Статья из журнала "Коммерсантъ Деньги", №46 (903), 19.11.2012.
Более $10 млн заработал доктор Майкл Мастромарино, поставляя органы нуждающимся в трансплантации. Органы эти были незаконно изъяты из трупов, подготовленных к погребению, и часто несли в себе такие страшные болезни, что пациентам после пересадки становилось плохо. Мастромарино продолжал дело старинных гробокопателей, которые с давних времен зарабатывали похищением мертвецов. Этот бизнес зародился в давние времена и вряд ли когда-нибудь умрет.
Доктор из замка Франкенштейн
Многие считают, что после смерти человек обретает покой и освобождается от печальной необходимости каждый день ходить на работу. Действительно, умерев, человек теряет качества рабочей силы, зато его тело приобретает качества товара, который временами оказывается настолько ходовым, что многие готовы пойти на любое преступление, лишь бы его заполучить.
Похищение трупов — довольно древняя воровская специальность, и преступления, связанные с гробокопательством, известны с незапамятных времен. Так, в некоторых провинциях Северного Китая был издавна распространен обычай "призрачных браков". Местные молодые шахтеры часто погибали в забоях, не успев жениться, но их семьи не теряли надежды устроить их посмертную судьбу. Родственники погибших покупали трупы незамужних девушек и устраивали брачный обряд, совмещенный с похоронами. Были и такие, кто сделал охоту за мертвыми невестами своей специальностью, благо спрос на такой товар был довольно устойчивым из-за низкого уровня техники безопасности на средневековых китайских шахтах.
Читать у нас Мертвая невеста.
читать дальшеВ Европе времен Ренессанса сложилась иная ситуация. Все больше молодых и амбициозных врачей желали проникнуть в тайны природы и человеческого тела, однако достать это самое тело было не так-то просто. Основным источником анатомических знаний были труды древнеримского врача Галена, но гуманисты жаждали самостоятельно изучить устройство человека. В XVI веке фламандский врач Андреас Везалий презрел запрет церкви и начал вскрывать мертвецов. Тела ему приходилось воровать с парижского Кладбища невинных, где хоронили бедняков. В 1543 году Везалий издал труд "О строении человеческого тела", в котором на основе многочисленных вскрытий доказал, что Гален в свое время наделал множество ошибок, поскольку вскрывал не мертвых людей, а мертвых животных. Труд принес Везалию славу и богатство. Сам император Священной Римской империи Карл V назначил его придворным медиком, после чего Везалию стали доставаться тела казненных преступников, и нужда в похищении трупов отпала. И все же кара настигла Везалия. По легенде, врач однажды вскрыл труп испанского аристократа, который, как оказалось, пребывал в летаргическом сне. Больной умер при вскрытии, и Везалий был отправлен замаливать грехи в Иерусалим. На обратном пути его корабль разбился о скалы. Везалий попал на остров Закинф, принадлежавший Венеции, где и умер в 1564 году в крайней нищете.
Везалий был настоящим пионером, открывшим путь новой медицине и новой анатомии, и его примеру последовали многие врачи. В начале XVII века в Германии в Йенском университете работал врач и анатом Вернер Рольфинк, который время от времени совершал налеты на окрестные кладбища. Современник писал, что местные "бедные грешники" трепетали перед именем Рольфинка и больше всего на свете боялись, что после смерти их "отрольфинкуют", превратив в экспонаты анатомического театра.
Но, пожалуй, самый большой ужас вызывал другой немецкий ученый. Иоганн Конрад Диппель родился в 1673 году в замке Франкенштейн. Он изучал теологию, алхимию и прочие дисциплины, где мистика и наука составляли неразделимое целое. Диппель отвергал все догмы и авторитеты и однажды попал в тюрьму за ересь. Он внушал страх даже своим коллегам по оккультному цеху. Знаменитый шведский духовидец Эммануил Сведенборг называл Диппеля ужаснейшим дьяволом, который творил "самый злонравные вещи". Речь шла о мрачных экспериментах ученого, для которых были потребны человеческие трупы. Диппель пытался переместить душу из одного мертвого тела в другое, используя для этого шланг и воронку, а также пытался вселить в мертвецов новую жизнь. Эта исследовательская программа не могла обойтись без похищения усопших, так что могилы вокруг резиденции Диппеля все чаще оказывались пустыми. Дурная слава надолго пережила ученого. В начале XIX века Мэри Шелли, побывавшая в окрестностях замка Франкенштейн, судя по всему, наслушалась немало жутких историй. Во всяком случае, ее роман "Франкенштейн, или Современный Прометей" стал классикой литературы ужасов.
В XVIII веке в Европе становилось все больше медицинских школ, а значит, рос спрос на лабораторный материал, который можно было раздобыть только на кладбище. Во многих странах медикам доставались трупы казненных преступников, но этого было недостаточно. В результате появились профессиональные гробокопатели, поставлявшие мертвецов на анатомический стол. Во Франции этих специалистов называли воронами. Знаменитый французский анатом Жискар Жозеф Дю Верней покупал трупы у "воронов", облюбовавших кладбище Кламар под Парижем, а его швейцарский коллега Альбрехт фон Галлер, будучи во французской столице, однажды купил труп за 10 франков. Если "ворона" ловили, то ему грозили крупный штраф и тюремное заключение до года.
Голландские медики получали мертвецов почти легально. В тогдашних Нидерландах было много работных домов, обитатели которых не отличались долгожительством. Содержатели этих заведений продавали покойников особым перекупщикам, а те доставляли товар анатомам.
Острее всего нехватка трупов ощущалась на Британских островах, где медицинских школ было много, а казненных преступников мало. К тому же на виселицу чаще всего попадали мужчины, тогда как анатомы мечтали проникнуть в тайны женского организма. В результате в местах скопления медицинских студентов стали появляться банды гробокопателей, которых британцы с мрачной иронией называли воскресителями. У кладбищенских воров были свои хитрости и приемы. Так, могилу полагалось раскапывать деревянной лопатой, чтобы производить меньше шума, а гробы вскрывали ломиком наподобие воровской фомки. Покойника раздевали донага, потом саван и все снятые вещи возвращали в гроб, а могилу закапывали. Многие "воскресители" верили, что за похищение голого трупа им ничего не будет, поскольку тело в отличие от вещей никому не принадлежит. Разумеется, они ошибались: в случае поимки тюремное заключение было неминуемым. Но куда более опасным для них был гнев местных жителей, которые смертельно ненавидели осквернителей могил и были вполне способны на самосуд.
Охотники за трупами и Могила и клетка.
Население боролось с "воскресителями" всеми возможными способами. На кладбищах строились сторожевые вышки, похожие на крепостные башни, на которых сидели дозорные. Впрочем, со сторожами всегда можно было договориться, и похищения продолжались. Нередко родственники покойных укрепляли могилы с помощью мортсейфов — стальных клетей, предохранявших могильную плиту от посягательств. Но настоящих профессионалов ничто не могло остановить. Опытный вор мог похитить за ночь до десяти трупов и закопать могилы так искусно, что никто даже не догадывался о случившемся. Масштабы промысла росли год от года. С одного только кладбища Буллиз-Акр в Дублине ежегодно похищалось от 1,5 тыс. до 2 тыс. тел. Зато Дублин стал одним из главных центров медицинского образования в Европе.
"Сие писано кровью"
И все-таки трупов не хватало. Во-первых, родственники часто тянули с погребением до тех пор, пока мертвец не начинал разлагаться, или же устраивали караулы на кладбищах в течение первых недель после похорон. Во-вторых, запросы анатомов росли. Они все чаще требовали, чтобы покойник был молод и перед смертью не болел, или же, напротив, хотели заполучить мертвеца с каким-нибудь врожденным дефектом. Особые требования были у двух лондонских докторов — Уильяма Смелли и Уильяма Хантера. Эти двое изучали беременность и отчаянно соперничали друг с другом, стремясь поскорее совершить все возможные открытия в этой области. Современники знали, что оба ученых не брезговали услугами гробокопателей. И возможно, простым похищением трупов дело не ограничивалось.
Некоторые историки медицины сегодня удивляются, откуда в коллекциях Смелли и Хантера оказалось столько женских трупов на разных сроках беременности. В XVIII веке женщины часто умирали при родах, но за несколько недель или дней до родов смерть их настигала довольно редко. Однако оба ученых откуда-то получали так необходимые им тела. Вероятно, Смелли и Хантер просто говорили своим гробокопателям, на каком месяце беременности должен быть следующий труп, а те отправлялись рыскать по городу в поисках подходящей жертвы. Впрочем, доказать, что светила британской медицины, чьими именами сегодня названы колледжи и медицинские центры, действительно заказывали убийства беременных женщин, теперь уже невозможно. Но известны случаи, когда убийства ради получения анатомического материала были доказаны.
В начале XIX века медицина смогла шагнуть далеко вперед, чему в немалой степени способствовали наполеоновские войны, обеспечивавшие врачей богатой практикой, а анатомов — мертвыми телами. После заключения мира трупов стало гораздо меньше. Более того, в 1823 году в Великобритании был отменен "Кровавый кодекс" — список уголовных преступлений, за которые полагалась смертная казнь. Если раньше этот список включал 220 статей, в том числе мелкие кражи, то теперь казнь полагалась только за убийства и государственную измену. После этого анатомы и студенты-медики оказались на голодном пайке. Все университеты страны получали в год в среднем по 55 трупов, в то время как им нужно было минимум 500. Зато независимые анатомы, которые находили способ обеспечить себя мертвыми телами, процветали. Студенты сбегались на их частные лекции и платили немалые деньги за возможность присутствовать при вскрытии. Одним из самых преуспевающих эдинбургских анатомов был доктор Роберт Нокс. Его вскрытия пользовались большой популярностью, а его анатомический стол никогда не пустовал. Причина такого процветания была проста: доктор никогда не спрашивал у людей, приносивших очередное тело, откуда они его взяли.
Берк и Хэир у нас.
В 1827 году на улице Вест-Порт, что к югу от знаменитого Эдинбургского замка, поселился Уильям Берк — бедный ирландский иммигрант, успевший перепробовать множество профессий. Вместе с ним приехала его сожительница Хелен Макдугал. Вскоре Берк подружился с другим ирландцем по имени Уильям Хэир, проживавшим на той же улице. Хэир был рабочим, а его жена Маргарет сдавала внаем комнаты. Однажды Берку и Хэиру представился случай подзаработать. В доме Маргарет умер жилец — старый военный пенсионер, задолжавший квартирной хозяйке четыре фунта. Друзья решили, что старик должен расплатиться, несмотря на свою смерть, и отнесли труп в Эдинбургский университет, где им посоветовали предложить товар доктору Ноксу. Анатом заплатил 7 фунтов и 10 шиллингов, что соответствует 731 фунту стерлингов по нынешнему курсу. Берк и Хэир поняли, что нашли золотую жилу.
Друзья надеялись, что жилец, которого все звали мельником Джозефом, скоро умрет, поскольку его здоровье оставляло желать лучшего, но тот держался. И тогда они решили немного ускорить события. Они опоили Джозефа, задушили, а потом продали труп Ноксу. При этом Берк изобрел оригинальный метод удушения: он садился грудь жертвы и зажимал ей нос и рот, пока та не переставала дышать. В результате на горле не оставалось следов — и у доктора Нокса не возникало повода интересоваться причиной смерти.
В следующий раз компаньоны заманили рюмкой виски некую Абигайль Симпсон, опоили ее и так же задушили. На сей раз доктор Нокс заплатил 10 фунтов, ведь нестарые здоровые женщины стоили дороже изможденных стариков. Следующей жертвой стала молодая проститутка Мэри Паттерсон, и гонорар вновь составил 10 фунтов. Затем в руки подельников попали старуха и ее слепой внук. Старуха умерла своей смертью, а мальчика задушили. Такие трупы стоили не очень дорого: Нокс заплатил 8 фунтов за каждый.
Первая осечка произошла c 18-летним парнем по имени Джеймс Уилсон, более известным как Джейми Дурачок. Юноша был хорошо известен во всем городе, поскольку, обладая разумом маленького ребенка, в то же время удивительно хорошо считал. Он мог, например, с точностью назвать день недели любого числа в году. Джейми отчаянно сопротивлялся убийцам, но в итоге тоже оказался на столе доктора Нокса. На сей раз труп имел признаки насильственной смерти, к тому же многие студенты узнали убитого. Нокс, разумеется, отрицал, что перед ним лежит любимец города, но на всякий случай начал вскрытие с того, что срезал трупу лицо.
Берк и Хэир продолжали убивать. С ноября 1827 года по октябрь 1828-го они убили 17 человек. Хелен Макдугал и Маргарет Хэир прекрасно знали, чем занимаются их мужчины, но деньги доктора Нокса были достаточной платой за их молчание. Наконец убийцы настолько обнаглели, что совершенно потеряли осторожность. 31 октября 1828 года они заманили в дом на улице Вест-Порт некую Марджори Дочерти. Жильцы дома супруги Джеймс и Энн Грей видели, как она вошла в дом, а потом ушли и отсутствовали всю ночь. Вернувшись утром, они узнали, что Марджори уже ушла. Энн хотела приблизиться к кровати, на которой оставила свои чулки, но Берк категорически запретил ей подходить к этому месту. Когда же Берк ушел, супруги заглянули под кровать и обнаружили там труп Марджори. Берк и Хэир были немедленно арестованы.
Хэир согласился дать признательные показания в обмен на освобождение от судебного преследования. На суде он рассказал все как было, не оставив подельнику ни единого шанса на снисхождение присяжных. Сам Хэир, а также Хелен и Маргарет остались безнаказанными, и весь гнев возмущенной Шотландии пал на голову Уильяма Берка. 28 января 1829 года Берка повесили при большом стечении народа. Затем его труп был публично препарирован в Эдинбургском медицинском колледже, причем профессор Александр Монро окунул перо в его кровь и написал на бумаге: "Сие писано кровью У. Берка, повешенного в Эдинбурге. Кровь взята из его головы". Но и этим дело не кончилось. Кожу Берка выдубили и сделали из нее кошелек, футляр для визитных карточек и еще несколько подобных вещей, которые до сих пор выставлены на всеобщее обозрение. Скелет и посмертная маска убийцы тоже остаются в анатомическом музее Эдинбургского университета. Само имя преступника сделалось нарицательным. Изобретенный им метод тихого удушения назвали беркингом, а тех, кто убивает ради продажи трупов анатомам, стали называть беркерами.
Хэир, его жена Маргарет и Хелен Макдугал едва избежали линчевания и бежали из Шотландии. О Хэире потом говорили, что он будто бы ослеп и погиб, свалившись в яму с негашеной известью, но, скорее всего, это была типичная городская легенда.
Ни казнь Берка, ни последующие манипуляции с его останками не остановили расхитителей гробниц. Напротив, многие по его примеру решили, что убивать живых проще, чем выкапывать мертвых. В 1830 году в Лондоне была раскрыта банда гробокопателей, которая после суда над Берком переключилась на убийства. Джон Бишоп, Томас Уильямс, Майкл Шилдс и Джеймс Мэй по кличке Джек Овсянка выкапывали трупы в течение 12 лет и похитили в общей сложности не менее 1 тыс. тел. Вдохновившись опытом Берка и Хэира, "воскресители" начали охоту за женщинами и детьми из трущоб. Всего было доказано четыре убийства. Бишоп и Уильямс, чья вина в убийствах была полностью доказана, были повешены, а их трупы достались анатомам. Но и этого оказалось недостаточно. В том же году в руки правосудия попала Элизабет Росс, которая убила уличную торговку Кэтрин Уолш и продала ее труп хирургу. Росс также была повешена.
Стало ясно, что меры устрашения не действуют, поскольку риск только увеличивает цены на мертвецов и делает промысел "воскресителей" более прибыльным. В результате было решено обеспечить медиков легальными трупами. В 1832 году в Великобритании был принят Анатомический акт, который частично решал проблему. Теперь медицинские учреждения могли претендовать на тела людей, личности которых не были идентифицированы, а также на трупы умерших в работных домах. Кроме того, был ужесточен контроль за самими медицинскими учреждениями. Были созданы два поста анатомических инспекторов, один из которых отвечал за Англию и Уэльс, а другой — за Шотландию. Джеймс Сомервиль и Дэвид Крейги, занявшие эти посты, честно исполняли свой долг, отлавливая гробокопателей и штрафуя медицинские колледжи, где обнаруживались неучтенные трупы.
Постепенно трупный рынок начал приобретать цивилизованные формы. Больницы, кафедры и колледжи стали заключать договоры с больными бедняками о бесплатном лечении при условии завещания ими своих тел на анатомические нужды. Кроме того, заключались сделки с начальниками тюрем и директорами работных домов. Те с радостью продавали трупы своих подопечных в среднем по 5 фунтов за штуку, тем самым сбивая цены "воскресителей". Все эти меры подействовали, и со временем похищения тел с кладбищ почти прекратились.
А вот в США проблема кладбищенского воровства еще долго стояла весьма остро, особенно в консервативных штатах, где местные власти не спешили облегчать врачам доступ к человеческим останкам. Можно смело сказать, что эпизод из "Тома Сойера", в котором Марк Твен описывает ночной поход на кладбище молодого доктора-гробокопателя в компании Меффа Поттера и злобного Индейца Джо, был вполне реалистическим. Впрочем, индейцы чаще сами становились жертвами похитителей трупов. Так, в 1862 году после восстания сиу 39 индейцев были публично повешены, а затем захоронены. Ночью врачи разрыли могилы и поделили трупы между собой. Еще чаще жертвами ночных налетчиков становились негритянские кладбища, поскольку чернокожим общинам обычно не хватало средств для оплаты кладбищенских сторожей. Но даже белые и состоятельные американцы не были застрахованы от такой участи. Так, в 1878 году был похищен труп конгрессмена штата Огайо Джона Харрисона. По счастью, его сын Бенджамин успел отыскать тело отца в медицинском колледже Огайо и вернуть его в могилу.
К второй половине XIX века оборот трупов был упорядочен как в Европе, так и в США, хотя на колониальной периферии порядка не было еще долго. В 1867 году одна авантюра европейских расхитителей гробниц едва не привела к настоящей войне. В те времена в Корее царствовал юный император Коджон, но настоящим правителем страны был его отец — великий князь Ли Хаын. Этот опытный и умный политик не спешил открывать рынки для западных товаров и проводил политику изоляции. Между тем в Шанхае жил немецкий предприниматель Эрнст Опперт, мечтавший открыть Корею. Он несколько раз приезжал в эту страну с деловыми предложениями, но всякий раз получал отказ. Когда он уже отчаялся воплотить мечту, к нему явился французский миссионер отец Станислас Ферон, недавно изгнанный из Кореи за проповедь христианства. Ферон предложил план, казавшийся ему простым и гениальным. Надо было собрать небольшую военную экспедицию, захватить склеп с останками предков великого князя и взять мертвецов в заложники. Услышав о том, что предки попали в плен, Ли Хаын, конечно же, примет любые условия и откроет Корею для иностранцев. Опперт решил, что игра стоит свеч.
Для начала Опперт и Ферон нашли спонсора: американский бизнесмен по фамилии Дженкинс согласился оплачивать расходы экспедиции. Авантюристы зафрахтовали два парохода и набрали наемников: восемь европейцев, два десятка филиппинцев и более сотни китайцев. Пристав к корейскому берегу, Опперт объявил корейцам, что все они — русские, поскольку считал, что корейцы боятся русских больше всего на свете. Затем вооруженный отряд в сопровождении перепуганных корейских крестьян двинулся на поиски гробницы. Оказавшись на месте, гробокопатели начали свои раскопки, но вскоре обнаружили, что гробница защищена прочной каменной кладкой, разрушить которую они оказались не в силах. Судя по всему, корейские строители знали толк в мортсейфах. Вскоре на месте событий появился сильный отряд корейской армии, и искателям приключений пришлось ретироваться. Операция закончилась полным провалом. Силы вторжения потеряли двоих филиппинцев, которых местные крестьяне убили за кражу ягненка, Опперт и Ферон лишились надежды открыть Корею, а сами корейцы надолго возненавидели европейцев.
Смехотворное похищение тела Чаплина
В дальнейшем похитители тел все реже пытались продать краденые трупы каким-нибудь хирургам и все чаще старались взять за них выкуп. Так, в ноябре 1876 года банда из четырех человек попыталась украсть гроб с телом Авраама Линкольна с тем, чтобы потребовать выкуп в размере $200 тыс. Бандитов сдал информатор, поэтому их уже поджидала полиция. Зато другая операция такого рода увенчалась полным успехом. В том же 1876 году через несколько недель после погребения были похищены останки Александра Стюарта — крупного нью-йоркского предпринимателя, оставившего после себя $40 млн. Похититель потребовал $250 тыс., но в итоге согласился на $20 тыс. Деньги были переданы, тело миллионера вернулось в склеп, а похититель так никогда и не был пойман.
В ХХ веке такие случаи все еще не были редкостью. Один из самых громких эпизодов такого рода произошел в 1977 году, когда четверо мужчин попытались украсть тело короля рок-н-ролла Элвиса Пресли. Впрочем, впоследствии появилась версия, что похищение было инсценировано отцом покойного певца. Старик Вернон Пресли просто хотел, чтобы его сына перезахоронили в его поместье Грейсленд, а чиновники запрещали перенос тела, поскольку эта земля не предназначалась для погребений. Зато после попытки похищения власти дали добро на перезахоронение.
Уже через год в заложниках оказалась другая мертвая знаменитость. В марте 1978 года в Швейцарии была вскрыта могила великого Чарли Чаплина — его тело исчезло. Вскоре его вдове Уне Чаплин позвонил неизвестный и потребовал 400 тыс. фунтов за похищенный труп, на что женщина ответила: "Чарли нашел бы это смехотворным". Вскоре полиция нашла похитителей. Ими оказались автомеханики Роман Вардас и Ганчо Ганев. Первый получил четыре года как организатор, второй — 18 месяцев условно, а создатель Маленького Бродяги вернулся в свою могилу.
Самым высокопоставленным покойником, попавшим в лапы бандитов, стал бывший президент Кипра Тасос Пападопулос. Политик скончался 12 декабря 2008 года, а 11 декабря 2009 года его останки были украдены неизвестными. По одной из версий, похищение заказал кипрский гангстер, отбывающий пожизненное заключение, который собирался вернуть тело в обмен на собственную свободу. Но шум вокруг пропажи тела оказался настолько громким, что он отказался от своего плана. Тело Пападопулоса нашли в марте 2010 года на одном из никосийских кладбищ после анонимного звонка семье покойного.
Похищением тел богатых и знаменитых дело не ограничивается. Порой современные "воскресители" охотятся за останками самых обыкновенных людей, что позволяет продлить жизнь другим обыкновенным людям, а иногда сводит их в могилу. В 2005 году в Нью-Джерси был осужден бывший зубной врач Майкл Мастромарино, возглавлявший компанию Biomedical Tissue Services (BTS). Компания эта занималась тем, что поставляла органы, кости, ткани и прочие части человеческого тела, пригодные для трансплантации. Мастромарино и его ближайшие помощники были высококвалифицированными "воскресителями". BTS имела договоренности с моргами, крематориями и похоронными бюро. Заплатив $1 тыс., люди Мастромарино получали доступ к трупам и изымали нужные им части тел. Затем тела подвергались косметической обработке: вместо изъятых костей вставлялись пластиковые стержни, раны зашивались и т. п. После этого покойники отправлялись на кладбище, а их органы шли заказчикам. В среднем Мастромарино зарабатывал $10 тыс. с каждого обворованного трупа, а всего его контора успела изрезать более 1 тыс. тел.
Возможно, кому-то органы, похищенные агентами BTS, спасли жизнь, но многих и погубили. BTS брала любые органы без разбора вне зависимости от того, чем болел умерший. В результате таких трансплантаций один мужчина подхватил сразу ВИЧ и гепатит С, а женщина из Огайо заразилась сифилисом. Пациентка Бетти Пфафф едва не скончалась от сепсиса и оказалась парализованной из-за того, что ей пересадили зараженные ткани, проданные BTS.
Мастромарино попался после того, как его люди украли кости знаменитого британского журналиста Алистера Кука, умершего в Нью-Йорке в 2004 году. Куку было 95 лет, а причиной его смерти был рак, так что его кости никак не годились для трансплантации. Но деловые интересы были для BTS превыше всего. Заработанные миллионы не пошли Мастромарино впрок. Суд отправил бывшего дантиста в тюрьму, где он проведет от 18 до 54 лет.
Судя по всему, каждый новый виток развития медицины ведет за собой новое оживление на подпольном рынке трупов. А значит, нелегальный бизнес на мертвецах скорее жив, чем мертв.