скорее всего, врачи решили подогреть таким образом интерес к себе. Никаких доказательств соития Танцлера с Марией после её смерти не существует. В 2005 году многострадальную Марию снова выкопали, чтобы проверить данные о факте некрофилии, но, как я понял из исследованных материалов, толком ничего не нашли.
3 июля 1952 года доктор Танцлер скончался. Он был найден в своём доме в Зефирхиллс, он лежал на полу рядом с восковой фигурой Марии. Впрочем, последнее, вероятнее всего, легенда. В последние годы Танцлер зарабатывал на жизнь ремонтом церковных органов. В момент его смерти, как описывал коронёр, он просто держал в руках какие-то детали от органа, который ремонтировал в тот момент.
Могила доктора Танцлера выглядит так:

Перед этим безымянным крестиком расположены вполне красивые могилы его жены (ум.1979) и детей.

© Автор

В 1944 году Танцлер уехал в Паско во Флориде, где написал автобиографию, представленную в журнале "Fantastic Adventures" в 1947 году.
Найти могилу: Oakside Cemetery , Zephyrhills, Pasco County, Florida, USA

@музыка: Chansonoir - Count Von Cosels Obsession

@темы: американские некрополи, Одна история любви, Жизнь тела после смерти, Из дневников сержанта Бертрана, клипы/ролики/передачи, мумии

---

Тулькан, Эквадор

[The Highgate Vampire]

Тулькан – достопримечательность Эквадора на фоне кипарисов и могил
Характеризующийся холодным климатом и изморосью на протяжении всего года, Сан-Мигель де Тулькан (провинция Карчи), расположенный на высоте 3 000 метров над уровнем моря, является самой высокогорной провинциальной столицей Эквадора. Но это также место нахождения весьма и весьма специфической достопримечательности: кладбища Хосе Мария Асаель Франко Герреро, где можно увидеть скульптуры из самого древнего кипариса, какой только есть в Эквадоре. В течение приближающегося Дня поминовения усопших (2 ноября) сюда, по обыкновению, явятся более 50 тысяч посетителей.
Свежесть неувядающей природы и аромат кипариса сопровождает тех граждан, кто придет на это кладбище навестить своих родных. По словам Рикардо Леон, фотографа кладбища, сюда в эти дни прибывают также тысячи туристов, преимущественно иностранцев, которые остаются изумленными столь огромной и искусно проделанной работой по созданию живых изваяний и скульптур на северо-западе города. Кладбище Тулькан служит не только для упокоения умерших, оно также принадлежит и живым, поскольку побывавшие здесь уже никогда не забывают это место. Здесь фигуры из кипариса как будто караулят покой усопших душ, уверяют туристы.
Занимая территорию 8 гектар, это кладбище, до настоящего времени управляемое муниципалитетом Тулькан, было открыто в 1936 году, заменив старое кладбище, полуразрушенное в результате землетрясения 1923 года. На площади порядка 4 гектар посетители могут насладиться зрелищем более 300 разнообразных фигур из кипариса, расположенных на двух разделенных между собой зонах. Одна из них находится в задней части кладбища и называется Altar de Dios (Алтарь Бога). Здесь находятся кипарисовые фигуры, характерные для римской, греческой, инкской, ацтекской и египетской культур. Эта часть кладбища была построена тем, кто считается его создателем – Хосе Марией Асаель Франко Герреро, который в 1936 году являлся директор парков муниципалитета Тулькан. Именно ему принадлежит идея художественной обрезки деревьев кипариса. От него кладбище получило в наследство и свое имя, в 2005 году (раньше оно было известно просто как Городское кладбище). Останки Франко покоятся в одной из могил на этом кладбище с 80-ых годов. Его сын Бенигно Франко, которому сейчас уже 70 лет, 40 последних лет продолжает дело отца и занимается обрезкой деревьев, руководя бригадой из 12 муниципальных рабочих.
Другая туристическая зона кладбища находится в передней части, она появилась в 90-ые годы и известна как Parque de los Recuerdos (Парк воспоминаний). Расположенные здесь фигуры из кипариса группируют представителей флоры и фауны Эквадора.
На остальной территории находится около 12 400 ниш в колумбариях, а также постаменты, памятники и мавзолеи. Благодаря своим красочным знаменитым скульптурам, это кладбище было признано Национальным культурным достоянием в 1984 году. Кроме того, кладбище является непременным пунктом визита в Эквадор, рекомендуемым международными туроператорами. В 2009 году оно было отреставрировано и освещено для того, чтобы желающие посетить кладбище города Тулькан вечером, могли сделать это с максимальной безопасностью.
Каждое 2 ноября, в День поминовения усопших, сюда приезжает от 40 до 50 тысяч человек, от туристов до родственников похороненных здесь людей, тогда как в обычные выходные на кладбище бывает от 500 до 600.

Добраться до Тулькан из Кито можно на самолете, билет обойдется в сумму около USD 100, вылет из столицы ежедневно в 10:00. Билет на автобус стоит USD 5 и поездка продолжается пять часов, отправление с автобусной станции на севере Кито (Карселен).

Доступ на кладбище бесплатный, с 07:00 до 16:00, с понедельника по воскресенье. Стоимость размещения колеблется от USD 10 до 50 (в самых дорогих местах города). Обед из блюд национальной кухни обойдется в USD 3 – 5, но те, кто не привык к своеобразной эквадорской еде, могут перекусить более безопасной едой в ресторанах любой из гостиниц.
©

-Мини-галерея-

@темы: эквадорские кладбища, кладбища Южной и Центральной Америки

---

Хиетаниеми

[Паучишко]

Финское кладбище Хиетаниеми, находящееся в Хельсинки, настолько огромно, что и в третий раз не удалось обойти его до конца. Зато каждый раз видишь какой-то новый кусочек этого интересного места. Ранее уже были прогулки по зимнему и весеннему Хиетаниеми, а теперь я приглашаю походить по потускневшим дорожкам ноября.

В самом дальнем конце кладбища наконец была найдена могила Маннергейма

+3

Она располагается среди обширных воинских захоронений





А неподалеку - я сначала не поняла, что за мелодичное позвякивание?! - множество отслуживших своё фонариков...



Гуляем дальше

+23

@темы: финские кладбища, скандинавские кладбища

---

Захоронения в Рованиеми

[Паучишко]

31 декабря прошлого года занесло меня в Рованиеми, финский городок практически на Полярном круге (8 км южнее оного, если точнее). Там удалось выделить немного времени и на прогулку по кладбищу, на которое в общем-то наткнулась совершенно случайно, отправившись смотреть Лютеранскую церковь.

Лютеранская церковь (Rovaniemen kirkko) является крупнейшим в финской Лапландии храмом и одной из самых известных достопримечательностей Рованиеми. Церковь была построена в 1950 году по проекту финского архитектора Карла Бертеля Лильеквиста на месте более древнего храма, разрушенного немецкими войсками в 1944 году. Главной ценностью внутреннего интерьера церкви является огромная 14-метровая фреска «Источник жизни» (Elämän lähde), написанная на алтарной стене художником Леннартом Сегерстроле в 1951 году. Интересной особенностью этого произведения искусства можно назвать использование лапландских элементов в библейском контексте: на картине отсутствуют присущие подобным шедеврам агнцы, а вместо них изображены северные олени.

Но я, увы, внутрь не попала - было закрыто. Однако и снаружи церковь весьма интересна.



Перед церковью, занесенное снегом, - захоронение финских солдат, погибших во Второй мировой войне.



Есть и посвященный им памятник



Кстати, впервые вижу новогоднюю ёлку на кладбище.
И - немного фотографий захоронений.

+8

@темы: финские кладбища, скандинавские кладбища

---

Ночные прачки/Les Lavandières de la nuit

[The Highgate Vampire]

— Зайдите погреться у огонька, бабушка, — сказал Саиг. — Вы совсем промокли. Не следовало бы вам бродить по дорогам в этот час. Может случиться недоброе: вдруг встретятся Ночные Прачки, которые заставят вас выкручивать вместе с ними простыни, а потом выкрутят ваши руки и раздробят вам кости.
— Я не боюсь Ночных Прачек, — ответила Кателль.
бретонская сказка «Грот корриганов»

"Знаки", предвещающие смерть и видения, несущие угрозу смерти в бретонском фольклоре. ©
В бретонской фольклорной традиции в ряду поверий, связанных с уходом человека в иной мир, важное место занимают так называемые "знаки" (брет. Sin). Эти "знаки" являются человеку незадолго до его смерти (за неделю, за несколько дней), или родственникам умершего (чаще всего в момент его смерти или непосредственно перед тем, как известие о смерти будет получено). Иногда человек, желающий узнать о собственной судьбе или судьбе своих близких, может видеть "знаки" с помощью гадания, но, как правило, они возникают неожиданно. Большое число подобных "знаков" приводит А. Ар Браз (La légende de la Mort), описания тех или иных "знаков" и примет содержатся в публикациях практически всех собирателей бретонского фольклора (напр. записи Микаэля Мадека). Большинство примет дожило до нашего времени и бытует в крестьянской среде, причем рассказы о явлении “знака” бытуют в форме быличек.
Несмотря на многообразие "знаков", можно условно поделить их на следующие группы:
Характерные звуки: крик птицы Анку, скрип телеги Анку, проезжающей в темноте, неизвестно откуда доносящийся колокольный звон и т. п. Слышащий их необязательно умрет, возможно, эти знаки предвещают смерть родственника или соседа. Смерть может наступить через несколько часов или по истечении нескольких недель, предотвратить ее невозможно.
Разнообразные видения, вещие сны и т. п. Эта категория "знаков" самая разнообразная, т. к. при желании любое из ряда вон выходящее событие, непонятное явление, неприятный сон, явление во сне и наяву умерших родственников можно расценить как дурное предзнаменование. Как предвестие смерти можно расценить разнообразные явления, например - появление птицы вблизи дома тяжело больного человека, горящий свет и шум в мастерской, где никто не должен в это время работать и так далее. Мотивы этих быличек универсальны и встречаются у многих народов (как, например такой мотив: человек слышит голос родственника, находящегося далеко; позже выясняется, что именно в это время этот родственник умер) Однако часто эти в общем-то банальные мотивы привязываются к местным поверьям, например, связываются с появлением Анку.
Явление потустороннего существа: Анку, олицетворяющего смерть и являющегося не только ее вестником, но и ее "исполнителем" (его роль - поражать живых и отправлять их души к Богу) а также непосредственно предупреждающего о дне предстоящей смерти, либо призрака, встреча с которым чревата смертельным исходом. Если в первом случае смерть неизбежна, т. к. встречу с Анку нельзя ни предугадать, ни отсрочить, ни отменить (мотив обманутой смерти встречается крайне редко), то во втором случае избежать встречи или контакта с призраком вполне возможно.
Так, например, встреча с призраком чаще всего происходит ночью. В самом названии многих призраков содержится элемент noz "ночь", прибавляемый к названию: spes noz, Boudig-noz, bugel-noz. Этот элемент является указанием на время явления его живым. Таким образом, встречи с этими существами легко избежать - достаточно не появляться ночью на дороге. Но даже в том случае, если встреча состоялась, у жертвы есть все шансы остаться в живых, как при встрече с "ночными прачками" (kannerezed noz), т. е. женщинами, стирающими белье по ночам в пруду. Как сообщает Ар Браз, эти прачки стирают саван того, кому предстоит умереть. Иногда видящий их может узнать о близкой смерти другого человека, а иногда умирает сам. Того, кто проходит мимо ночные прачки просят помочь выжать им белье, и когда человек помогает им, его убивают. Однако путник может и не помогать им. В этом случае прачки не являются вестницами смерти, а представляют собой существа встреча с которыми потенциально опасна, причем, выбирая определенную тактику поведения, смерти можно избежать. Схожая ситуация наблюдается в случае встречи человека с корриганами. Корриганы, в зависимости от поведения человека могут оказывать ему помощь (одаривать, исполнять желания) или вредить, нанося увечья или убивая человека. Собственно, корриганы, в отличие от ночных прачек никогда не являются вестниками смерти. Так же обстоит дело и с явлением живому человеку умершего родственника или соседа. Умерший далеко не всегда враждебен живущему, более того, он иногда сам нуждается в помощи (La légende de la mort, сказки типа Un ene e poan Ф. Люзеля). Подобные видения обычно не относят к "знакам", так как они не возвещают о неизбежной смерти, а лишь создают смертельно опасную ситуацию.

О женщинах – богатых и нет, знатных и не очень – в Бретани до сих пор рассказывают невероятные истории. В старые времена, когда хозяйки еще не были избалованы стиральными машинами, в каждой деревне был водоем – пруд или ручей, – куда все женщины ходили стирать белье. И, случалось, целый день вокруг пруда слышно было, как отбивают белье деревянными колотушками, поют песни, смеются, сплетничают. А ночью, говорят, на то же место приходили совсем другие прачки. Тут уж было не смеха. Горе путнику, появившемуся неподалеку от них в темное время суток! Проходить мимо ночных прачек следует тихо и уж ни в коем случае нельзя здороваться и заводить с ними разговор. Иначе они попросят прохожего помочь им со стиркой, и будет очень трудно ответить отказом. А дальше начнется совсем страшное: ночная прачка возьмется за один конец простыни и протянет другой невольному помощнику, а потом начнет скручивать, выжимать воду. Так будет продолжаться до тех пор, пока вместе с бельем не выкрутит руки незадачливому прохожему. Иногда некоторых горе-помощников наутро находили задушенными неподалеку от воды. Рассказывают, в Средние века, когда в Бретани бушевали междоусобные войны, ночные прачки стирали окровавленные одежды воинов, павших на поле боя. ©
-
Ночные мойщики – также злые духи, появляющиеся по ночам на берегах рек. Они просят прохожих помочь им постирать саваны умерших. Если человек им отказывает, хватают его, затаскивают в воду и ломают ему руки. Эти существа, вероятно, похожи на Бенни, Белую Прачку, шотландских горцев, которую можно встретить в уединенных местах недалеко от пруда или реки и увидеть, как она стирает одежду тех, кто вскоре должен умереть. Жители острова Скай считают, будто она маленького роста. Если ее поймать, она расскажет обо всем, что ждет человека в потустороннем мире. В Пертшире о ней говорят как о «маленькой и полной, одетой в красивую зеленую одежду». "Легенды и Рыцарские Предания Бретани" Льюис Спенс
-
Во Франции было распространено поверье в "ночных прачек", которые до скончания века должны по ночам стирать белье. Это наказание они получили за детоубийство или за то, что недостойно похоронили своих родителей и работали по воскресеньям. Жан Делюмо "Ужасы на Западе"

-В других краях-

У Прачек есть родственные связи с Банши:
BEANSHEE, bean sidhe, bean si, banshee [verb. "fairy woman"] (банши, бэнши [досл. "волшебная женщина"]) - в ирландском фольклоре дух-предвестник смерти, плакальщица: прекрасная молодая девушка в белом или зеленом одеянии, с красными от слёз глазами. Оплакивает тех, кому скоро суждено умереть. Свои родовые банши были у многих ирландских кланов, и по поверьям банши оплакивает только членов исконно ирландских кельтских семей (чьи фамилии начинаются на О'- или Мак-).
На шотландских нагорьях банши знают как Бен-нийе (Bean-Nighe). Иногда ее считают привидением, а именно - привидением женщины, умершей от родов. Дж. Г. Кэмпбелл в "Суевериях Шотландских Гор" (стр. 43) пишет: "Женщина, умершая в родах, считалась умершей преждевременно, и считалось, что если она не перестирала всю одежду при жизни, то ей придется стирать ее до самого срока, в который должна была произойти естественная смерть." Но стирка бен-нийе предсказывала насильственную смерть кого-либо из членов клана, чей саван та стирала. Шотландская банши, как и другие извращенные христианской пропагандой демоны, имеет свой телесный недостаток. У нее только одна ноздря, длинный торчащий передний зуб и длинные свисающие груди. Впрочем, есть основания полагать, что этот облик не является выдумкой христианских миссионеров, но выработан тысячелетним опытом и позволяет оградить прекрасную демоническую прачку, купающуюся в реке, от посягательств распаленной похотью толпы. Смертный, которому хватит смелости подкрасться к ней, когда она стирает и плачет, и пососать ее сладострастную грудь, может заявить, что он - ее приемный сын, тогда она должна будет выполнить его желание, а он её.
BEAN SI, bean shìth, bean sith, bean-shìdh, [verb. "fairy woman"]; bean nighe, ben-neeyeh, [verb. "washer woman"]; Little Washer at the Ford (банши, бэнши [досл. "волшебная женщина"]; бен-нийе, бен-ни [досл. "прачка"]; Маленькая прачка у ручья) - шотландская банши, дух-предвестник смерти. По внешнему облику отличается от ирландской банши: обычно это старая или уродливая женщина. В одних поверьях она - "плакальщица" (кинег), которая оплакивает тех, кого ждёт скорая смерть, в других - "прачка" (бен-нийе), которая стирает для них саваны.
CAOINEAG, caoidheag, caointeach ["weeper"] (кинег, кидег, киньчех ["плакальщица"]) - названия банши в Шотландском Нагорье. Обычно кинег встречали вблизи водоемов, и по одним поверьям она невидима как валлийский кихирет, по другим напоминает бен-нийе ("прачку"). Свои фамильные кинег были у многих шотландских горных кланов: Макдональдов, Маккеев, Макмилланов, Фаркухарсонов, Мэтисонов и прочих.

Имена в разных странах:
Англия : Night washerwoman
Бретань : Kannerez-noz (breton)
Шотландия : Bean nighe
Остров Мэн : Ben niaghyn
Ирландия : Bean niochain
Страна Басков (часть Испании) : Lamina
Португалия : Lavandeira Da Noite
Швейцария : Gollières à noz
***

-Ив Пэнгийи. Ночная прачка. Бретонская сказка-

Автор перевода

Мао Кузанек, его жена Энори и четверо детишек жили в приходе Плоневез-ар-Фау. Мао был простым лесорубом, целыми днями колол буковые стволы да корчевал пни. Работать приходилось аж до Бреннилиса, то есть от Плоневеза-ар-Фау до самых чёртовых болот... Со временем он узнал о природе мира всё, что мог, даже о холмах Арре и о Чёрной Горе.
В Бретани, как и повсюду, богатство обходит лесорубов стороной, и Мао не брал на работу полную сумку свежего хлеба и копчёного сала. Нет! Поев утром супу, он запасал на целый день лишь краюху хлеба с отрубями.
Энори и сама работала в поте лица, чтобы хоть иногда добавить пару монеток к скудному заработку мужа. Была она пряхой, и руки её целыми днями, а то и ночами, беседовали с веретёнами да пяльцами. Она и одежду штопала.
В тот день трудно было сказать, то ли вечер задержался, то ли ночь поторопилась. Весь день лило как из ведра и собиралось лить ещё, хоть полная луна и разогнала почти все облака. Была суббота перед Троицей, и крестьяне носили в церковь куски масла святому Эрбо, покровителю рогатого скота. Уже стемнело, лишь бледная луна освещала мир живых, когда Энори наконец-то собралась постирать. На неделе ей пришлось столько прясть и штопать, что некогда было выстирать воскресные платья детям и мужу. Но теперь она выкроила немного времени, чтобы одеть их в чистое к завтрашнему празднику.
С корытом белья она отправилась на речку. Но стоило ей преклонить колени на обычном месте, как рядом появилась женщина, вся в белом, с непокрытой головой, с мешком белья подмышкой.
- Добрый вечер, соседушка! Позвольте мне устроиться рядом, постирать простынки да одёжку?
Удивлённая и чуть испуганная, Энори дружелюбно ответила:
- Конечно, места всем хватит.
Не успела женщина начать стирку, как всё было готово. Она намылила, простирнула, отбила колотушкой и прополоскала все свои простынки да одёжки чуть ли не в один миг. И предложила Энори:
- Если хотите, я могу и Вам выстирать бельё. Ваша колотушка, кажется, такая тяжёлая!
Энори, сияя от радости, ответила:
- Я и впрямь немного устала. Жизнь у меня тяжёлая. От первых петухов до вечерней зари тружусь без роздыху. Да что там, частенько не прекращаю работать, даже когда ночь окутывает землю.
- Я постираю все Ваши рубашки, оставьте их мне, и если у Вас есть ещё грязное бельё, тоже несите. Вдвоём мы всё переделаем даже раньше, чем полная луна разглядит своё отражение в этих мыльных водах.
Энори от души поблагодарила незнакомку и побежала домой посмотреть, что ещё осталось постирать.
Мао подивился быстрому возвращению жены. Та рассказала ему о нежданной встрече. Не успела Энори поведать, до чего любезной оказалась незнакомка, как муж не дал ей договорить:
- Бедная моя жена, несчастная! Ты знаешь... о Боже, знаешь ли ты, что повстречала мануэс-ноз – ночную женщину? Её наверняка послали демоны – похитить твою душу или души наших детей, вот она и прикинулась добренькой, словно мать младенца Иисуса! Запри-ка дверь покрепче.
- Но если я к ней не вернусь, она придёт за бельём сюда.
Мао повторил:
- Запри дверь, быстро! Делай, что говорю!
Он посмотрел Энори прямо в глаза и приказал:
- Подмети весь дом и поставь метлу в угол вниз головой; подвесь треногу от очага на гвоздь да вымой руки дождевой водой из ведра.
Энори мигом сделала всё, что велел муж. Только она хорошенько вымыла руки, Мао выплеснул воду из ведра в очаг и затушил огонь.
В спешке, до конца не раздевшись, они забрались под набитое мякиной тонкое одеяло, что ещё до их свадьбы истрепалось под морскими ветрами.
Мануэс-ноз – а это, конечно же, была она – не дождалась Энори и пришла стучаться в дверь.
- Энори Кузанек, открывай! Я принесла тебе выстиранные рубашки!
Энори с мужем не проронили ни слова. Семь раз ночная женщина стучала в дверь, пытаясь открыть её. Безуспешно. На минуту снаружи установилась мёртвая тишина, а затем вдруг завыл ураганный ветер. Его подняла разгневанная мануэс-ноз. Спрятавшись под одеялом, Энори и Мао услышали её голос:
- Тренога, открой дверь, а то хозяева меня не слушаются.
- Не могу, меня подвесили на гвоздь! – ответила тренога.
- Метла, миленькая, открой-ка побыстрее.
- Не могу, у меня голова внизу, а ноги сверху!
- Тогда ты, моя славная дождевая вода, проскользни мне под ноги и открой.
- Не могу, меня выплеснули в очаг, и я умерла вместе с огнём!
Только вода это вымолвила, как ураган стих. Энори и Мао, сжавшись в комочек и дрожа, услышали злобный голос в ночи:
- Проклятая Энори Кузанек, повезло тебе найти мужа-лесоруба, да такого умного, чтоб тебя учил!
Воскресным утром, отправляясь с детишками в церковь, Мао сказал Энори:
- Возможно, эта мануэс-ноз была грешницей, которая всю жизнь оттирала бельё добрых людей камнями, чтобы сэкономить мыло. Во искупление грехов её приговорили стирать бельё сотни и тысячи лет вместо того, чтобы прогуливаться в райских кущах. И, конечно же, она хотела, чтобы ты заняла её место!

Les Vapeurs de la nuit / Les Lavandières de la nuit ~ Yan Dargent

Жуть с церковного двора, банши и прочие жители кладбищ

запись создана: 17.01.2014 в 10:38

@темы: поверья и приметы, Ваши пальцы пахнут ладаном (поэзия, отрывки из романов, рассказы), Прогулки с Бароном (Мифологические образы Смерти)

---

Жан Делюмо "Ужасы на Западе" (отрывки)

[The Highgate Vampire]

Читать

Привидения
В контексте такого миропонимания церковь испытывала трудности при насаждении идеи об отделении души от тела в момент смерти. Еще в XVII веке юристы рассуждали о том, может ли на трупе выступать кровь в присутствии убийцы, выдав его таким образом правосудию. Так, в своем "Трактате о появлении духов", изданном в 1600 году, теолог монах Ноэль Тайельс категорично заявляет: "Если разбойник приблизится к телу человека, которого он порешил, мертвец покрывается пеной, потом и проявляет некоторые другие признаки". Автор ссылается в этом вопросе на Платона, Лукреция и Марцила Фичино. Врач Феликс Платтер видел подобное в Монпелье в 1556 году. У Шекспира в I действии "Ричарда III" есть сцена погребальной процессии. Когда мимо убийцы проносят тело Генриха IV, то на нем появляется кровь. Жобэ-Дюваль утверждает, что еще незадолго до Революции в Бретани были судьи, которые учитывали "свидетельства" убиенных. Г. Платель справедливо полагает, что это поверье, как и другие, свидетельствует о довольно расплывчатых границах между жизнью и смертью в мировоззрении того времени: мощи Святых продолжают жизнь после смерти Божьих избранников и, таким образом, увековечивают их. Согласно германскому законодательству, умершие имели право на иск. Известное изречение гласит: "наследство умершего переходит прямым наследникам", то есть наследство, которое он оставляет, держит живых в его власти. Но умерший может распространять власть над живыми и в другом плане. В плясках смерти фигурируют невидимые скелеты, которые могут силой увлечь за собой кого бы то ни было. И, наконец, повсюду на Западе мертвых могли судить и осуждать. В 897 году в Риме была вскрыта могила папы Формозы, его труп был осужден и брошен в Тибр. Что это – средневековый акт? Не только. Когда в 1559 году в Бале стало известно, что умерший три года назад богатый буржуа Жан де Брюж на самом деле был анабаптистом Давидом Жорисом, то его гроб был вскрыт, тело извлечено и он предстал перед судом посмертно. Но если умерших можно судить и казнить, то отчего же не поверить в их грозную власть? 22 апреля 1494 года около Мона скончался Филипп де Кревеккёр, тот самый, который предал Марию Бургундскую и отдал Аррас Людовику XI после трагической гибели Карла Смелого. В ту ночь во Франции засохло много виноградников, птицы кричали необычными голосами, земля дрожала от Анжу до Оверни. Повсюду, где прошло тело умершего, прежде чем оно достигло своей усыпальницы в Булонь-сюр-Мэр, "происходили страшные бури и грозы и все было затоплено – дома, овчарни, конюшни, скот и коровы с телятами".
Вот еще два "примера", пересказанные в одном манускрипте XV века, посвященном жизни святых. Некий человек имел привычку, проходя мимо кладбища, читать молитву за упокой усопших. Однажды на него напали его самые лютые враги. Он бросился бежать к кладбищу, и мертвецы поднялись из могил на его защиту, каждый был вооружен тем орудием труда, которым он пользовался при жизни. Увидев все это, нападавшие убежали в ужасе и изумлении. Вскоре в одной из хроник появляется подобная история: некий священник ежедневно читал псалом "Из бездны взываю к тебе, Господи". Завистники, считая это дело слишком прибыльным, донесли на него епископу. Тот повелел запретить эту службу. Но однажды, когда он был на кладбище, на него набросились мертвецы. Для своего спасения епископ обещал им разрешить мессу по умершим.

Конечно, это не что иное, как апология церковной службы. Но в то же время здесь можно увидеть свидетельство веры в загробную жизнь. В связи с этим можно задаться вопросом по поводу тени отца Гамлета у Шекспира и ожившей статуи Командора у де Молина: как воспринимали зрители того времени этих персонажей как фантазию авторов или же как существующую реальность? Тот же вопрос правомерен в отношении Ронсара и дю Белле. У Ронсара вандомская колдунья Дениз, хозяйка кладбища и уединенных мест, в лунную ночь выходит из дома, она размуровывает склепы и поднимает мертвецов из их могил. Дю Белле вторит Ронсару. В обращении к колдунье он упрекает ее в том, что под покровом ночи, идя наперекор природе, она вызывает тени умерших из их последних пристанищ. И уж совсем категоричен по поводу загробной жизни теолог Ноэль Тайепье:

"Когда дух умершего появится в доме, собаки жмутся к ногам хозяина, потому что они сильно боятся духов. Случается, что с постели сдернуто одеяло и все перевернуто вверх дном или кто-то ходит по дому. Видели также огненных людей, пеших и на коне, которых уже похоронили. Иногда погибшие в битве, равно как и мирно почившие у себя в доме, звали своих слуг, и те узнавали их по голосу. Часто ночью духи ходят по дому, вздыхают и покашливают, а если их спросить, кто они, то называют свое имя".

Должен ли жилец платить хозяину плату за дом, если в нем поселились привидения и происходят странные вещи? На этот вопрос солидно отвечает советник управы Анжера, юрист Пьер Ле Луайе:

"В случае законной и обоснованной боязни духов, поселившихся в доме и возмущающих по ночам спокойствие людей, и если страх действительно не напрасен и жилец не однажды испытывал этот страх, то он вправе не платить хозяину за квартиру, но только в том случае, если причина страха законна и обоснованна".

Возможность появления привидений интерпретировалась двояко. "Толкование привидений "по горизонтали" (согласно Е. Ле Руа-Ладюри, известному в свое время естествоиспытателю) в сущности базировалось на вере в загробную жизнь двойника" (по выражению Е. Морена): усопший – телом и душой – продолжает некоторое время жить и может возвращаться на место своего земного обитания. Другая концепция, трансцендентная, "по вертикали" разрабатывалась официально теологами того времени и пыталась объяснить привидения (это слово, кстати, не употреблялось в то время) игрой воображения и спиритических сил. Аргументацию этого феномена, представленную в обширных трудах Пьера Ле Луайе, можно найти у всех демонологов того времени. Сначала проводится грань между фантомом и призраком. Первый – это плод больного и меланхолического воображения, возникающий вследствие самовнушения и не отражающий действительность. Второй – наоборот – плод здорового воображения в виде бестелесной субстанции, которая предстает перед перепуганными людьми наперекор всем законам природы.

Подобное толкование явления можно найти у Ноэля Тайепье:
"Меланхолики, которым покровительствует Сатурн, склонны к большой фантазии и воображению разных химер. Боязливые люди способны внушить себе, что видели и слышали ужасные вещи, которых на самом деле не было. Точно так же люди с плохим зрением или слухом воображают такое, чего в действительности нет. Впрочем, демоны могут овладеть воображением человека и внушить ему, что он видит вместо одного совсем другое. Наконец речь может идти просто о фарсе, когда шутник предстает в том или ином обличье с целью напугать кого-то". Справедливо также и то, что в некоторых случаях духи действительно могут появиться. Наши богословы ведут борьбу на многих фронтах. С одной стороны они обличают доверчивость простолюдинов, с другой – бичуют неверие саддукеев, атеистов, извращенцев... скептиков и нигилистов, не признающих существование призраков. Церковь пеняет на Эпикура и Лукреция и на всех, кто утверждает, что не может быть субстанции вне тела. Так, Пьер Ле Луайе возражает Помпонаци, считающему, что "появление призраков есть не что иное, как самовнушение вследствие обмана зрения, слуха и обоняния". Он также ведет борьбу против Кардана, который досуже пишет, что могильный призрак выходит из тела умершего и повторяет его облик. Возможно ли изречь большую чушь, чем это делает Кардан?"

Но у церкви появляется новый противник, которого следует уничтожить, – это протестантство. Цюрихский пастор Лоис Лаватер в своем сочинении, изданном в 1571 году, вообще отрицает возможность появления на Земле душ умерших. Это отрицание является следствием отрицания реформаторской церковью чистилища. Лаватер рассуждает так: есть только два места – рай и ад, куда попадают души умерших. Попавшие в рай не испытывают надобности в помощи живых, а те, кто попал в ад, никогда оттуда не выйдут и им уже ничем нельзя помочь. Отчего же душам умерших противиться своей участи одним покоя, другим мучений? Католикам оставалось лишь саркастически не признавать подобные рассуждения. В свою очередь, они пытаются логически обосновать верование древних в присутствие усопших среди живых и ищут подтверждение этому в Священном писании и свидетельствах Св. Августина и Св. Амбруаза. Господь может разрешить умершим появиться в своем прежнем облике среди живых. Он может также позволить ангелам, летающим между небом и землей, принять людской облик. В этом случае их тела не что иное, как сгущенный воздух. Что касается демонов, то и они могут появляться среди людей, создавая себе тело из воздуха, подобно ангелам, или же вселяясь в тела умерших и во всякую падаль. Это поверье объясняет стихи Ронсара и Дю Белле, где говорится о колдунье на кладбище, а также стихи Агриппы д'Обинье, посвященные некой Эрини. Этот персонаж олицетворяет ведьм вообще и самую одиозную из них – Екатерину Медичи.

"Ночью она по жутким кладбищам блуждает. Могилы истлевших мертвецов без страха отверзает. Затем, вдохнув в останки силу дьявола, ужасным призракам ходить повелевает". Все эти появления духов происходят по воле Божьей и во благо живых. Если в теоретическом плане возможность жизни после смерти была отброшена как ошибочная, то в богословии она вновь заняла свое место. Души усопших могут появляться среди живых, чтобы донести до них спасительную весть. Призраки приходят просить у Церкви милости молиться за них и вызволить их из геенны или же ходатайствовать о лучшей жизни для живых.

Итак, этот просвещенный бенедиктинец осознает, что многие христианские писатели – в том числе знаменитые – в действительности признавали старинное поверье в загробную жизнь человеческого двойника. Сам же он считает, что в момент смерти душа полностью отделяется от тела и не может появиться там, где умерший провел жизнь. После такого категорического суждения дон Кальме доходит до сути вопроса. И поскольку он верит в существование чистилища, его мнение совпадает с идеями Ле Луайе и Тайепье. В рассказах о привидениях и явлениях душ много домыслов и предубеждений. Но в них есть и определенная доля реальности, так что полностью их отвергать нельзя". Духи появляются на Земле по воле Господа Бога, а если это происходит в результате вмешательства демонов, то все равно с его разрешения. Зачтется на том свете и душе, пришедшей из преисподней, просящей молитвы, и окаянной душе, просящей у живых покаяния. Подобные темы можно услышать и от современных проповедников.
Богословский спор о привидениях, книга бенедиктинца и многие другие произведения на эту тему проливают свет на этнографию другого поверья, распространенного в классической Европе и которое Церковь пыталась преобразовать.
Это поверье сводится к следующему: после кончины умершие в течение какого-то времени продолжают жить примерно так же, как и до смерти. Они возвращаются в свой дом, иногда чтобы навредить. Этот бенедиктинец в подробностях описал эпидемию страха привидений, в частности вампиров, охватившую в конце XVII и начале XVIII века Венгрию, Силезию, Богемию, Моравию, Польшу и Грецию. В Моравии – читаем мы в его работе считается вполне обычным видеть душу умершего за столом в компании своих знакомых. Не произнося ни слова, он кивком головы указывает на того, кто "непременно" должен умереть следующим. Умершего следует откопать и сжечь, чтобы избавиться от его привидения. Примерно в то же время в некоторых районах Богемии от привидений, пугающих деревенских жителей, избавлялись так умерших, на которых пало подозрение, откапывали и пригвождали колом к земле. В Силезии полагают – читаем у дона Кальме, который сам не верит в эти мрачные россказни, – что призраки бывают ночные и дневные. Вещи, которые им принадлежали, начинают перемещаться сами по себе. Единственный способ избавиться от этих привидений – это обезглавить и сжечь умершего, чьим призраком они являются.

В Сербии привидения бывают вампирами, пьющими кровь из шеи своей жертвы, которая умирает от изнеможения. Когда откапывают могилу умершего, которого подозревают в загробных злодеяниях, то находят их как живыми, с "алой" кровью. Им отрубают голову, обе части тела вновь кладут в могилу и заливают ее гашеной известью. Ясно, что эти вампиры служили козлами отпущения, подобно евреям во время чумы в Европе и ведьмам в 1600-х годах. Впрочем, не лучше ли наказывать мертвых, чем живых?

Дон Кальме описывает также панику, охватившую жителей Микен в конце 1700 года. Некий крестьянин, известный своим злобным и вздорным норовом, был таинственным образом убит. Покинув могилу, он стал возмущать спокойствие острова. Десять дней спустя после похорон при всем народе его откопали, мясник не без труда вырвал ему сердце и оно было сожжено на площади. Но привидение продолжало наводить ужас на жителей острова. Священники говели, провели крестный ход. Тело умершего снова откопали, положили на повозки, и оно стало биться и вопить. Наконец его сожгли, и тогда прекратились "злодеяния привидения". Страх вампиров был распространен еще в XIX веке в Румынии, стране Дракулы. Английский путешественник отмечает в 1828 году: "Если человек умирает насильственною смертью, на месте его гибели воздвигают крест, чтобы погибший не превратился в вампира".
Факты, приведенные доном Кальме, являются лишь преувеличением широко распространенной веры в то, что умершие, по крайней мере в течение какого-то времени, продолжают земное существование.

В начале XVIII века некий монах при посещении небольшой епархии Сенез с тревогой заметил, что в горах практикуется ставить на могилу умершего облатки и молоко в течение года после смерти.
Полвека до этого святой отец Монуар ввел в катехизис на бретонском языке недвусмысленные слова: "Что вы скажете о тех, кто сложил очаг и, стоя перед ним, читает "Отче наш", полагая, что души умерших родственников собираются там, чтобы согреться у огня?" "Они грешат". Приехав в 1794 году в Финистер, Камбри отмечает: "Как здесь полагают, в полночь мертвецы поднимают веки. Никто не осмелится в округе мести пол ночью. Считается, что этим выметают из дома счастье, что ночью усопшие ходят по дому и что метлой их можно задеть и прогнать". Бретань, с точки зрения изучения места привидений в прошлой цивилизации, представляет большой интерес. "Не успели вбить последний гвоздь в крышку гроба умершего, как его уже видели стоящим около изгороди своего дома", – пишет Браз в "Легенде о смерти" и далее уточняет: "Усопший сохраняет свою материальную форму, внешность, характер, а также повседневную одежду. Раньше в этой провинции считалось, что днем земля принадлежит живым, а ночью мертвым. "В таком случае можно ли говорить о привидениях?" Задаются вопросом А. Ле Браз и Ван Женнеп. Кроме того, в Бретани верили, что усопшие составляют особое сообщество, носившее имя "Анаон", где множественность означает коллективное единство. Его члены пребывают на кладбище, но под покровом ночи они возвращаются на место своего земного обитания. Именно поэтому нельзя подметать пол ночью. Души умерших собираются три раза в год: под Новый год, вечером на Святого Иоанна и вечером праздника всех Святых – в эти дни можно видеть, как процессии привидений направляются к месту сбора.
Такое сосуществование живых и мертвых породило своего рода фамильярные отношения между ними. Но мертвых все же побаивались, поэтому не рекомендовалось ходить ночью на кладбище и особая роль отводилась "Анку" – последнему умершему в этом году человеку, который весь следующий год был "жнецом" и с косой смерти за плечами собирал свой жуткий урожай, увозя его на скрипящей повозке.
Эти, а также множество других этнографических данных свидетельствуют о том, насколько укоренились в западной цивилизации пережитки, связанные со смертью (или, вернее, умершими), которые были свойственны древним. По мнению Е.Морена, в древности считали, что мертвые это особого рода живые, с ними следует считаться и, по возможности, иметь добрососедские отношения. Они не бессмертны, они несмертны в течение какого-то времени. Эта не-смерть по сути продолжение жизни на неопределенное время, но не обязательно вечно. Другими словами, смерть рассматривалась не как точка, а как продолжающаяся линия. В предисловии к работе Ж.Г.Фразера "О боязни мертвых" Валери пишет: "От Малайзии до Мадагаскара, от Нигерии до Колумбии все народы страшатся, вспоминают, кормят, используют умерших и торгуются с ними; отводят им в своей жизни положительную роль и терпят их словно паразитов, принимают их как более или менее желанных гостей, приписывают им властные намерения и надобности".
Впрочем, то, что совсем недавно наблюдалось в этих неевропейских странах, в Европе можно было видеть не так уж давно. Правда, следует оговориться – в известной мере, так как богословы в своем споре о мертвых старались (как уже отмечалось Е. Мореном) преобразовать "древнее общество" в "Общество метафизическое", где допускалась идея о четком разделении на живых и мертвых. Но в повседневной жизни коллективное сознание воспринимало обе концепции – с одной стороны загробную жизнь двойника и с другой – полное отделение души от тела.
Среди сложных, вернее, противоречивых ритуалов поведения по отношению к умирающему и умершему многие безусловно продиктованы сверхъестественным страхом. К примеру, во многих местах распространен обычай выливать воду из сосудов в доме или хотя бы в комнате покойника. Это действо рассматривалось церковниками как нехристианское, так, в Бразилии инквизиция находила в этом обычае доказательство неверности адептов христианству и возврат к иудаизму. Что же означал этот обычай? Возможно то, что душа, омыв себя водой, перед тем как отлететь на небо, загрязнит грехами воду, находящуюся в доме. Или же этим действом хотели не дать душе утонуть, если ей вздумается попить или посмотреться в воду. Не по этой ли причине закрывают зеркала в доме покойника. Оба объяснения приемлемы. Во всяком случае, считалось, что необходимо облегчить кончину, чтобы душа усопшего не задерживалась в нем. В Перше во времена священника Ж.Б.Тьера кровать умирающего ставили вдоль потолочных балок, чтобы они не мешали уходу из жизни. В Берри у кровати умирающего раскрывали полог. В Лангедоке в крыше дома вынимали черепицу, чтобы не мешать полету души, или с той же целью на лицо умершего капали воск и масло. В обычаях, связанных с привидениями, также много противоречий: одни из них служат для того, чтобы облегчить привидению поиски дороги домой; другие же, наоборот, направлены на то, чтобы помешать привидению найти дорогу домой или на свое поле. Но и те, и другие предполагают загробную жизнь. В Перше, во время похоронной процессии на перекрестках ставили кресты, чтобы покойник не заблудился по дороге домой. В вандейском местечке Бокаж – камень, и на этот раз тоже для того, чтобы усопший быстрее нашел дорогу к себе домой. А вот другой, довольно распространенный во Франции обычай, класть монету в гроб или прямо за щеку покойника, имеет обратное значение. Здесь речь не идет о плате Харону, это означает скорее плату за имущество умершего: имущество приобретается добрым и должным образом, и у покойника нет причин возвращаться к себе и оспаривать свое состояние. В Бретани, едва гроб устанавливается на "камне мертвых", катафалк разворачивают и гонят коней прочь от этого места, чтобы усопший не успел вскочить на повозку и вернуться домой. А обычай устанавливать на могилах и усыпальницах тяжелые надгробия – может статься, это тоже способ, часто бесполезный, помешать мертвым вторгаться в мир живых? А траурное одеяние, не ставит ли оно целью убедить усопших в том, что о них помнят? И поскольку это демонстрируется так очевидно, то у них нет причин ревновать ближних и досаждать им в этом мире.
Обычаи, продиктованные страхом перед мертвыми, могут быть сопоставлены с обычаями того же значения у других цивилизаций, отдаленных от нашей во времени и в пространстве. По этому поводу Л.В.Тома пишет:
"В древней Греции фантомы имели право на трехдневное пребывание в городе. На третий день всех духов приглашали войти в дом. Им подавали специально приготовленную похлебку. Затем, когда считалось, что они утолили голод, им строго говорили: "Дорогие духи! Вы наелись и напились, а теперь выходите в дверь".
"В Африке, чтобы помешать возвращению некоторых покойников, труп увечили: ломали ноги, вырывали ухо или отрубали руку, потому что считалось, что физическое увечье не позволит умершему выйти из могилы. Что же до порядочных людей, то тут нужно действовать иначе – нужно похоронить их так, как они этого заслужили".
"В Новой Гвинее вдовцы всегда ходят вооруженные солидным кастетом на тот случай, если встретят свою пропавшую супругу. В Кинсленде перед погребением покойнику ломали дубиной кости, ноги подгибали к подбородку, а живот набивали камнями.
Все тот же страх перед мертвыми заставлял некоторые народности замуровывать склепы наглухо, заколачивать гробы, класть на грудь покойника тяжелые каменные плиты".
На Западе, начиная по крайней мере с XVI века, возрастает страх быть погребенным заживо, то есть стать жертвой летаргического сна. Этот страх был распространен в Анжу в XVII веке и во всей Европе в XVIII веке. Этот страх оказался живучим, и живые боялись не только быть заживо похороненными, но и тех, кого похоронили раньше, чем они умерли. Мне рассказывали, как в Сицилии лет двадцать назад в одной семье по вечерам все собирались вместе и молились, перебирая четки, за упокой души одного родственника, который, вероятно, был погребен, будучи в летаргическом сне.
Еще большие меры предосторожности полагались в отношении самоубийц. В древней Греции им отрубали правую руку. Их уход из этого мира рассматривался как ненависть к жизни и к живым.
Уже в нашу эру на Западе тело самоубийцы не выносили из дома – его выбрасывали через окно или, как это делалось в Лилле в XVII веке, "под дверью рыли проход и через него проталкивали тело, лицом к земле, словно падаль". Этот акт проклятия напоминает таким образом, что смерть пагубна. Кюре Тьер пишет, что в Перше обязательно отбеливали белье, которым пользовался перед смертью покойник. Делалось это для того, чтобы он не позвал за собой тех, кто будет пользоваться этим бельем после него. По этой же причине гроб с телом покойника не ставили на стол, а на скамью или пол "иначе в доме кто-нибудь умрет в том же году".
Приведенный выше ритуал по отношению к самоубийцам имеет двойной смысл. Что касается географии происшествия, то этот ритуал направлен на то, чтобы воспрепятствовать виновнику этого происшествия вернуться в дом именно поэтому тело выбрасывается в окно или протаскивается под дверью лицом вниз. Церковь, в свою очередь, рассматривает человека, добровольно ушедшего из жизни, как грешника, не заслуживающего отпущения грехов. Он изгоняется из христианского братства, и делается это демонстративно.
В сущности перед нами снова один из многочисленных случаев христианизации дохристианских или нехристианских обычаев.
Точно так же в прибрежных районах издавна бытует поверье, что погибшие в море, не найдя последнего пристанища на земле, продолжают бороздить воды недалеко от рифов, погубивших их. В Бретани это поверье, зафиксированное еще в IV веке нашей эры, продолжало жить и в середине XX века в районе мыса Бурь и залива Мертвых. По общепринятому мнению, погибшие в море обречены на вечное скитание, поскольку Церковь не молится за них. Еще в 1958 году в Уессане был зафиксирован такой случай. Молодой священник, пытаясь спасти тонущего ребенка, погиб, и тело его так и не нашли. В "Телеграмме Бреста" была описана инсценированная церемония его "погребения". "В доме погибшего на столе был помещен белый восковой крест – знак христианства, – который символизировал утопленника. На головном уборе был положен небольшой крестик в обрамлении зажженных свечей. Перед ним в сосуде со святой водой стояла самшитовая ветвь. С вечера началось ночное бдение". "На следующее утро за телом пришел священник, несший крест. Поручитель почтительно вынес головной убор с крестиком, который символизировал саван. Следом шли родные и близкие погибшего".
"Похоронная процессия медленно двинулась к церкви. Маленький крестик переложили на катафалк и началось отпевание. В конце службы священник поместил восковой крест в ларец, расположенный на алтаре усопших в поперечном нефе. Церемония закончилась".
В былые времена, если в море встречался корабль с мертвым экипажем, то следовало прочитать молитву "Почийте в мире" или же отслужить по ним службу. Очевидно, что в этом случае мы имеем дело с христианизацией древнего поверья о призрачных кораблях и ночных лодках "с мертвыми гребцами". Голландцы, например, верили, что во время штормов можно увидеть проклятый Богом корабль, капитан которого за грехи наказан тем, что обречен на вечное скитание по северным морям. Это не что иное, как еще одна интерпретация легенды о призрачных кораблях в духе христианской морали. Во Фландрии XV века под видом веры в переселение душ бытовало поверье, что чайки – это души умерших злодеев, обреченных на вечное движение, холод и голод. Мицкевич, устами одного из своих персонажей, говорит о муках окаянной души, обреченной на вечное скитание с нечистыми духами...
Обобщая, можно сказать, что особым призванием к скитаниям "после смерти" обладали те, кто не снискал благодать смерти и, следовательно, совершил переход от жизни к смерти неестественным путем. Такие покойники плохо интегрированы в новый мир, находятся, так сказать, не в своей тарелке. Сюда же следует отнести еще одну категорию кандидатов в привидения. Тех, кто умер в момент "переходного ритуала" из одного состояния в другое, – это умершие в утробе дети, необвенчанные жених и невеста и т.п.

@темы: обряды и традиции, Тени смерти, поверья и приметы, Библиотека Вампира с Хайгейта

---

Туве Янссон "О клaдбищaх"

[The Highgate Vampire]

В тот год, когдa Мaри и Юннa совершили свое великое путешествие, Мaри вдруг чрезвычaйно зaинтересовaлaсь клaдбищaми. Кудa бы они ни приезжaли, онa узнaвaлa, где нaходилось клaдбище, и не успокaивaлaсь, покa не виделa его. Юннa былa удивленa, но смирилaсь с этой стрaнной мaнией и думaлa, что, пожaлуй, это пройдет, прошлый рaз был музей восковых фигур, и этого хвaтило не очень нaдолго. Онa послушно следовaлa зa Мaри по дорожке вверх и по дорожке вниз меж тихими ухоженными рядaми гробниц, немного снимaлa то тут, то тaм, хотя, по прaвде говоря, Мaри до этого не было делa, онa предпочитaлa неподвижность, определенность. Было очень жaрко.
- Рaзумеется, это крaсиво, - сделaлa было попытку Юннa, - но клaдбище у нaс домa горaздо крaсивее, a тудa ты не ходишь.
- Нет, - ответилa Мaри, - тaм только те, кого мы знaем, те, что здесь - кудa дaльше от нaс. - И онa зaговорилa о другом.
Те могилы, что Мaри искaлa, были зaброшены и покрыты дикорaстущей зеленью. Тaм Мaри стоялa подолгу, aбсолютно удовлетвореннaя посреди всей этой неукротимой рaстительности, изобрaжaвшей джунгли нa священной земле.
То было aбсолютно тaкое же ощущение покоя, кaк нa клaдбище lie de Seine - последнем клочке суши по нaпрaвлению к Атлaнтическому океaну, могилы, утонувшие в песке, который постоянно скaпливaлся, и его тут же сдувaло ветром; можно было еле-еле рaзличить текст, который пытaлись уничтожить соленaя водa и ветер.
- А Помпея? - предложилa Юннa. - Тaм ведь целый город - одно-единственное сплошное клaдбище? Совершенно пусто и бесстрaстно.
- Нет, - возрaзилa Мaри, - вовсе не пусто. В Помпее клaдбищa есть повсюду.
Они приехaли нa Корсику.
Юннa спросилa:
- Мы можем продолжить нaш путь aвтобусом? Тогдa не нaдо брaть номер в гостинице нa ночь.
Юннa некоторое время смотрелa нa Мaри, a потом скaзaлa:
- Ну лaдно! Кaк хочешь! Пусть будет клaдбище!
В номере отеля Мaри попытaлaсь объяснить:
- Это было ужaсно. Ведь здесь их остaлось горaздо больше, чем где бы то ни было!
Юннa сиделa с кaртой и рaсписaнием aвтобусов, рaзложенными перед ней нa столе; онa думaлa, состaвлялa плaны, a когдa Мaри повторилa, что это было ужaсно, онa отбросилa от себя бумaги и рaзрaзилaсь:
- Ужaсно… ужaсно! Остaвь в покое мертвых и веди себя кaк человек! Будь спутницей!
- Извини! - скaзaлa Мaри. - Я не понимaю, что нa меня нaходит!
И Юннa скaзaлa:
- Нaдо просто подождaть! Все будет хорошо.
Вечером Юннa снимaлa кaмерой нa узкой улице городской окрaины. Все окнa и двери были из-зa жaры открыты нaстежь.
Свет зaкaтa отливaл золотом и бaгрянцем. Юннa снимaлa игрaющих нa улице детей. Они стaрaлись изо всех сил, покa не обнaружили, чем онa зaнимaлaсь, и, утрaтив естественность, столпились вокруг нее, изобрaжaя пaяцев.
- Ничего не выходит, - скaзaлa онa. - Кaк жaль! Тaкое прекрaсное освещение!
Когдa Юннa убирaлa "Конику" в футляр, к ней подошел мaленький мaльчик с рисунком в руке и спросил, нельзя ли его сфотогрaфировaть.
- Конечно, - ответилa Юннa, пожелaвшaя быть доброй. - Я сниму тебя, покa ты рисуешь.
- Нет, - откaзaлся мaльчик. - Только кaртинку. - И поднес кaртинку к лицу Юнны. Кaртинкa былa нaрисовaнa толстым кaрaндaшом нa листе кaртонa, должно быть вырвaнного из кaкой-то упaковки, и кaзaлaсь очень вырaзительной.
- Это могилa, - объяснил мaльчик.
Совершенно верно. Могилa с крестом, венкaми и плaчущими людьми. Интереснее всего был внизу поперечный рaзрез черной земли и гроб, в котором лежaл кто-то, скaлящий зубы. Юннa зaснялa кaртинку.
- Хорошо! - одобрил мaльчик. - Теперь-то уж он точно никогдa больше не поднимется нaверх! Я хотел только узнaть…
Кaкaя-то женщинa вышлa нa крыльцо и позвaлa мaльчикa.
- Иди в дом, - скaзaлa онa, - и кончaй с этими вечными глупостями. - Повернувшись к Юнне и Мaри, онa продолжилa: - Простите Томмaзо, он всегдa рисует одну и ту же кaртинку, a ведь случилось это уже год тому нaзaд.
- Это был его отец? - спросилa Мaри.
- Нет, нет, это был его несчaстный брaт, его стaрший брaт.
- И они были очень близки друг с другом?
- Вовсе нет, - ответилa женщинa, - Томмaзо не любил его, ну ни кaпельки… Я не в силaх понять этого ребенкa.
Онa зaгнaлa мaльчикa в дом; прежде чем он исчез, онa повернулaсь и скaзaлa:
- Теперь-то уж он точно никогдa больше не поднимется нaверх!
Они пошли нaзaд через проулок; вечерний свет был по-прежнему ярко-бaгровым.
Мaри медленно повторилa:
- Теперь-то уж он точно никогдa больше не поднимется нaверх…
- У меня получился бaгровый свет, - скaзaлa Юннa. - И его глaзa поверх листa кaртонa. Будет хорошо!
Они поехaли дaльше, в следующий город, и Юннa рaзложилa кaрту городa, чтобы нaйти клaдбище.
- Тебе не нaдо искaть его, - промолвилa Мaри. - Мне больше не интересно ходить тудa.
- Кaк тaк? - спросилa Юннa.
Однaко Мaри ответилa, что, собственно, этого онa не знaет, просто чувствует, что это не нужно.

@темы: Ваши пальцы пахнут ладаном (поэзия, отрывки из романов, рассказы)

---

Анатолий Москвин: "Кладбищенский" цикл

[The Highgate Vampire]

Еврейские кладбища Нижнего Новгорода

Начинаем наше заочное путешествие по историческим кладбищам Нижнего Новгорода. Сегодня наш путь начнётся с улицы Белинского, которая раньше называлась Напольной и долгое время являлась границей старого Нижнего. Впервые контур этой магистрали появляется на плане города 1839 года. За ней располагались общественные выгонные земли – проще говоря, пастухи гоняли туда скот. Тут же настроили частных кирпичных заводов: на отшибе, ведь по тем временам это было очень огнеопасное производство. В 1866 году вплотную к Петропавловскому и Лютеранскому кладбищам приставили лесные склады. Неподалёку от них в середине XIX века образовалось старое еврейское кладбище. Теперь от него осталось одно лишь воспоминание.
Одним из главных преступлений христианства перед человечеством, как считаю я, является тот дух ненависти и нетерпимости, которым церковь – католическая в большей, православная и протестантская в меньшей мере – дышала по отношению к евреям, обвинив их в не совсем корректном поведении во время известных событий первых десятилетий нашей эры. Вплоть до конца позапрошлого века официальное имя этой нации было «жиды» (в украинском языке и по сей день так). Недаром демократы, противоставляя себя православным обскурантам, укоряли их:
«Не братства вами дух владеет, / А демон рабства и вражды:
Для всех евреи суть евреи, / Для вас евреи суть жиды».
Екатерининская, а потом александровская и николаевская государственная политика была однозначно направлена на всяческое притеснение евреев, попавших в состав Российского государства в основном в придачу к мирно отошедшим к нам при разделах Польши восточноевропейским территориям. Православная церковь как огня боялась распространения еврейского влияния на остальное население страны, поэтому было придумано держать «малых сих» в большой резервации: были очерчены области, где евреям разрешалось проживать: она получили название «черты оседлости».
Бюрократическая империя связывала быт и самоуправление евреев всяческими запретами и указами, ограничивала еврейские суды и школы, забирала еврейских мальчиков в армию в качестве кантонистов. Лишь в конце 1850-х – начале 1860-х годов вне черты оседлости было разрешено проживать евреям – купцам первой гильдии, выпускникам высших учебных заведений и ремесленникам, а также бывшим николаевским солдатам и их потомкам. В результате этого послабления образовываются еврейские общины в Москве, Санкт-Петербурге, Нижнем Новгороде, Казани и некоторых других крупных городах.
По данным книги Б.М.Пудалова «Евреи в Нижнем Новгороде» (вышла в 1998 году), в нижегородских архивных делах первые упоминания о евреях относятся к 1820-м годам, когда власти разрешили им временно приезжать в великорусские губернии по торговым делам – без прав поселяться здесь надолго. В 1822 году на ярмарку в село Богородское Горбатовского уезда (ныне г. Богородск) приехали могилёвские мещане, хорошо говорившие по-русски. Помимо закупки кож эти еврейчики смутили ум местного крестьянина Василия Ивановича Горохова, убедив его из Библии, что Иисус Христос – никакой не мессия и даже отдалённо не похож на спасителя, а настоящего мессию ещё ждать да ждать. Горохов всерьёз задумался о том, чтобы бросить православие и перейти в иудаизм. Как только об этом стало известно церковным властям, гостей-пропагандистов тотчас же выслали назад в Белоруссию, а доморощенным богоискателем вплотную занялись батюшки-катехизаторы. На память потомству о тех далёких событиях остался том уголовного дела.
Постепенно в город, обзаведшийся собственной Ярмаркой, просачивались беженцы 1812 года, всевозможные бродяги, колодники, торговцы, проезжие авантюристы, многие из которых действовали под личиной поляков или литовцев, под вымышленными именами. Когда всё сразу стало можно, в городе образовалась небольшая еврейская община во главе с раввином Ицкой Подиско (умер в 1901 г.). Примерно тем же периодом можно датировать и появление в городе старого еврейского кладбища. Неутомимый исследователь истории нижегородского еврейства Липа Грузман в своей книге «Еврейские тетради» приводит его точнейший адрес: под фундаментами домов № 45 и 47 по улице Белинского. Б.М.Пудалов приводит адрес немного по-другому: «в районе современных улиц Генкиной и Ломоносова, у перекрёстка улиц, где теперь фабрика «Чайка», ближе к оврагу».
Видимо, попервоначалу оно представляло собою клочок неблагоустроенной земли с холмиками без крестов – как известно, иудеи этот символ не очень жалуют. Из архивных бумаг мы знаем, что в 1876 году оно впервые за свою историю было благоустроено стараниями первого казённого раввина Нижнего Новгорода, которого звали Борух Заходер. В 1905 году этот человек тоже попал туда – больше было некуда. В 1884 году туда из Канавина были привезены для захоронения истерзанные тела жертв единственного в истории Нижнего еврейского погрома, статью о котором наша газета опубликовала в мае 2006 года. В том же 1884 году состоялось первое моление в новопостроенной нижегородской синагоге.
Евреи Нижнего Новгорода конца XIX века жили обособленно от русских, и было их, надо думать, немного. Больше не разрешали: каждую Ярмарку полиция проверяла бумаги на разрешение приехать и торговать у всех попадавших в её поле зрения евреев – и если у кого-либо они оказывались не в порядке, таких торговцев безжалостно высылали из города, с опубликованием этого факта в газетах. Не брезговала полиция и ночными облавами-проверками, и тщательным рассмотрением кляуз православных соседей на невесть как просочившихся в город евреев. Видимо, здорово боялись власти, что в довершение к старообрядцам под влиянием иудейской пропаганды в городе возникнут ещё и стихийные кружки «жидовствующих» (т.е. отвергающих отдельные христианские догматы, заменяя их еврейским взглядом на богословские вопросы). Такое на Руси один раз уже было, в средние века: сталинская историческая наука, боясь самого слова «жидовствующие», представляла это идеологическое движение под именем «московско-новгородской ереси». Чтобы не нарваться на полицейский окрик, на лишнюю проверку небескорыстного городового, члены общины старались держаться в тени, никак не выдавая своего присутствия на страницах газет. Не было принято у них и печатать и некрологи. Первому еврею, о котором мы имеем точное упоминание, что он был похоронен на своём моноконфессиональном кладбище, фамилия была Минкин, и скончался он в 1895 году. Первым «еврейским» некрологом Нижнего было сообщение о кончине через два года крупного по тем временам коммерсанта Григория Абрамовича Поляка.
За первые два десятилетия ХХ века мне удалось собрать около полусотни некрологов нижегородских евреев, большинство из которых не содержат никакой информации о заслугах и статусе покойного, кроме семейного: муж, брат, жена, сын такого-то. Довольно много среди них гимназистов, причём не все они скончались собственной смертью. Видимо, среди еврейского бомонда тогдашнего Нижнего было принято давать детям неплохое образование. В 1917-1918 годах на Еврейском кладбище погребаются тела многочисленных евреев-беженцев из западной губернии, в частности, из той же Могилёвской, которые бежали сюда от наступающего воинства кайзера. Из более-менее видных евреев назовём кончины раввина Блюмштейна (ум. в 1902 г.), владельца аптеки Абрама Призанта (ум. в 1912 г.), преподавателя музыки в Дворянском институте Вольфа Кожевникова (ум. в 1913 г.), основателя первой частной лечебницы Ефима Сыркина (ум. в 1916 г.), инженера-механика Бориса Бернштейна (ум. в 1919 г.), врачей Марка Евнина и Семёна Надельмана, скончавшихся в 1919 г. на борьбе с эпидемией тифа. Как самых замечательных евреев можно назвать родителей Якова Свердлова – мастера по изготовлению печатей Мовшу Израилевича и его супругу Гиту-Лею. Для русских они соответственно были Михаилом и Елизаветой. И ещё – типографского наборщика Израиля Моисеевича Пинуса, убитого черносотенцами в июле 1905 года: у нас в городе тоже были своеобразные «июльские дни».
На рубеже веков, чтобы не возить трупы на лодочке через Оку, для проживавших в Заречной части города было открыто ещё одно еврейское кладбище в Канавине: единственным его следом является некролог некоей Фрейды Годы Каган из газеты 1916 года, где указано, что похороны должны были состояться на «Канавинском еврейском кладбище». Мне лично кажется, что имелся в виду еврейский сектор на Канавинском Напольном кладбище, но это не доказано.
Как явствует из изучения старой прессы, захоронения на Еврейском кладбище на Белинке проводились примерно до конца 1920-х годов. Когда-то там даже, в условиях острейшего жилищного кризиса, жили и живые люди – так, в № 227 «Коммуны» за 1924 г. пропечатано о налёте бандитов на жилище некоего Израиля Яблика, домом которому в условиях жесточайшего квартирного кризиса было еврейское кладбище. Хочется думать, что всё-таки обитал он на первом этаже, а не на минус первом. Трогательное единение живых и мёртвых вообще в традициях наших земляков – читатель уже знает, что чуть ли не до хрущёвских времён при Крестовоздвиженском кладбище ютились монашки, и вскоре узнает, что на Старообрядческом – настоящем Бугровском – кладбище в старину гнездилась целая община приверженцев этой веры, всерьёз готовившаяся к свержению советской власти.
В «год великого перелома» советская власть впервые положила глаз на полубесхозные, ввиду большой убыли населения за революционные и послереволюционные годы, кладбища. Были у иудеев склепы или нет – история умалчивает. Мне лично кажется, что нет: их религия делает упор на соблюдение многочисленных мелочных предписаний при захоронении тела – зато когда еврей захоронен, по нему только изредка нужно приходить читать «кадиш» – заупокойную молитву – и больше он ничего не потребует. Попробуйте найти в Ветхом Завете упоминания о загробном мире, рае, аде или о чём-нибудь подобном. Не найдёте, даже при желании. Даже за деньги, и то не найдёте. Позднейшая литература разъясняла, что веровавшие иудеи после смерти якобы попадают в Шеол, в место, где совершенно ничего нет – и там постепенно растворяются в божественной пустоте. Иллюзией бессмертия иудаизм, как мы видим, не страдает – эту штуку философы изобрели уже в позднейшие времена.
Еврейское и Лютеранское кладбища в 1920-е годы оказались в центре района жилой застройки и угрожающе придвинулись к жилищам живых, навлекая на себя газетные перуны коммунистических журналистов. В 1929 году, перед началом массового сбора покойницкого металлолома, власти предложили населению перерегистрировать могилы, чтобы выяснить, кто из наследников старорежимных богатеев ещё остался жив, кого, в принципе, можно было бы посадить или «пощупать» обыском. Собрание для «граждан, имеющих могилы родственников» на еврейском кладбище, было назначено на 26 мая в час дня, причём оно начиналось с шутовской фразы «Граждане евреи!», набранной в газете жирным шрифтом. Предыдущее собрание евреев было в 6 часов вечера 15 января 1928 г. и было посвящено вопросу срочного ремонта разобранного на дрова кладбищенского забора.
В 1930-е годы, когда для атеистической власти не стало «ни иудея, ни эллина», нижегородских евреев хоронили вперемешку с русскими мертвецами в Нагорной части на «Бугровском» кладбище по улице Пушкина, в Заречной части – на кладбище «Красная Этна», основанном в 1934 году. В 1938 году, в связи с переполнением «Бугровского», было открыто муниципальное кладбище «Марьина Роща», где для приверженцев иудаизма отвели свой отдельный сектор – и даже построили свою особую сторожку, отличную от православной, на входе.

В военную пору, как представляется, население ограничивалось деревянными крестами и временными памятниками, а года с 1947-го начинается массовое производство надгробий и отдельных элементов к ним уже из современных строительных материалов, в т.ч. гранита и мрамора. Недостаток наличности население научилось тогда компенсировать повальным воровством памятников с дореволюционных кладбищ, сопровождавшимся сошлифовыванием и замазыванием всего лишнего, о чём мы уже писали. До 1937 года случаи подобного переиспользования «барских» памятников были единичны - видимо, тогда вывозить бесхозные монументы в утиль позволялось лишь государству. В 1939-1949 гг. в Нижнем Новгороде кражи стали массовыми, и именно среди евреев. В результате старый сектор еврейского кладбища на «Марьиной роще» буквально заставлен сотнями таких дореволюционных гранитных и мраморных надгробий, на которых всё русское и всё православное истреблено под корень. Мастера-шлифовщики сороковых либо соскребали всю ставшую ненужной надпись, оставляя после себя шероховатый прямоугольник или квадрат, нанося новые данные на полированный бок старого монумента – либо изощрялись во вписывании новых данных в межстрочные пространства уничтожаемых старых. Шли в ход и виньетки, и всевозможные украшения, и цветочки с завитками, и каббалистические крючки – в это время в Горьком существовала целая мастерская, если не сеть мастерских, обслуживавшая воров чужих памятников, в первую очередь почему-то евреев (на русских секторах даже 1940-х годов, даже на «Марьиной роще», с 1938 года сделавшейся главным кладбищем захоронения умиравших горожан, таких памятников мало). Промышляло этим население исключительно Нагорной части города – в Сормове, на Автозаводе и на «Красной Этне», бывших тогда далёкими задворками, подобных художеств практически нет.
Обеспечив тогдашнее еврейское население квартирами для загробной жизни, советская власть с чистым сердцем могла снести намозолившее глаза старое еврейское кладбище на Белинке. Это было сделано в 1951 году, желающим перезахоронить прахи предложено было это сделать своими силами и на свой счёт. На то, что иудаизм считает любые манипуляции с прахами или с костями страшнейшим грехом, напрямую запрещённым Торой, никто не посмотрел. Кто хотел, перекопали кости родных на «Марьину Рощу» - кто этого не сделал, на месте могил их близких прошли землекопы (экскаваторов ещё не было) и вырыли котлованы под фундамент. Куда дели полуистлевшие еврейские кости – неизвестно, думаю, что на свалку. Так что жители домов № 45 и 47 по улице Белинского могут быть спокойны – герань на их подоконниках не завянет: все останки начисто ликвидированы; живите и радуйтесь.
В деле безудержного сноса еврейских древностей наши родные большевики перещеголяли даже фашистов. Передо мной статья из берлинского журнала “ NBI ” № 44-1988. Называется «Доброе место». Стоит в Берлине, в микрорайоне Вайссензее, старое еврейское кладбище. Гитлер его снести не успел, слишком большое, и времени ему не хватило. Оставшиеся без родных могилы, - пишет журнал, – требуют приложения комсомольских рук. Не в плане мародёрства или вандализма – а несколько в другом аспекте. Ведь во всей ГДР после Холокоста осталось меньше тысячи этнических евреев – кому о чужих могилах заботиться ? А это, кстати, крупнейшее еврейское кладбище Европы (115 тысяч «посадочных мест», 42 гектара), и сохранёно оно должно быть, подчёркивает журнал, в память о погибших в печах Освенцима.
Впервые пришли туда немецкие комсомольцы в 1965 году – и с тех пор ходят ежегодно. Убирали кустарниковые заросли, чистили щёткой и мылом древние камни. Представители синагоги проводят обзорные экскурсии. А с 1967 г. над кладбищем взял шефство хемницкий политех. «Раньше мы понимали ужас Холокоста лишь умом, - рассказывали студенты, - а теперь ещё и сердцем». «Это – прекрасная прививка от возможности повторения погромов в грядущем», - объясняли в комитете комсомола.
Продолжается разрушение бывшего Еврейского кладбища, следы от которого остались лишь на пожелтевших планах и в воспоминаниях стариков, и поныне: около трикотажной фабрика в 1995 году строили очередную девятиэтажку, и из котлована выкопали множество костей и черепов. Вы думаете, куда их дели?! Ах, лучше не спрашивайте…
Теперь еврейских секторов у нас в городе четыре: на «Марьиной роще», на «Красной Этне» и на Румянцевском кладбище. Все они давным-давно переполнились и закрыты. Новых не открывают – по моим наблюдениям, евреев после 1990 года хоронят вперемешку с православными, заменяя на типовых табличках шестиконечный крест на шестилучёвую «звезду Давида». Раньше, при советской власти, еврейские сектора были самыми благоустроенными – эти люди имели достаточно средств, чтобы заказывать своим близким красивые и нестандартные памятники. Году в 1995-м ситуация переломилась до в корне наоборот: теперь еврейские сектора самые загаженные, заваленные листьями и ветками, заросшие деревьями и кустами. Людей там почти не встретишь, подзахоронения почти не производятся и убираться на могилах некому – как в Берлине: большая часть представителей этой нации, осознававших себя евреями, выехали ещё при Ельцине. Вместо посетителей на еврейский сектор захаживают хулиганы: в июне 2000 года, когда проход со стороны гаражей ещё не был намертво заварен железными решётками, на «Красную Этну» повадилась местная молодёжь, как потом выяснилось, по дороге на купанье и с купанья. От нечего делать недоумки изгилялись над «смешными» нерусскими фамилиями, а затем принялись валить памятники, отчего некоторые из них падали на цветочницы и разбивались. Это продолжалось около недели, покуда всё это безобразие не заметили кладбищенские землекопы: ведь обычные посетители на еврейский сектор никогда не заходят… Что тут началось! Нас показали не только по местному телевидению, но и по Первому каналу, и даже по телевидению Израиля. В город посыпались звонки: что там у вас?!
Милиция тотчас же заняла засаду на входе на «еврейскую» дорожку – но сделала это крайне неумело: их спрятанную в кустах машину было видно от самого входа. Участковые добились большего: поскольку в погромах принимали участие почти все подростки посёлка, особой тайны из этого не делалось – все участники «купательной» акции вскоре были выявлены и выловлены. Судить малолеток было нельзя, и порешили на том, что их родители скинулись и в рекордные сроки привели все могилы в порядок, присобачив цементом отколотые куски на прежнее место. Так это всё пребывает и доныне.
На рассвете ельцинской эры там же, на еврейском секторе «Красной Этны» другие, видимо, недоумки, завели моду 20 апреля, в день рождения бесноватого фюрера, развлекаться на еврейском кладбище, оставляя после себя кострища и свастики. С ними тогда удалось справиться тоже сравнительно быстро – на одну ночь выставлялись милицейские засады, которые доходчиво объясняли малолеткам, какие срока у нас предусмотрены за разжигание национальной розни. Я лично гулял по этому кладбищу с детства, и ни одной свастики там никогда не видел. Беседу же милиции с молодёжью я сам лично наблюдал в апреле 1995 года, схоронившись за куст.
Больше в области специальных еврейских секторов на кладбищах нигде нет, кроме крохотного участка в городе Дзержинске, где после 1990 года никто своих родных не хоронит. Во всех прочих географических точках современные еврейские могилы, особенно если они дисперсно раскиданы промеж русских, ничем, кроме фамилий, не отличимы от последних. По вышеуказанным причинам старые еврейские памятники у нас в области не сохранились, новые же весьма колоритны и интересны. Дело в том, что на надгробных памятниках 1940-1960-х годов родные старались продублировать данные на погребённых на еврейском языке; видимо, тогда он ещё не окончательно вышел из употребления; затем это делать перестали. Или же перевелись мастера, способные правильно и без ошибок изобразить семитские буквицы. Когда я был студентом, эти загадочные надписи настолько заинтриговали меня, я быстро выучил еврейский алфавит – это совсем несложно, всего около 30 букв – и ходил по кладбищу, наслаждался, дешифровывал восточные знаки.
Оказалось, что фамилии евреи пишут на языке идиш, где что как пишется, то так и читается. Имена же и отчества – на языке иврит, где большинство гласных на письме опускается, а звучание согласных сильно разнится. Например, «Лев Моисеевич» будет по-еврейски «Лейб бар Мойше», а с сокращениями это будет написано: «Лб бр Мше». Если кому интересно, походите по «Красной Этне» и примените своё знание еврейской азбуки для конкретного дела: студенты Лингвистического университета, это прикол для вас.
Для прочих любителей кладбищенских прогулок, «готов», ведьм, сатанистов и приверженцев культа Сета сообщаю точную развединформацию. Еврейский сектор «Марьиной Рощи» интересен для некротуриста абсолютно всем – старинными мраморными и гранитными экс-православными монументами, занятными фамилиями, обилием выдающихся в первой половине ХХ века нижегородцев, преимущественно врачей. Обратите внимание на деревянную сторожку: рядом с ней должна висеть копилка с надписью «Цдака» (милостыня). Слазьте рукой, проверьте, сколько там денег. Для остальных шепну на ушко: их там нет. Обратите внимание на техники семитского сбивания православной символики, на национальную специфику (орнаментика и пр.). Найдите могилку 14-летней Натальи Дмитриевны Бирман – дочери владельца крупной мебельной фирмы и местного политика, погибшей в конце августа 2000 года. Наша газета писала о тех событиях – перед началом учебного года супруги Бирман с двумя дочерями поехали с собственным шофёром в Москву за покупками. На обратном пути шофёр в темноте, на скользкой дороге, не справился с управлением – и в результате из двух сестёр Бирман в живых осталась одна. Если не жалко, поставьте на мраморное надгробие женские туфельки: по городу ходит легенда, что девушку по каким-то нам непонятным религиозным соображениям похоронили босой, и с тех пор по ночам она в виде призрака ходит по ночам по кладбищу и жалобно плачет, изрезав нежные девичьи ножки в кровь о битые бутылки. Ей многократно ставили эти самые туфельки, но призрак не уходит… Здесь же вы сможете лицезреть установленный в 1995 году на средства еврейской общины скромный памятник евреям – жертвам Холокоста и сталинских репрессий.
«Изюминками» еврейского сектора на «Красной Этне» являются уже упоминавшийся нами памятник врачу Идельсону, надгробие какого-то пожилого еврея с символикой «пальцы веером», хорошо видный с центральной дорожки, и бюст Сонечки Чапрак, скончавшейся в 1987 году студентки-дочери главы еврейской общины нашего города Эдуарда Чапрака. Знающие люди объяснили мне, что «пальцы веером» – это благословение, которым потомки Аарона по окончании молебна благословляют свою паству. Делать так имеют право далеко не все, а лишь лица, имеющие безукоризненную, уходящую на тысячелетия в глубь веков генеалогию. Один из них навеки упокоился на «Красной Этне». Это уже не городская легенда, а научный факт - парочку подобных я видел в Москве.
Бюст Софьи Чапрак, изваянный из мрамора на профессиональном уровне, установлен на гранитную колонну. Для советского времени, когда всё это было сделано, он казался немыслимо красив и оригинален – аналогов ему нет в Нижнем и до сих пор. Видимо, семейство Чапрак как-то оказалось причастно к традициям оформления кладбищ нашей северной столицы, где такие бюсты попадаются десятками (не исключено, что часть их похищена с дореволюционных дворянских могил).
Еврейский сектор загородного Румянцевского кладбища, где, по-видимому, хоронили рядовых «совков», ничего особого из себя не представляет – кроме, опять-таки, одной могилы 1995 года, где захоронена девочка-подросток, погибшая от ожирения. Эта могилка расположена в глубине квартала и является самой благоустроенной: она выложена плитками, рядом поставлена скамеечка. Первые годы после захоронения безутешные родные буквально заваливали насыпь игрушками, а в последующие годы одну за одной приносили и сажали на лавочку кукол, не поленившись шить им шубки – чтобы куклам не было холодно. Они же взяли себе за обыкновение навязывать на соседнюю берёзу цветные шёлковые ленточки, как язычники на Алтае.
***

Лютеранское кладбище Нижнего Новгорода

Старшее поколение нижегородцев хорошо помнит, что относительно ещё недавно, лет сорок назад, центр города украшало ещё одно кладбище – Лютеранское, Немецкое или Евангелическое: называли его тогда по-разному. Сегодняшний наш рассказ – о его печальной истории.
В Россию с чемоданчиком, из России — на тарантасе
Найти то место, где оно некогда было, не непросто, а очень непросто – так на совесть потрудились над нашим с вами любимым городом большевистские градостроители. Было это кладбище относительно небольшим, занимало в лучшие времена площадь в 1175 квадратных сажен, и единственное в городе содержалось тогда в образцовом порядке. Это к вопросу о порядке в Германии и бардаке в России. Как мы видим, пусти немца в Россию, у него тоже будет порядок; пусти россиянина в Германию, у него тоже будет бардак с крысами и тараканами. Дело, видимо, не в уровне доходов, а в убогом менталитете самой запьянцовской в мире нации. У немцев всё с ярлычками, всё по полочкам, русский берёт широтой своей души, не качеством, а, в основном, количеством. Видимо, потому, в расчёте на немалые наши природные, материальные и духовные богатства, и тянуло немцев в Россию. Сюда они приезжали с чемоданчиками, отсюда – на собственных тарантасах.
Сперва путь им был разрешён лишь в Архангельск – морские ворота допетровской эпохи, да в столицу, где была в годы оны расположена немецкая Кукуйская, она же Лефортовская слобода. О быте её и нравах любой заинтересованный читатель может узнать из весьма поучительного романа Алексея Толстого “Пётр Первый”. Одержимая православной спесью допетровская Русь немчинов не очень жаловала – по крайней мере, держалась по отношению к ним настороженно. “Лекарь, с Каменного моста аптекарь”, неизменно побиваемый толстой палкой, в петрушечном фарсе являлся одной из ключевых шутовских фигур. А о действительном отношении русского народа к гостям из-за моря свидетельствует само слово “немец”: ведь это не название нации германцев, а показатель оценки – человек немой, не наш, не умеющий разговаривать по-славянски, а значит, вроде бы как вообще безъязыкий.
Посланцы императоров Священной Римской империи полезли вверх и вниз по Волге и Оке как только проезд по ним немного расчистился от татар и разбойников. Путешественники и дипломаты, купцы и лекари сопровождали караваны как своих соотечественников, так и наших земляков. Голландец Корнелиус Витсен, англичане Джильс Флетчер, Джером Горсей, немец Адам Олеарий проехали и проплыли по Руси, оставив потомству карты, описания и гравюры. Надо ли говорить, что когда Пётр Великий прорубил немыслимыми усилиями «окно в Европу», в него хлынули не столько русские за рубеж, сколько иностранцы в Россию – немцы в первую голову. И им было никак не миновать великого волжского торгового пути вместе с Макарьевско-Нижегородской ярмаркой.
Швед не пережил потери денег
С собою иностранцы приносили в глубокую провинцию элементы западной культуры. Основатель первой нижегородской аптеки, Эвениус, был немцем; наличие в нашем областной научной библиотеке некоторых западноевропейских книг XVI-XVIII веков, имеющих владельческие записи, неоднозначно свидетельствует о том, что они были завезены сюда иностранцами, и лишь впоследствии по одной переходили к русским читателям.
Что касается лютеранских кладбищ, то здесь ранние сведения о них скудны. Первым скончавшемся у нас иностранцем, которого мы знаем по имени, был некий Иоанн Гебель, гессенский немец. Он отошел в мир теней в 1859 году и, скорее всего, был похоронен в нижегородской земле. Ведь не в Гессен же его везти, правда ? Первым из тех, про кого точно известно, что он “приземлился” именно на Лютеранском кладбище, а не где-либо ещё, был Рудольф Фёдорович Бер, по-русски он был бы Медведевым. Как сообщил “Биржевой листок”, последним днём жизни этого германца было 5 января 1877 года. В 1885 году к единоверцам присоединился голландец Михаил Корнилович Албертс – что он делал в наших краях, теперь уже вряд ли разобраться.
Косвенно о посещении лютеранами нашего Нижнего Новгорода и Ярмарки может служить старая криминальная хроника. Так, в 1881 году после потери денег в сарае повесился 49-летний швед Карл Александр Лёнстрем, в 1890 году от разрыва сердца у нас умирает финский швед Адольф Фердинанд Стёнстрем, в октябре 1869 года в Оке тонет финн Фёдор Матвеевич Пулби, а через два года возникает нужда похоронить жену финна Амалию Мален. Свою роль в пополнении Лютеранского кладбища сыграли и прибалты: в 1871 году в Оке утонул 5-летний сын латыша Индрик Яннизведе, а в июне 1885 года в Сормове спьяну утоп молодой эстонец Роберт Штрантман. Валом повалили сюда прибалты-беженцы в годы первой мiровой войны: в ноябре 1915 года у нас вешается латыш Фридрих Вильгельм Янау, в январе 1916 года умирает латыш Андрис Бризуль, а 14 июня 1917 года в Оке тонет Эдуард Перкон, конторщик завода «Новая Этна» (теперь «Красная Этна»), эвакуировавшийся к нам вместе с заводом из Риги.
В советские годы латышей-беженцев сменяют красные латышские стрелки – никому на Руси не родные жестокие садисты, которых большевики натравливали на русских именно в силу их безродства: чужих женщин и детей разве будет жалко? Немало их «тусовалось» по городу и в 1920-е годы – в частности, местные газеты даже изредка печатали объявления об их митингах, перевыборах и прочих совещанках… на латышском языке. Хоронили эту публику на Лютеранском, благо место позволяло: в октябре 1918 года туда отправили землемера Якова Берзина, в 1921 г. старого большевика Карла Адамовича Петерсона, заведовавшего при городском райкоме партии отделом по делам национальных меньшинств; в 1926 году партфункционера Якова Пуре, а через пару лет – его матушку; в феврале 1927 году бывшего латышского стрелка Жана Максимовича Полякова, видимо, изрядно обрусевшего. После Отечественной войны вся эта публика, носа не казавшая в буржуазную Латвию, всё-таки отбыла к родным пенатам: по крайней мере, на нынешних нижегородских кладбищах я латышей что-то не встречал, если не считать полковника КГБ Латвии Эдуарда Хербертовича Петерсона, 1929 года рождения, скончавшегося 29 июня 1997 года в селе Подлесово Кстовского района.
Идею погоста «Дружба народов» спустили на тормозах
Примерно в середине XIX века вопрос о нужде в лютеранском кладбище встал перед городскими властями в полный рост. Делаем вывод, что до той поры единичных покойников-немцев клали где-нибудь на задворках Петропавловского погоста. По плану городского обустройства от 1 февраля 1845 года предполагалось устроить шесть кладбищ (два православных, старообрядческое, единоверческое, лютеранское, еврейское) в едином комплексе, соединённых в единый паралеллограмм и расположить их в районе села Высокова. Однако почему-то это решение было отложено навсегда – хотя голоса в пользу высоковского плацдарма раздавались ещё лет двадцать. Неправославные задворки Петропавловского кладбища со временем получили особый статус, отмежевались от соседа и завелись собственной оградой. Так в Нижнем повелось специально лютеранское кладбище – штука, имевшаяся не в каждом дореволюционном губернском городе.
Кстати, католического погоста в нашем городе так никогда и не создали. Католиков погребали частично на Петропавловском, частично на Лютеранском кладбищах. Конкретно на Лютеранском семейные могилы имели фамилии Сосонко, Завойских, Бучинских, Васбуцких, Зюлковских, Скирмунтов, Каменских, Родзевичей, Вильбушевичей и некоторых других. Все они были поляками. Фамилии Шарпье, Алкур, Ларетей и некоторые другие напоминают католиков-французов.
Расположено “Немецкое” кладбище было впритык (в 4-х саженях) к Петропавловскому, в сторону площади Горького. За немецкими могилами имелся прекрасный уход, территории вполне хватало для всех погребаемых (по дюжине примерно человек, не больше, ежегодно), поэтому никакие могилы за его историю не перекапывались, старые кости никогда не ворошились. Как только огороженное место закончилось, кладбище просто закрыли.
Как мы узнаём из “Волгаря” № 318 за 1903 год, между Петропавловским и Лютеранским кладбищами был проход, достаточно широкий для того, чтобы ассенизаторы могли сливать там своё “золото”, а грабители – подстерегать неосторожных жертв. Как показывают немногие чудом уцелевшие экземпляры “иностранных” надгробий, надписи на них выполнялись преимущественно на немецком языке. Функционировало кладбище примерно до Великой Отечественной войны, с которой началось гонение на всё немецкое и в тылу тоже – в частности, в августе 1941 года в одночасье была ликвидирована с вывозом населения вся автономная область немцев Поволжья: кремлёвский тиран опасался, как бы прожившие по полторы сотни лет среди русских потомки саратовских колонистов не ударили бы в тыл Красной Армии.!
В немецких склепах прятались... дезертиры
Обращает на себя внимание полное отсутствие постояльцев нижегородского Лютеранского кладбища, угодивших туда в результате уличных драк, перепоя, ночных пожаров и прочих криминальных эксцессов. Зато среди немцев был достаточно высок процент самоубийц. И это тоже понятно: лишить себя жизни не по пьяни может лишь человек философски мыслящий, да и огнестрельное оружие до революции не у всякого босяка в кармане болталось.
Немцы любили склепы: что тут говорить… Здесь скорее всего играл роль фактор стремления к стабильности: если, скажем, у семейства Зевеке или Мюнтеров завёлся личный склепчик – это значит, что на этой земле обосновались они надолго, здесь их новые корни. Насколько я понимаю, ради праздного любопытства похлопать по торцу дедушкин гроб (такая мода была во Франции, Литве и Польше) в склепы наши лютеране не лазили, отпирая массивные железные двери склепов лишь только когда в том была насущная нужда.
Всё это было, как вы понимаете, варварски разграблено в годы Великой Отечественной войны: уж наша пропаганда расстаралась, чтобы всё немецкое на несколько лет тыловые советские люди возненавидели лютой ненавистью. Есть в газете “Moscow News”, № 42 за 1992 год, весьма примечательная статья «Мёртвые и живые» Марины Бирюковой – про то, что стало с немецкими кладбищами АО Немцев Поволжья после того, как этих самых немцев Поволжья оттуда централизованно вывезли в Казахстан. Десятилетиями старинные немецкие памятники расхищались, распиливались полукустарными саратовскими мастерскими на блоки мрамора и гранита, из которых делали современные, более модерные надгробия – с другими фамилиями, естественно. Склепы разорили ещё в войну, а после войны там укрывались дезертиры.
Когда Хрущёв повёл борьбу с частнособственническими фазендами, селяне, как сговорившись, откармливали в склепах личных хрюшек. Но судьба всякого басурманского склепа, хоть под Нижним, хоть под Саратовом, рано или поздно одна – быть доверху засыпанным всяким хламом и дрянью – тем более, что протестантская вера, в отличие от православной, не только не препятствовала, а наоборот, поощряла захоронение с телом любимого усопшего всяческих драгоценностей – серёг, перстней, обручальных колец, шейных крестов, цепочек, даже часов. Делалось это отчасти из того соображения, что никто из живых не стал бы пользоваться чересчур личными вещами покойника – и отчасти, чтобы покойник в гробу выглядел более презентабельно при прощании. Это от лютеран пошла по России традиция хоронить невест в свадебных платьях, а мужчин – в военных мундирах, камзолах и фраках, со шпагами, в пышности и в блеске. На Руси хоть невесте, хоть купчине, хоть старухе, положено было одно и то же – саван, венчик, свечи и покров с чёрной картинкой. Всё же прочее считалось от Лукавого.
Памятник немца приспособили для могилы иерея
Когда на соседнем Петропавловском кладбище бродили козы и дети, отдавались проститутки и пили босяки, на немецкой территории у входа сидел сторож и запоминал входящих. Старожилы вспоминали, что очень долго уже при советской власти кладбище было ограждено высоким зелёным деревянным забором, доски которого были положены внакладку – чтобы без единой щёлочки, и сторож-инвалид ещё сидел. Примерно до 1936 года кладбище сохранялось в порядке – затем же, после “спланирования” соседнего православного погоста летом 1937 года, градостроительный молох навис и над ним. Подкапываться под него тоже начали загодя: 15 июня 1929 года «Нижегородская коммуна» публикует слезницу, из которой явствует, что Лютеранское городское кладбище – где клали всего-то по дюжине гробов в год – тоже переполнилось, и его хорошо бы в целях общего блага закрыть. В 1938 году там было сооружено здание нынешней школы № 19 – по адресу улица Новая, дом № 36 – под которое пошла часть кладбищенской территории - но за оградой этого детско-юношеского учреждения «старорежимных» памятников было ещё много. В конце концов островок могил в центре понемногу благоустраиваемого города надоел, и в конце 1960-х годов власти прислали туда бульдозеры, которые сдвинули ножами плиты, открыв школьникам свободный доступ в давным-давно разграбленные склепы. Как вы понимаете, в газетах по этому вопросу царило полнейшее молчание. Предположительно, датой полной ликвидации бывшего Лютеранского кладбища можно считать 1968 год.
Видимо, немецких памятников было не так много, или они были не столь притягательны для мародёров, но на ныне сохранившихся погостах «трофеи» оттуда почти не попадаются. В качестве исключения назовём камни с именами шведки Анны Эриксдоттер Хагелин (1818 – 1871), и ординатора земской больницы Якова Генриха фон Кюлевайна (1860 – 1899), вывезенные кем-то на Бугровское кладбище, а также либавского немца Карла Фюрста (1822 – 1860), пригодившийся служителям культа Высоковской церкви. Там, в селе Высокове, включённом в состав города, все советские годы хоронили немногих оставленных Сталиным православных попов. Памятник Фюрста с немецкими надписями развернули задом наперёд и приспособили отмечать могилу иерея Иоанна Цветкова (1874 – 1945). Упомянем также фигурный обломок чугунного креста с немецким начертанием имени некоего Германна Нея (1842 – 1860), попавшийся мне в селе Ачка Сергачского района. Почти точно, что он вывезен из областного центра: в 1940-е годы население именно этого района, преимущественно татары, «эвакуировали» из города Горького бесхозные памятники. Высокий крест, некогда стоявший на могиле немки Паулины-Марии Кусс-Бендер (1841 – 1870), теперь можно обозреть на кладбище «Марьина Роща» над захоронением С.И.Хомякова, скончавшегося в 1944 году.
С баронессой Татьяной Николаевной Дельвиг, урождённой Бухгольц, скончавшейся в Ницце 12 марта 1890 года, и доставленной к нам хорониться 31 марта того же года на Лютеранское кладбище за много тысяч вёрст, вообще получился интересный казус. Её памятника на «Марьиной роще» никогда не было… покуда он не появился на могиле некоего С.В.Титаренко, скончавшегося 2 июля 2000 года! Что это был за человек, кем приходится баронессе, и где провалялся исторический монумент столько лет – я думаю, лучше всего прояснили бы нам родственники этого самого человека. Если это только не банальное мародёрство, тут попахивает интереснейшим историческим детективом!
Две могилы были перенесёны: студент Германн Ливен, самосжёгшийся в апреле 1899 года в знак протеста против монархическо-тюремного произвола, был вместе со своим памятником перезахоронен на Бугровском кладбище, почти рядом с могилкой Катюши Пешковой. Профессор и доктор медицинских наук, основатель высшего медицинского образования в Нижнем Новгороде Пётр Григорьевич Аврамов (1866 – 26.10.1928), по старому некрологу числившийся на Лютеранском кладбище, попался нам на Бугровском. Кто его туда перенес – власти или безутешные родные – нам неведомо. Два десятка лет назад я отметил себе в блокнотике место, где стоял дореволюционный мраморный памятник с могилы знаменитого в своё время нотариуса Александра Васильевича Олигера (1840 – 1910). Пару лет тому назад я захотел снова свидеться с ним – безрезультатно. Слава этого человека была столь велика, что не исключено, что его прах перенесли тоже.
Кого же не перенесли? Многочисленных Фрумов, Эвениусов, Менцманов, Кольбергов, Пфорров, Гётцев, Шульцев и прочих – около сотни разных фамилий – ничего узнать о которых не удаётся даже с привлечением спецлитературы. Прежде всего – и это является несмываемым позором для городских властей уже брежневской (!) эпохи – могилу старейшины нижегородских краеведов, скончавшегося в 1893 году Александра Серафимовича Гациского. Если когда-нибудь настанет пора поставить памятник этому человеку, чего он, несомненно, заслуживает – лучшим местом для него мог бы быть двор той самой школы № 19: а что, ведь не стеснялись же у нас в школьных дворах ставить мемориалы в честь героических пехотных дивизий?! Несомненно, хотелось бы, чтобы сохранились могилы инженера-архитектора Роберта Яковлевича Килевейна, покойника с 1895 года – и гимназического преподавателя, писателя и педагога Александра Фёдоровича Мартынова (1823 – 1906). О факте их захоронения именно на этом кладбище мы знаем из некрологов.
***

Нагорное кладбище у села Вязовка

Ближе к концу 1986 года место среди оврагов на Румянцевском кладбище, закончилось, поэтому для массового захоронения жителей Нижегородского и Советского районов тогдашние власти были вынуждены открыть очередной погост. Место для него подбиралось втихую, кулуарно, а столь знаменательное событие в истории города тогда ещё Горького никак не было обозначено в тогдашней прессе. Мысля в том же направлении, коммунистическое руководство распорядилось учредить новое городское кладбище опять-таки подальше от жилищ живых, да ещё не около трассы: как в воду глядело, какой на этом кладбище будет со временем порядок.
Подходящий участок отыскался около древнего села Вязовка, что по Арзамасской трассе. Чтобы пустить пыль в глаза, кладбище было решено назвать Нагорным, дескать, оно расположено на пригорке поодаль от речки Кудьмы. Время доказало, что такой выбор был, мягко сказать, глубоко ошибочен: само-то село Вязовка, имеющее, кстати, свой собственный, столетиями эксплуатирующийся погост, получило своё название ни от каких не от вязов, а от самой натуральной прикудьминской вязкой грязи - стоит только весною или осенью немного прогуляться по окрестным полям без высокой резиновой обуви, как всё становится ясным. Кстати, старинное его название было Вязилки; лишь в XVIII столетии народная молва сместила смысл от вязи (т.е. жижи) к вязам.
Сказано – сделано: городские коммунальщики немного потеснили окрестные сады, яблони и сливы от которых частично оказались на кладбищенской территории, провели посильную мелиорацию, опоясав прямоугольный участок поля хорошо забетонированным обводным каналом, а также накопав водоотводных траншей через всё кладбище. Заасфальтировали площадку при входе, возвели кирпичное здание конторы, и принялись хоронить покойников.
Добираться туда пешком не стоит даже пытаться – очень далеко, от края города километров десять. Если у кого нет собственного автомобиля, то из Щербинок-II мимо этого кладбища вполне исправно, раз в полчаса, циркулирует автобус маршрута № 208, с конечным пунктом назначения «посёлок Комсомольский». Билет в один конец стоит 15 целковых. Если же Вы не стесняетесь пройти триста метров вбок от трассы, то может быть, имеет смысл брать билет за 11 рублей до остановки «Сады» (что на Арзамасском шоссе) на любой из автобусов (до Богоявления, «Нижегородца», Каменок и пр., следующих в южном направлении).
Очень скоро двусмысленное название села сказалось на комфорте кладбищенских постояльцев: вырыть здесь ямку глубже, чем по пояс, без немедленного заливания её почвенными водами оказалось невозможно. Сомневающихся просим спуститься по тропочке к берегу одного из двух предусмотренных в проекте озёр и визуально оценить, на каком уровне от поверхности почвы располагается гладь воды. Внутренняя полость опускаемых в тяжёлую глину гробов заполняется дурно пахнущей жидкостью уже на вторые-третьи сутки после похорон, и, не имея возможности просочиться вглубь через глиняные пласты, застаивается конкретно там, где по идее, должно бы быть место вечного упокоения усопших. Попав под воду, тело не тлеет, а сохраняет свои формы, превращаясь в подобие куклы в натуральный рост. В годы активного пополнения Вязовского погоста экстрасенсы неоднократно отмечали необычное скопление движущихся ночных огоньков, паривших над полями и над шоссе. Видимо, это были зримые образы духов усопших, второпях похороненных ТАКИМ образом.
Кстати, есть на окраине «Вязовки» одна уникальная ловушка на прохожих, такие до этого я видел лишь в Сергаче. Устанавливается она так: в грунт вкапывается длинная и толстая, метра три-четыре, метр в диаметре, бетонная труба. Нижняя её часть, естественно, заполняется почвенными водами. Затем убираются все торчащие над поверхностью стенки, а вокруг выращиваются крапива и репьи. Провалиться в такую ямку для пьяного, или кто движется впотьмах, или для животного – верная смерть.
Как-то сразу повелось, что складывали в Вязовку тела лишь тех наших земляков, которые недавно появились в городе и не успели ещё обрасти родственными могилами – равно как и тех, которые не имели денег и связей, чтобы за «барашка в бумажке», вовремя сунутого соответствующему должностному лицу, упокоиться где-нибудь подальше от вязей и вязов. Одним словом, как Сибирь для Руси, Вязовка на десять лет стала для нижегородских покойников местом вечной посмертной ссылки, где замотанные рвачкой, работой и семейными дрязгами родные будут не часто их навещать. Сюда не заедешь попутно с работы, сюда надо собираться специально, на полвыходного. Большинство могил кладбища содержатся именно в таком состоянии, как будто навещают их по разу, по два за год. Количество же живых вязовских посетителей Вы сами сможете оценить, приехав туда в ясный и тёплый воскресный денёк: тогда как у въезда на другие погосты личная автотехника выстраивается рядами, здесь одновременно пребывает с десяток, не больше, кучек посещающих. Что поделаешь: ссылка она и есть ссылка, пусть даже и посмертная.
Фамилию первопохороненного в Вязовке человека история не сохранила: его (или её) покосившийся деревянный крест за два с лишком десятилетия утратил не только опознавательные знаки, но и всякую видимость приличия. Второй стала некая Валентина Анатольевна Мирошник, 1933 года рождения, скончавшаяся 26 сентября 1986 года. После неё похороны тут, квартал за кварталом, стали производиться чуть ли не ежедневно, окончившись осенью 1999 года, когда кладбищенские отряды дошагали до самой асфальтовой дороги на посёлок Комсомольский. При этом (в 1993 году) стройные ряды могил шутя перескочили через бетонированную канаву, первоначально обозначавшую границу кладбища, выросшего против планировавшегося в два раза. На рубеже нового тысячелетия стало очевидно, что кладбище это, будь оно хоть трижды Нагорное, из-за отдалённости популярностью среди населения не пользуется, что найти желающего сидеть по ночам сторожем в такой дали затруднительно, что рыжая глина и подземные водотоки не лучшим образом влияют на посмертные судьбы захороненных там лиц, а также и окрестную экологию (на соседних полях продолжают выращивать злаковые культуры). Поэтому, несмотря на имеющиеся возможности расширения за счёт соседних полузаболоченных полей, его было решено без сожаления бросить.
Несмотря на удалённость от людского жилья и полузаброшенность, Вязовское кладбище никогда не пользовалось популярностью даже у мафии, чрезмерно расплодившейся в городе и в стране в 1990-е годы и постоянно нуждавшейся в нелюдном местечке для сокрытия криминальных трупов. Мафиози сделали свой выбор в пользу Нового Сормова, проводя нелегальные ночные похороны в тамошнем песке, а не в тутошней глине. Может быть, не хотели пачкаться, а может быть, виною тому пост ГАИ, разместившийся на выезде из города: наша семья часто ездит по этой трассе в деревню и хорошо знает, что именно у Ольгинского поста ГАИшники имеют обыкновение останавливать для проверки и досмотра показавшиеся подозрительными им автомобили.
Страшно представить, в каком виде содержались вязовские могилы в позднесоветские и раннеельцинские годы, когда похороны проводились тут каждый день. Я лично удосужился приехать сюда впервые в 1998 году, летом, когда кладбище почти закончило своё пополнение, а глина успела порасти сверху травой. Хоронили в тот год на одном, предпоследнем участке, среди яблонь и рябин бывших садов. Мне не повезло: только я собрался с пользой дела провести досуг, как попался на глаза компании… нетрезвых милиционеров в формах, собравшихся у одной из свежих могил помянуть безвременно ушедшего из жизни коллегу. Повелительным жестом подозвав меня на рандеву, один из пьяных стражей порядка барским жестом вытащил из кармана галифе мятую пятидесятирублёвку (тогда немалые деньги, ныне это было бы рублей двести) и протянул её мне:
- На, иди и купи себе еды, а тут не собирай ! – повелительно потребовал он, почему-то икая и запинаясь (я был небрит и одет как для дачи).
Когда я ответил, что я не бомж, не бродяга, а просто интересующийся с Автозавода (первым делом меня заставили назвать себя, адрес и даже домашний телефон), поддатое чудовище внезапно остервенело. Засунув купюру обратно в карман, краснорожий мужик заорал:
- Ну тогда просто дуй отсюда! Урод!!! Ну, кому говорю!!! Бегом!!!
Нехотя пришлось пробежаться до поворота: с пьяной милицией, да ещё при кобурах под рубашками, в любое время дня и в любом месте шутки плохи. Кто знает, насколько далеко простирается ментовское милосердие? Впрочем, это исключение: обычно на этом кладбище не то что наших заклятых друзей в погонах, а и попросту живого человека не сразу увидишь. Нет тут и сторожа: по моим многолетним наблюдениям, массивная железная дверь конторы запирается примерно в 4 часа пополудни, после чего на погосте кто угодно может делать что угодно: тут не водятся даже обычные для таких мест бездомные псы – видать, поразбежались с голодухи. Зато остатки от с корнем выкорчеванных позднесоветских памятников из нержавейки здесь налицо: наверное, поработали местные, вязовские, в качестве своеобразной мести горожанам за то, что уже четверть века как название их села стало ассоциироваться в общественном сознании именно с кладбищем и со стихийной свалкой неподалёку.
В плане поиска интересных могил в Вязовке, надо сказать, существует некоторая напряжёнка. Если сюда попадали мало-мальски видные нижегородцы, то не «своим ходом», а, как правило, «в приложение» к ранее захороненным тут менее примечательным родственникам. Из 29 попавшихся мне на глаза полковничьих могил только один военнослужащий – Григорий Сергеевич Токарев (20.02.1905 – 13.01.1988) – был закопан тут «сам по себе» в первые годы существования кладбища; остальные намного позже, рядом с жёнами или с родителями. Для убедительности одному из них – Николаю Алексеевичу Рожнову (18.09.1925 – 03.08.2004) вдобавок к портрету… принесли и положили на насыпь полковничьи погоны, за годы под открытым небом они покоробились и одеревенели, но звёздочки всё равно видно.
Кавалер ордена Ленина и трёх степеней медали «Шахтёрская слава» Сергей Тимофеевич Маслов (02.10.1928 – 22.08.1994) вырастил сына Николая, дослужившегося до майора. Прожил Николай Сергеевич Маслов всего 46 лет: в 2003 году он лёг рядом с отцом.
За три дня тотальной разведки я обнаружил захоронения заслуженного ветврача России Натальи Леонидовны Ширяевой (09.01.1944 – 06.09.2003), заслуженного изобретателя РСФСР Георгия Павловича Миронова (07.02.1924 – 04.04.2001) [на надгробии изображён силуэт корабля], профессора Василия Леонтьевича Конькова (23.01.1919 – 31.12.1997), могила которого практически заброшена, почётного радиста СССР Павла Мефодьевича Пидгайца (24.06.1927 – 15.01.1996).
Очень скромно оформлено захоронение Героя Советского Союза Кузьмы Антоновича Гаврилова (05.09.1922 – 10.09.1997), о высоком статусе которого я смог догадаться лишь по геройской Звезде на кителе на фото. Наоборот, понравилось мне оформление могилы некоего Григория Васильевича Крахмалина (04.09.1926 – 07.12.1991): вместо портрета покойного на надгробном памятнике изображены пограничный столб, орден Отечественной войны, медаль за боевые заслуги и одна из позднейших памятных медалей. Военного лётчика Сергея Николаевича Тиунцева (13.01.1952 – 14.12.1998), нестарого, в общем-то, человека, родные почтили следующими стихами:
Какая горечь: сердце рано отказало,
И истребитель в небо вновь взлететь не смог,
Но всё же в жизни этой ты успел немало,
Так пусть и в той тебе поможет бог.
Из эпитафий, собранных мною с Вязовского кладбища, мне понравилась ещё одна: на могиле 59-летней Марии Фёдоровны Бариновой (19.06.1929 – 28.04.1987):
Знаю: и весна зелёным пламенем / Не сожжёт тоски моей, поверь.
Как бы я шаги услышал мамины, / Как бы распахнул пред нею дверь.
Дуб к окну кривые ветви клонит, / Улица в холодной серой мгле… !
Вот теперь, теперь мы только поняли: / Мама, ты короткий праздник на земле!
Внимание постороннего наблюдателя при беглом знакомстве с этим погостом несомненно, привлекут две могилы: одного молодого парня, скончавшегося в 2000 году, нагробие которого, размещённое у центральной дорожки, украшено скульптурным художественно оформленным мраморным бюстом, до сих пор не разбитым и не осквернённым – и кореянки Ольги Трофимовны Ким (07.04.1926 – 06.09.2006), где на помпезном памятнике розового гранита она изображена в национальной расшитой цветами одежде на фоне гор. Рядом с нею ещё две-три корейских могилы: представители этой нации начали появляться в нашем городе в качестве эмигрантов из Казахстана, куда в своё время корейцы были выселены сталинскими властями с Дальнего Востока.
Для национальных меньшинств планировавшие Вязовское кладбище большевики предусмотрели создание двух национальных секторов – татарского и еврейского. Ни один из них не был заполнен до конца. Так и стоят эти кварталы полузахороненными; на свободных от могил участках буйно растёт жёсткая болотная трава. Схоронена в Вязовке даже одна цыганка по имени Патита (фамилия не указана). Был ей 41 год и ушла она в мир иной 15 февраля 1988 года. Судя по состоянию могилы, склеп ей едва ли устроили: грунт не тот, да и время было то зимнее, ещё советское, к замогильным излишествам имевших несчастье жить тогда в этой стране никак не располагавшее.
На могиле Жени Киреева (19.11.1981 – 23.08.2002) повешено… семь фотоовалов с портретами юноши в разных возрастах… и вдобавок к тому одно фото пока ещё живой матери. По два-три портрета одного и того же человека у нас на кладбищах можно встретить, такая же насыщенная иллюстративным материалом могила одна не только на город, но и на область. На ней также красуется надпись: “Последнее, что может мама сыну, любимому ею / По нити оборванной родословной и крови. / Прости ты, сынок, негодяев, / Прости и меня. Мама”.
Не откажешь в оригинальности и родным некоего Михаила Артемовича Кормщикова (02.02.1922 – 21.01.1991), которые украсили простенький памятник… приваренной к нему распрямлённой флотской поясной пряжкой с якорем. А вот Андрей Игоревич Платонов (12.06.1972 – 09.08.2008), видимо, был в жизни страстным автолюбителем: один из венков в свежевыкрашенной ограде подписан: “От соседей по гаражу”.
Не уснащено Вязовское кладбище могилами жертв массовых аварий, катастроф, лиц, трагические обстоятельства гибели которых в своё время обсуждал весь город. В этом плане самым примечательным я бы назвал скромное захоронение семейства Конновых: 46-летних Николая и его супруги Евгении, а также 19-летней Светланы, первокурсницы университета. 24 августа 1996 года они, будучи на даче, набрали в перелеске пластинчатых грибов, сварили их и съели. Среди даров леса оказался один экземпляр бледной поганки. Девушка погибла в мучениях уже наутро, в больничной палате, её отец пережил дочь на три дня, а мать – на три недели.
В случае с парным захоронением 35-летней Ларисы Яновны Банковой и её 5-летнего сынишки Димы, совместно ушедших из жизни 30 декабря 2001 года, мы, судя по всему, имеем дело с последствиями либо пожара в частном жилом секторе, либо автомобильной аварии. Взирает на нас с фотоовала Татьяна Сергеевна Никулина, родившаяся 17 января 1982 года и трагически ушедшая из жизни 17 сентября 1996 года. О том, как дружки убивали девушку, подробно рассказала 12 лет назад своим читателям газета “Нижегородские губернские ведомости”, снабдив материал целым пакетом фотографий.
Мать девятиклассницы из школы № 75 рано развелась с мужем и бросилась устраивать своё личное счастье. Дочь показалась мамаше временно излишней, поэтому Таню сослали на ПМЖ на Сортировку к бабушке. Девчонка озлобилась, связалась с шайкой молодых наркоманов, стала неряшливо одеваться, завшивела, принялась прогуливать уроки, выпивала, появлялась на занятиях с похмелья. Все запоздалые воспитательные меры результатов не давали: Татьяна по достижению совершеннолетия обещала сделаться редкостной оторвой.
Однажды Таня вместо уроков “догонялась” пивком на квартире у своего дружка Аркадия. Из этого состояния её вывела подруга Ирина, считавшая Аркадия своей собственностью. Все были навеселе, захотелось дополнительных развлечений. Чтобы неповадно было нарушать субординацию, Оксана с Аркадием сперва обстригли Татьяну наголо, затем же развесёлая компания молодёжи… отправилась полюбоваться на случайно приключившийся поблизости пожар. Подле пылающих сараев они повстречали поспешившего на огонёк их общего “друга”, временно неработающего Алексея, который “не отходя от кассы” обвинил Татьяну в имевшей место быть несколько ранее краже у него золотых украшений. Это было не в бровь, а в глаз: чтобы было на что веселиться, беззаботная девятиклассница уже не гнушалась мелкими кражами. Вскоре в заболоченном Сортировочном лесу “веселуха” продолжилась: Татьяну раздели, избили, а потом убили ударом ножа в шею. К обнажённому телу привязали кирпичи, пинками убедились, что оно действительно мертво, после чего столкнули в дренажную канаву. В таком виде девушку наутро и нашли грибники.
Оксану, Алексея, Аркадия и прочих участников лесного «пикничка», спокойно после выпивки дрыхнувших по домам, люди в форме подняли с постелей ещё непротрезвевшими. Все они быстро “раскололись” и дали нужные следствию показания. “В гроб Татьяну положили в наряде невесты”, “Гибель дочери заставила мать задуматься” – гласили подписи под газетными иллюстрациями.
Похожий случай: вечерком 16 апреля 2005 года на Автозаводе группа из четверых мончегорских молодчиков забила бейсбольными битами припозднившуюся Татьяну Валерьевну Дормидонтову, 22 лет: теперь её высокое надгробие чёрного гранита, хорошо видное даже из окна автобуса. Про это трагическое происшествие “Нижегородский рабочий” подробно писал в номере от 28 апреля того года. Добычей парней, трое из которых происходили из сельской местности, сделались кожаные пиджаки, ювелирные украшения, сотовые телефоны, а также… сапожки несчастной Татьяны и её выжившей подружки. Что они хотели делать с женской обувью, следователю они так и не сумели объяснить. Кстати, отметим: в Нижегородской области не зарегистрировано ни одного бейсбольного клуба, а продажа бит, особенно автолюбителям, растёт год от года.
Ещё одного из местных покойников, Геннадия Васильевича Земского (20.10.1964 – 22.07.1999), в своё время обойдённого вниманием прессы, родные почтили стихотворной эпитафией, из которой всё, в принципе, становится ясным:
“Он умер пляжною смертью / Без покаянья, в воде
Молю, чтобы в миг последний / Он всё же воззвал к тебе !
Забрав ты его, мой боже, / От худшего уберёг,
Чтобы души его светлой / Никто осквернить не мог.
Нашёл я в «Вязовке» могилы двоих старушек, перешагнувших столетний юбилей, что у нас является исключительной редкостью. Их звали Анна Павловна Безобразова (11.06.1898 – 14.06.1998) и Раиса Ивановна Соколова (02.09.1885 – 16.04.1993). Во втором случае возраст похороненной бабушки составляет 108 лет, что для нашего города есть замечательный результат, если, конечно, дело обошлось без ошибки.
Для эксперимента, осмотрев Вязовское кладбище с точностью до одной могилы, я подсчитал количество попавших туда детей в возрасте от двух до пятнадцати лет. Их набралось примерно поровну – 20 мальчиков и 18 девочек. Оказалось, что в этом возрастном промежутке дети умирали чаще всего в 5-6 и 14-летнем возрасте, тогда как менее всего в 3-х и 12-летнем возрасте. Самая большая детская смертность тут была отмечена в 1990 и 1991, а также в 1994 годах (по 4-5 случаев). Впоследствии, видимо, в связи с успехами медицины, она значительно сократилась и ныне (если не считать грудничков) составляет совершенно незначительную величину – кроме погибшего вместе с мамой пятилетнего малыша, за последнее десятилетие [правда, здесь тогда не старались много хоронить], попали всего два ребёнка: 14-летняя Надя Марычева в июле 2000 года и 10-летняя Вера Малюгина в сентябре 2007 года, последняя была единственным погибшим ребёнком из двух сотен заболевших от внезапно посетившей город прошлой осенью эпидемии менингита.
Совсем недавно, 3 сентября 2008 года, перед самым входом на кладбище, у центральной площадки, схоронили 18-летнюю студентку Викторию Вадимовну Модестову. Первые дни на могиле девушки сидел розовый медвежонок, а пространство внутри ограды было густо усыпано лепестками роз и хризантем. «Люблю, люблю, люблю» - было начертано на одном из венков.

@настроение: http://www.kokina.ru/moskvin/index.htm

@темы: российские кладбища