– Возможно, – сказал Кирога, – но я прожил жизнь и принял смерть и поныне не знал, что такое страх. И сегодня я иду навстречу тем, кто меня сотрет и даст мне другое лицо и другую судьбу, потому что история уже сыта насилием. Не знаю, кем будет этот другой и что станет со мною, но знаю одно: он не изведает страха.
– А мне достаточно быть собой, – сказал Росас, – и я не хочу стать другим.
– Камни тоже хотят быть всегда камнями, – сказал Кирога, – и век за веком остаются ими, пока не рассыплются в прах. Вступая в смерть, я рассуждал, как ты, но здесь многому научаешься. Присмотрись, мы оба уже иные.
Но Росас не слушал его и проговорил, как бы думая вслух:
– Наверно, я не создан быть мертвым, иначе почему эти места и этот спор кажутся мне сном, только сном, снящимся не мне, а другому, еще не родившемуся?…
Больше они не произнесли ни слова, потому что в этот миг Кто-то позвал их.
– А мне достаточно быть собой, – сказал Росас, – и я не хочу стать другим.
– Камни тоже хотят быть всегда камнями, – сказал Кирога, – и век за веком остаются ими, пока не рассыплются в прах. Вступая в смерть, я рассуждал, как ты, но здесь многому научаешься. Присмотрись, мы оба уже иные.
Но Росас не слушал его и проговорил, как бы думая вслух:
– Наверно, я не создан быть мертвым, иначе почему эти места и этот спор кажутся мне сном, только сном, снящимся не мне, а другому, еще не родившемуся?…
Больше они не произнесли ни слова, потому что в этот миг Кто-то позвал их.
Хорхе Луис Борхес "Диалог мертвых"
Продолжаем путешествие по Реколете...
• Семья Доррего и Индарт – Сколько стоит материнский прах?Луис Доррего и Салас (Luis Dorrego y Salas, 1784-1852) был братом полковника Мануэлья Доррего (Manuel Dorrego), губернатора провинции Буэнос Айрес, свергнутого и расстрелянного генералом Лавалье (Lavalle). Также он был компаньоном Хуана Мануэля де Росас (Juan Manuel de Rosas) - который в 1829, свергнув Лавалье, захватил власть и занимал пост губернатора течение 24 лет, – владея вместе с ним первой солеварней, расположенной в Килмесе (Quilmes) под названием "Las Higuerillas".
Он был женат на донье Инес Индарт и Игарсабаль (Inés Indart e IgarzInábal), с которой у них было шестеро детей: Луис Мелитон (Luis Meliton), Тереса (Teresa), Магдалена (Magdalena), Анхела (Angela), Инес (Inés), Фелиса (Felisa).
Анхела вышла замуж за Мануэля Ортис Басуальдо (Manuel Ortiz Basualdo), и на Кладбище Реколета находится также и могила их сына – доктора Луиса Доррего Ортиса Басуальдо (Luis Dorrego Ortiz Basualdo).
Утром 26 августа 1881 года во дворец Миро (где она жила с ее мужем, Мариано Миро (Mariano MirInó) Фелиса Доррего получает вот такое письмо:
“Сеньоре донье Фелисе Доррего де Миро и ее семье”:
Уважаемая сеньора и все семейство:
Пробежав глазами эти строки, возможно, Вы лишитесь чувств, но это – зло, которого мы не можем избежать, и мы вынуждены по не зависящим от нас причинам продолжить это письмо, несмотря на все наше сожаление, что мы и делаем.
После такой преамбулы, мы сообщаем вам без лишних подробностей, что останки вашей покойной матери, доньи Инес де Доррего, которые покоились с недавнего времени в склепе семьи Доррего, были похищены нами прошлой ночью, 25 числа этого месяца, а следовательно находятся в нашей власти, вне Кладбища Реколета.
Одновременно с этим, мы добавим, что с этими останками обращаются с уважением, и они нетронутыми вернутся на то место, откуда были забраны, однако с одним условием – если вы изъявите желание быть с нами уступчивыми.
Нам известно, что донья Инес де Доррего, умирая, оставила своим любимым детям огромное состояние. Мы также знаем, что эти дети оплакивают ее и почитают ее, так как она была любящей и заботливой матерью; и что ее дети ни за что на свете не захотели бы видеть ее священные останки оскверненными и развеянными по ветру в неизвестном месте.
Мы знаем, что семья сеньоры Доррего до известной степени рьяно чтит ее незапятнанное и знатное имя, которое злые языки не смогли и, возможно, никогда не смогут опорочить. И также мы знает, что для богатых и щедрых наследниц доньи Инес де Доррего несколько миллионов песо было бы мелочью, незначительной суммой...
Более четко подводя итоги: Вы, донья Фелиса Доррего де Миро, и Ваша семья, в течение 24 часов выплатите нам сумму в два миллиона песо по текущему курсу, что является эквивалентом восьмидесяти тысяч патаконов (старинная серебряная монета), если хотите, чтобы останки вашей покойной матери, доньи Инес де Доррего, были возвращены нетронутыми в семейное погребальное святилище, откуда они были извлечены, и так, чтобы никто не узнал о случившемся, в чем мы вас заверяем...
Ведь, несомненно, справедливая критика общества покроет вас позором и бесчестьем, навсегда запачкав ваше чистое до сегодняшнего дня имя. "Богатые дочери", – скажут люди, - "а какие лишенные дочерних чувств, ведь из-за нежелания расстаться с некой суммой денег, и под глупыми предлогами...".
Ведь все меры предосторожности, и все самые благоразумные действия были предприняты с нашей стороны и будут предприняты, чтобы лишь посмеяться над любым действием полиции. Так что прежде, чем принять решение, подумайте хорошенько. Пусть Ваше решение не станет плодом ослепления или внезапного и необдуманного порыва: ведь это может спровоцировать еще больше проблем...
Кавалеры Ночи”
Семья решила заявить в полицию, несмотря на все угрозы и "утонченный стиль" письма загадочных Кавалеров. Но сначала Фелиса Доррего посоветовалась на этот счет со своим мажордомом. "Невозможно такой тяжелый гроб вытащить с кладбища так, чтобы никто ничего не заметил", - усомнился слуга, на долю которого выпала честь нести его во время погребальной церемонии.
Он оказался прав. Останки не покидали пределов кладбища, они были найдены в пантеоне Дона Франсиско Рекихо (Francisco Requijo), на двери которого был сломан висячий замок.
Но полиция продолжила расследование. Они приготовили коробку с фальшивыми купюрами и проинструктировали семью, как вести себя, чтобы обмануть бандитов и поймать их. На следующее утро во дворец Миро пришел человек, требующий денег.
Полиция проследила за ним, и ей удалось арестовать всех подозреваемых, в числе которых находился и главарь банды - Альфонсо Керчовен де Пеньярада (Alfonso Kerchowen de Peñarada), бельгиец по происхождению, ищущий по свету легкой наживы.
В Уголовном Кодексе Аргентины в то время не было подходящей статьи, поэтому виновные были осуждены лишь за небольшие преступления, и остались на свободе. Благодаря тому, что подобное никогда раньше не происходило, и такое дело впервые появилось в суде, с тех пор в Уголовный Кодексе страны включена статья 171, которая предполагает от 2 до 6 лет лишения свободы за "похищение трупа с целью получения за него выкупа".
• Мария Санчес де Мендевиль и "внучка Наполеона"Этот склеп выполнен из белого мрамора, на вершине его – латинский крест, а на боковых колоннах – кресты и погашенные факелы, смотрящие вниз. Завершают композицию гирлянды из цветов, листьев и лент.
Здесь покоится Мария Санчес де Веласко (María de todos los Santos Sánchez de Velasco, 1784-1868), известная под именем Марикита (Mariquita), - одна из самых знаменитых женщин Аргентины.
Ее происхождение и два ее брака обеспечили ей самое высокое положение в обществе, однако она доказала, что ее личных качеств с лихвой хватало, чтобы занимать именно то место, которое занимала она. Она превратилась в аргентинскую женщину-символ, благодаря гениальности суждений и прямоте действий.
Она была соратницей и доверенным лицом главных действующих лиц своей эпохи. Эстебан Эчеверрия (Estaban Echeverría) – аргентинский писатель и поэт, который привнес в литературу страны стиль романтисизма – любил ее, Хуан Баутиста Альберди (Juan Bautista Alberdi) – юрист, экономист, политик, писатель и музыкант, автор Аргентинской Конституции 1853 года - советовался с ней при любой возможности, Бартоломе Митре (Bartolomé Mitre) – президент Аргентины в 1862-1868 годах – прислушивался к ней и позволял ей дерзости, которых не потерпел бы ни от какой другой женщины.
Хуан Мануэль де Росас (Juan Manuel de Rosas) – который в 1829 захватил власть и занимал пост губернатора провинции Буэнос Айрес в течение 24 лет – никогда не осмеливался даже пальцем пошевелить против нее. Марикита часто пила чай с Агустиной, матерью «Реставратора» (такое прозвище получил де Росас из-за титута «Реставратор Законов и Институтов Провинции Буэнос Айрес»), она была человеком, которого уважал и побаивался Хуан Мануэль.
История Марикиты Санчес – очень романтична. Незадолго до своего 15-летия она влюбилась в своего кузена Мартина Томпсона (Martín Thompson) и обручилась с ним против воли своих родителей. Она решила нарушить отцовский приказ, по которому должна была выйти замуж за некоего коммерсанта, который был на 20 лет старше нее. Ценой за непослушание стало ее заключение в монастырь, ведь именно так поступали в те годы со строптивыми дочерьми. Эту кару она пережила с достоинством, всякий раз заявляя монахиням, что она влюблена в Мартина Томпсона, красивого и отважного человека, и что она выйдет за него замуж, даже если будут против родители и вся ее семья.
В 1804 придерживаться таких позиций было настоящим бунтарством. В конце концов вице-король Собремонте (Sobremonte) – вице-король региона Рио де ла Плата - разрешил брак между Марикитой и Мартином, после того, как жених предстал перед “судьей по разногласиям” (это было юридически признанное колониальным правом лицо, имевшее возможность определять права тех, кто не покорялся воле родителей).
Примерно через год после начала судебного процесса влюбленные получили разрешение на брак, и 29 июля 1805 года состоялась их свадьба. Брак Марикиты и Мартина был счастливым и трагичным одновременно. Пара была одной из участниц революционных событий 1810 года. Мартин принимал участие в секретных встречах, заговорах и интригах, и был готов поставить на кон даже свою жизнь ради защиты революции. Марикита всегда поддерживала его и была рядом с ним.
После революции Мартин вступает в Патриотическое Общество (Sociedad Patriótica) и становится послом в США, в первой стране, которая признала аргентинцев как нацию. Убеждений Мартину было не занимать, но вот нервы его подвели. Никто так и не узнал, что же именно с ним случилось тогда, но он оказался в психиатрической клинике, а через некоторое время его посадили на корабль, чтобы он мог вернуться в Аргентину. По дороге он умер, и тело его было выброшено в море. Марикита лишь несколько месяцев спустя узнала о том, что стала вдовой.
От первого мужа у Марикиты было пятеро детей: Клементина (1807), Хуан (1809), Магдалена (1811), Флоренсия (1812) и Альбина (1817).
Жизнь Марикиты была тесно связана с общественной деятельностью. Она с жаром приняла идеи свободы и сотрудничала со всеми патриотическими организациями. Ее дом, расположенный на улице Умкера (Umquera) – сейчас улица Флорида (Florida), – был открыт для всех тех, кого притягивало приятное и душевное гостеприимство хозяйки. Там обсуждались самые острые проблемы, а также литературные темы. Уверяют, что именно в ее гостиной впервые был спет аргентинский гимн, 14 мая 1813 года.
Некоторые склонны представлять Марикиту как женщину ветреную, возможно, очень привлекательную, но слишком несерьезную. Самая известная «сцена» с ее участием – это известная картина Педро Суберкассо (Pedro Subercasseaux) «В доме Марикиты» ("En casa de Mariquita ", 1813), изображающая тертулию, на которой впервые был спет Национальным Гимн. Самое любопытное – это то, что у многих есть сомнения относительно того, а был ли на самом деле в салоне Марикиты тот роскошный вечер. Однако уже одно то, что Суберкассо «придумал» эту сцену в ее доме, говорит о том, что в то время Марикита была одной из самых значимых женщин Буэнос Айреса, а дом ее был местом, где случались значительные события.
Есть песня, затрагивающая эту тему - En casa de Mariquita («В доме Марикиты»)
Вскоре Марикита познакомилась с тем, кому суждено было стать ее вторым мужем – с французским дипломатом Хуаном Баутиста Вашингтон Мендевилем (Juan Bautista Washington Mendeville), на пять лет моложе ее, что было причиной толков и пересудов кумушек того времени. Все ее отношения с этим французским чиновником были окутаны подозрениями. Марикита стала невестой, когда еще не завершился траур в связи со смертью Томпсона.
У Мендевиля и Марикиты было трое детей, но они не были счастливы, и Марикита не уставала обвинять мужа в распутстве. К любовным проблемам некоторое время спустя добавились и судебные тяжбы по поводу имущества. Мендевиль умер в 1863 году, на пять лет раньше Марикиты, но до своего последнего часа он прикладывал все усилия, чтобы сделать невыносимой жизнь своей бывшей жены.
Когда Бернардино Ривадавия (Bernardino Rivadavia) – который был первым президентом Аргентины, находясь у власти с 8 февраля 1826 по 7 июля 1827 года - основал Благотворительное Общество (Sociedad de Beneficencia), ему понадобилась помощь Марикиты, которая была полна идей и энтузиазма. Для той поры было настоящей сенсацией, а для многих и скандалом, что женщина встала во главе общественной организации. В 1820 году отвести женщине роль, отличную от воспитания детей и заботы о муже, было настоящей революцией.
Марикита стала первой женщиной, которая взялась за написание истории женщин своей страны. “Они тоже люди”, - говорила она. Ее заявления о женском социальном положении спровоцировали настоящий переворот среди монахинь. Будучи слишком либеральной и «земной», она считала, что развитие Аргентины тормозят три фактора: невежество, страх, и Католическая Церковь.
Она часто бывала в Буэнос Айресе, однако ее родным домом был Монтевидео, куда она и вернулась в 1847 году, проведя некоторое время в Рио-де-Жанейро. Она возобновила свою деятельность в Благотворительном Обществе, президентом которого она была в 1830-1832 годах, и ее салон снова заблистал, как в прежние времена, принимая всех тех, кто имел отношение к культуре и патриотизму. В 1866-1867 она снова стала президентом Общества, находясь при полном разуме, несмотря на преклонный возраст, она работала и писала потрясающие письма. Смерть настигла ее на следующий год, 23 октября 1868 (в возрасте 83 лет).
Много историй и легенд окружает загадочное Кладбище Реколета и могилу Марикиты в том числе. Рассказывают, что в 1847 году в Аргентину приехал граф Александр Вальвески (Alexander Walweski), сын любовницы императора Наполеона; его пребывание в Аргентине было связано с переговорами о прекращении французской блокады Буэнос Айреса.
В ту же неделю, когда он и его жена приехали в страну, у них родилась дочь, Исабель, но через несколько дней она умерла, и они решили похоронить ее на Кладбище Реколета. После реформы и изменений на кладбище, проведенных в 1880 году, считалось, что тело девочки было потеряно, но регистрационные записи доказали, что остатки малышки покоятся в могиле ее крестной, Марикиты Санчес де Томпсон.
Отсюда и легенда о том, что иногда по ночам можно услышать плач «внучки Наполеона», доносящийся из этой могилы; некоторые осмеливались заявлять, что если в такие ночи набраться смелости и приблизиться к склепу, можно увидеть призрак маленькой девочки, плачущей на руках у своей крестной...
• Семья Альсага - Фелиситас Герреро и церковь с призракомМартин де Альсага (Martín de Alzaga, 1756-1812) был самым богатым человеком своего времени. Тем не менее, он, ни минуты не сомневаясь, отдал все свои силы и деньги на борьбу с английскими захватчиками в 1806-1807 годах. Будучи испанцем, он был верен Испанской Короне, и революционеры 1810 года обвинили его в попытках организовать контрреволюцию. Он был казнен и повешен на Майской Площади (Plaza de Mayo). Один из его внуков – также носящий имя Мартин де Альсага – женился на Фелиситас Герреро де Монтес де Ока (Felicitas Guerrero de Montes de Oca), молодой красавице, которая после смерти мужа стала самой богатой женщиной страны.
Энрике Окампо (Enrique Ocampo), давно влюбленный во вдову, ощущает себя глубоко несчастным, когда узнал, что Фелиситас собирается замуж за другого. В роковой момент Окампо убивает Фелиситас, и умирает сам несколько минут спустя. Оба они были похоронены на Кладбище Реколета.
В 19 веке Фелиситас Герреро стала центром внимания аристократических семей Буэнос Айреса. Сразу после представления ее в свете ее родителями, Хосе Герреро (José Guerrero) И Фелиситас Куэто (Felicitas Cueto), девушка стала самой завидной невестой.
Молодая красавица Фелиситас в 1862 году становится женой Мартина де Альсага, человека гораздо старше ее. В то время он был самым богатым человеком Аргентины. Узнав о предстоящей свадьбе, Фелиситас умоляла своего отца не выдавать ее замуж за человека настолько старшее ее (ей было шестнадцать, а ему – пятьдесят один), которого она не любила, однако Хосе Герреро мечтал о блестящем будущем для своей дочери и уверял ее, что счастье и любовь придут с началом совместной жизни.
Несколько месяцев спустя отпраздновали свадьбу Фелиситас Герреро и Мартина де Альсага, на которой присутствовало все высшее общество Буэнос Айреса. Среди приглашенных был также и Энрике Окампо, давно и тайно влюбленный в девушку. Брак Фелиситас не был счастливым, но когда родился их первенец, девушка подумала, что именно в малыше найдет свое счастье.
К несчастью, в 1869 году, когда ее сыну Феликсу де Альсага (Félix de Alzaga) было всего шесть лет, он умирает, став жертвой эпидемии желтой лихорадки, поразившей Буэнос Айрес. Фелиситас снова забеременела, и пара надеялась, что второй ребенок вернет им отнятую у них радость, но снова судьба посмеялась над семьей Альсага, и малыш Мартин умер через несколько дней после рождения. Этот удар был слишком велик для старого сердца мартина де Альсага, он впал в ужасную депрессию и умер через пятнадцать дней после смерти своего второго сына.
Фелиситас осталась вдовой. Ей едва исполнилось 26 лет, но она уже стала наследницей одного из самых больших состояний города и поклонники вились вокруг нее. Через некоторое время Фелиситас начала снова посещать светские рауты.
Однажды ночью, застигнутая в дороге грозой, она получает помощь со стороны одного из своих соседей, молодого человека по имени Самуэль Саенс Вальенте (Samuel Sáenz Valiente, на Кладбище Реколета также есть склеп их семьи), владельца земель, граничивших с поместьями Фелиситас. Он настолько любезно принимает ее, что она остается под впечатлением манер молодого помещика, и в душе ее сразу же рождается любовь, такая большая, что через несколько месяцев молодые объявляют о помолвке.
Энрике Окампо не может сдержать своей ярости, ведь его давняя возлюбленная снова ускользала от него, и он не собирался этого позволить.
29 января 1872 года, Фелиситас Герреро проводит торжественный вечер по поводу открытия нового городского моста. По окончанию вечера, она сталкивается с Энрике Окампо, который достает из кармана оружие, и Фелиситас, заметив это, пытается убежать, но Энрике стреляет ей в спину, рана оказывается на уровне правой лопатки. После этого ужасного случая сам он тоже умирает, покончив жизнь самоубийством.
Кристиан Демария (Cristian Demaría), кузен Фелиситас, обнаруживает их тела. Молодой человек приходит в отчаяние, увидев кузину (в которую он тайно был влюблен), но, обняв ее тело, он понимает, что она еще жива. Фелиситас умирала в агонии в течение трех дней, она скончалась 30 января 1872 года.
На самом деле, есть две версии смерти Окампо: первая – вышеупомянутая, когда он решает покончить жизнь самоубийством, а вторая версия заключается в том, что, услышав шум ссоры и выстрелы, положившие конец жизни Фелиситас, в помещение вбежали Кристиан Демария и отец девушки. Столкнувшись с ужасной трагедией, они набрасываются на Окампо и то ли намеренно убивают его, то ли он оказывается жертвой случайного выстрела. В день похорон два траурных кортежа двух семей столкнулись у входа на Кладбище Реколета, где нашли последний приют тела Фелиситас и Энрике.
Новость привела в ужас высший свет той эпохи. Пережитое потрясение было настолько сильным, что родители Фелиситас решают построить церковь в ее честь, на том самом месте, где она погибла. Эта церковь находится на улице Католички Исабель (Isabel La Católica), 520, напротив площади Колумбии в районе Барракас (Barrio de Barracas).
Церковь Санта Фелиситас (Iglesia Santa Felicitas) – результат трудов архитектора Эрнесто Бунхе (Ernesto Bunge), и ее особо не отличает никакой архитектурный стиль. Внутри она отделана мрамором и живописными деталями. В церкви – три алтаря (раскрашенная кирпичная кладка), а также украшением базилики служат привезенные из Франции витражи. Люстры украшены стеклянными подвесками, там же находятся английские часы с курантами и орган (783 трубы), сделанный в Германии
Внутри базилики можно увидеть мраморную статую, изображающую Фелиситас и ее сына Феликса, которой приписывается способность приносить несчастья тем, кто коснется ее.
Существует легенда о том, что из-за трагедии с убийством Фелиситас и смертью ее сына Феликса, никто не хочется ни жениться, ни крестить детей в этой церкви. Но это не правда, потому что любой вошедший в нее обнаружит, что там нет даже центрального прохода, чтобы молодожены могли пройти по базилике, ведь все ширину нефа занимают скамьи.
Часто – как говорят – женщины приходят сюда, чтобы просить о большой любви в их жизни или о сохранении той, которая у них уже есть.
Живущие неподалеку уверяют, что каждый год 30 января, в день смерти Фелиситас, там появляется ее призрак с кровоточащей грудью, бродя рядом всю ночь до рассвета.
В 1981 года построенная родителями Фелиситас церковь была передана муниципалитету. Когда началась реставрация базилики, внезапно симметрично упали пять правых крыльев с фигур ангелов на каменной кладке, которые были расположены у входа. А когда архитектор-реставратор Роберто Девинченци (Roberto Devincenzi) вырезал крылья, следуя оригинальному их виду, и разместил их на местах, вдруг необъяснимо зазвучали тяжелые церковные колокола…
P.S. Есть аргентинский фильм (2009 года), рассказывающий всю эту историю, который так и называется – «Фелиситас» («Felicitas»).
• Семья Саенс Вальенте: о хозяевах и слугахЭтот склеп, глядя на который сразу замечаешь течение времени, - самый противоречивый на Кладбище Реколета, из-за той истории, что хранится в нем, истории о тех временах, когда хозяева и слуги сохраняли дистанцию, навязываемую им разницей социальных классов. Он принадлежит семье Саенс Вальенте (Sáenz Valiente).
Касто Саенс Вальенте (Сasto Sáenz Valiente, 1796 - 1870), был сыном Ансельмио Саенс Вальенте (Anselmio Sáenz Valiente), основателя их рода в регионе Рио де ла Плата. Он был состоятельным коммерсантом, много лет работавшим в Чили на фирме своего отца. Будучи большим другом и доверенным лицом Хервасио Росаса (Gervasio Rosas), брата Хуана Мануэля де Росас (Juan Manuel de Rosas, губернатор провинции Буэнос Айрес в 1829-1852 годах), он унаследовал после его смерти поместье «Уголок Лопеса» ("Rincón de López") (где Хуан Мануэль провел свою юность).
Саенс Вальенте женился на своей кузине, Хуане Итурарте Пуэйредон ( Juana Iturarte Pueyrredón), у них было четверо детей, которые в свою очередь унаследовали это поместье. Один из его внуков был помолвлен с Фелиситас Герреро (Felicitas Guerrero), которая погибла, не дожив до свадьбы (она также похоронена на Кладбище Реколета, в склепе семьи Альсага).
Этот склеп хранит историю о верности. Чтобы вознаградить за верностью свою служанку, Каталину Доган (Catalina Dogan), семья Саенс Вальенте оказала ей честь, позволив ее останкам покоиться там же, где и останки членов семьи, однако за пределами склепа, в скромной могиле, все так же держа дистанцию.
Когда в 1813 году было отменено рабство, многие рабы вместо того, чтобы стать свободными, предпочли остаться и работать в домах тех семей, рабами которых они были. Таким был и случай Каталины Доган, служанки этой семьи, которая осталась работать у них. Когда она умерла, в 1863 году, семья Саенс Вальенте приняла революционное в те времена решение - похоронить ее в семейном склепе. Чернокожую женщину, да еще и бывшую рабыню. Но, так как она была служанкой, все же ее похоронили за пределами склепа.
Несмотря на то, что не принято было в то время хоронить слуг рядом с хозяевами, этот жест должен был служить признанием "верности и честности" служанки, как гласит надгробная надпись:
"Каталина Доган, умерла 31 августа 1863 года, в возрасте 75 лет. В своем скромном классе слуг она была образцом верности и честности".
• Томас ГидоЭтот склеп, выполненный в форме грота, – наверное, самый оригинальный среди склепов Кладбища Реколета. Здесь покоился генерал Томас Гидо (Tomas Guido, 1788–1866), вплоть до столетия его смерти, когда его останки были перенесены в главный Собор - Метрополитану (Catedral), чтобы упокоиться вместе с его бессмертным товарищем, генералом Хосе де Сан Мартином (José de San Martín). Склеп построил один из его сыновей, поэт Карлос Гидо Спано (Carlos Guido Spano), сделал он это своими собственными руками в часть своего отца, и такая форма склепа стала символом скромности, в которой они всегда жили.