Мумии Палермо

[Br. Samedi]

"Тем не менее вымазанные краской и набитые тряпками тела вскоре вернутся в пустые альковы. Сейчас же там ничего нет, только сотни высохших мертвых сороконожек. Некоторые тела все еще покоятся в искусно сделанных гробах. Осторожно приподняв тяжелую крышку, до которой, скорее всего, целое столетие никто не дотрагивался, я заглядываю внутрь.
Будто тяжело выдохнув, воздух перехватывает мне горло - нет, не запах гниения, это удушающий аромат сухой плесени и тонких, слоев человеческой пыли. Этот запах незабываем - в нем есть привкус немоты и печали, доносящаяся издалека заунывная молитва, упрек и сожаление, он одновременно и отталкивающий, и почти родной. Это что-то такое, что испытываешь в первый раз, но со странным и четким чувством дежавю".
А.А. Гилл. National Geographic

Капуцинские катакомбы расположены в Палермо (Сицилия). Расположены под Монастырём капуцинов (итал. Convento dei Cappuccini) за пределами исторического центра Палермо. От Пьяцца Индепенденца (Норманнский и Орлеанский дворцы) нужно пройти по Корсо Калатафими два квартала и затем свернуть по Виа Пиндемонте. Указанная улица завершается площадью Пьяцца Каппучини, на которой находится здание монастыря.
Часы посещения для туристов - с 9 до 12, и с 15.30 до 17.30
Истории катакомб и их "экспонатов" были посвящены многие книги, а также документальные фильмы. Почему-то считается, что среди жителей катакомб есть и художник Веласкес.
Капуцинские катакомбы - памятник христианской некрофилии
О христианской некрофилии - культе мертвого тела и почитании останков усопших праведников мы писали ранее. Сегодня вашему вниманию предлагается история Капуцинских катакомб - хранилищ сотен мумифицированных тел, выставленных на всеобщее обозрение. Традиция эта была широко распространена в Западной Европе под влиянием христианских идей. Занимались всем этим преимущественно церкви. Исключения составляли единичные частные склепы.
Вот что пишет об этом Ф. Арьес в книге "Человек перед лицом смерти":
"Зачастую в странах Средиземноморья, где, как мы помним, тело умершего принято было выставлять на всеобщее обозрение с открытым лицом, считали нужным сохранять и показывать трупы, достигшие состояния мумий. В нашем распоряжении есть рассказы различных авторов о посещении ими крипт или погребальных галерей, где можно было видеть в XVII — XVIII вв. мумифицированные тела мужчин и женщин. Особой популярностью пользовалась техника сохранения трупов, практиковавшаяся отцами кордельерами. Они сначала хоронили покойников в земле, обладавшей свойством быстро «пожирать плоть», затем останки выставляли на вольный воздух, чаще всего на колокольне, дабы они хорошо просохли, утратили неприятный запах и могли дальше веками сохраняться в виде мумий; после этого их сносили в места с хорошей вентиляцией, где располагали в самых разных позах, стоя или лежа, с соответствующими надписями на стенах. Эта экспозиция костей и мумий с самого начала рассматривалась как поучительное зрелище, привлекая множество посетителей.
Несколько кладбищ такого рода можно видеть еще сегодня. Одно из самых известных — в Риме, в подземелье церкви капуцинов близ Палаццо Барберини. Здесь выставлены стоящие мумии, подобные тем, какие госпожа Дю Нуайе созерцала в начале XVIII в. в церкви кордельеров в Тулузе. Это монахи, умершие «в благовонии святости», но также миряне, примыкавшие как терциарии к францисканскому ордену и имевшие привилегию быть похороненными в монашеском одеянии, подпоясанные веревкой. В Палермо, также при церкви капуцинов, есть другое известное кладбище мумий. Там мы видим мирян в обычных костюмах. Возникло это кладбище не ранее конца XV в., и вплоть до 1881 г. сюда ходили семьями навещать своих усопших родственников. Катакомбы капуцинов были официально закрыты для погребений только в 1882 году. За три века на этом своеобразном кладбище было захоронено около 8 000 жителей Палермо — духовенства, монахов, мирян. После 1880 года по исключительным прошениям в Катакомбах были положены ещё несколько усопших, в том числе вице-консул США Джованни Патернити (1911) и двухлетняя Розалия Ломбардо, нетленные тела которых являются главными достопримечательностями катакомб.
На кладбище капуцинов в их церкви замечательны не только мумии. На стенах, на потолке сложены причудливые орнаменты, где кости и черепа занимают место отшлифованных камней и раковин. Несколько скелетов воссозданы в первоначальном виде: маленькие костяки детей из семейства Барберини. Использование каждой кости зависит от ее формы: из тазовых костей сложены розетки, из черепов колонны, большие берцовые кости поддерживают свод склепа, из позвонков выложены декоративные гирлянды. Все это оформление приписывают некоему монаху XVIII в. Эти галереи не только хранят останки умерших, здесь каждая кость повинуется извивам искусства барокко и роккоко, каждый скелет предстает взору как элемент театральной декорации. Здесь нет места индивидуальности, именно коллективное существование мумий и костяков оживляет сцену, где скалят зубы сотни черепов, где жестикулируют тысячи иссохших конечностей".
КРАТКАЯ ИСТОРИЯ КАПУЦИНСКИХ КАТАКОМБ
История основания Капуцинских катакомб уходит своими корнями в кон. XVI в., когда местный священник мумифицировал в 1599 г. тело умершего монаха.
Прошло некоторое время, и местные жители также стали увековечивать память своих усопших родственников подобным образом. Вскоре в склепе скопилось несколько сотен трупов. Часть покойников, по их же прижизненным просьбам, была выставлена на всеобщее обозрение в тех же одеждах, в которых они были погребены. Другие наоборот - просили периодически заменять облачения. Хранятся в катакомбах, также, и сотни гробов с трупами внутри.
Имеются в этих ужасных подвалах и тела детей, представленных в разнообразных позах: есть два маленьких трупа, сидящих рядом на одном каменном стуле. Среди всех "детских экспонатов" выделяется Розалия Ломбардо - один из последних трупов, выставленных в катакомбах до того, как местные власти запретили эту практику. Розалия умерла в 1920 г. и вскоре была прозвана "спящей красавицей", - она выглядит как живая, а ее тело до сих пор остается нетленным, то есть в том же самом виде, в котором ее и похоронили в небольшом стеклянном гробу. Известно, что родители Розалии, скончавшейся от инфлюэнцы в возрасте двух лет, не пожелали предавать тело дочки земле. Ей была сделана инъекция специального раствора, препятствующего разложению. Метод этот был известен только местному доктору, который унес свой секрет в могилу. Семья девочки еще много лет после ее смерти приходила в мрачные подвалы, чтобы "полюбоваться" на прекрасную сохранность тела ребенка.
Некоторые трупы очень старые, они давно утратили всяческие остатки плоти и превратились в скелеты. Все облачены в одежды, соответствующие периоду, в котором они жили. К примеру, труп полковника Энея Диджульано до сих пор одет во французскую униформу 1800 г. Время и разложение исказили тела до неузнаваемости, что еще больше нагнетает страх и ужас при виде подобных "экспонатов". Некоторые скелеты за долгие годы, проведенные в Капуцинских катакомбах, утратили некоторые части своего тела: руки, ноги, части черепа и т.д.При входе в катакомбы может показаться, что запах внутри должен быть ужасным, однако в помещении нет никаких следов какого-либо аромата. Только тело маленькой Розалии источает странный запах - смесь из ароматов полевых цветов, преимущественно лаванды. Многие трупы находятся настолько близко, что до них можно дотронуться рукой. Конечно, если у вас достаточно крепкие нервы.
Значительная часть всех "экспонатов" - трупы монахов. Они были похоронены в одеждах, которые носили при жизни. У некоторых имеются веревки, обвитые вокруг шеи - своего рода церковная епитимья (духовное взыскание, наказание; исправительная кара церковью кающегося грешника, особенно за проступки против уставов церкви). Первый монах, и по совместительству самый старый труп - упоминавшийся уже ранее брат Сильвестро, скончавшийся в 1599 г. Последний монах, попавший в катакомбы в качестве экспоната - брат Рикардо Палермо, умерший в 1871 г.
Для удобства ориентировки залы разбиты на категории: мужчины, женщины, девственницы, дети, священники, монахи и "профессии". Зал профессий включает трупы адвокатов, писателей, священников и даже одного американца.
Секция Профессоров включает тела профессоров, докторов, адвокатов, живописцев, чиновников и солдат французской и итальянской армий. Среди знаменитостей - труп художника Веласкеса, скульпторы Филиппо Пеннино и Лоренсо Марабитти, хирург Сальваторе Манцела.
KING'S CAPUCHINS' CATACOMBS OF PALERMO ITALY
www.members.tripod.com
Перевод с англ. - А. Козлов
***
«Гробницы» («итал. Sepolcri») поэт Ипполито Пиндемонте
«Большие тёмные подземные комнаты, где в нишах, подобно восставшим призракам, стоял тела, покинутые душами, одетые, как в день своей кончины. Из их мёртвых мускулов и кожи искусство прогнало и испарило всякий след жизни, так что их тела и даже лица сохраняются веками. Смерть смотрит на них и ужасается своему поражению. Когда каждый год падающие осенние листья напоминают нам о скоротечности человеческой жизни и зовут нас посетить родные могилы и пролить на них слезу, тогда благочестивая толпа наполняет подземные кельи. И при свете лампад каждый обращён к некогда любимому телу и в его бледных чертах ищет и находит знакомые черты. Сын, друг, брат находит брата, друга, отца. Свет лампад мерцает на этих лицах, забытых Судьбой, и иногда как будто трепещущих… И иногда тихий вздох или сдержанное рыдание звучат под сводами, и эти холодные тела будто отзываются на них. Два мира разделены ничтожной преградой, и Жизнь и Смерть никогда не были так близки.»

Катакомбы посетил Мопассан, описавший свои впечатления в «Бродячей жизни» (1890). В противоположность романтичному Пиндемонте, Мопассан ужаснулся увиденному, увидев в Катакомбах отвратительное зрелище гниющей плоти и отживающего суеверия.

-отрывок-

"Вы останавливаетесь время от времени перед продавцами видов Сицилии, и ваш взгляд задерживается на странной фотографии, изображающей подземелье с множеством мертвецов, гримасничающих скелетов в причудливых нарядах. Под ней надпись: «Кладбище капуцинов».
Что это такое? Если вы обратитесь с этим вопросом к жителю Палермо, он с отвращением ответит вам:
— Не ходите смотреть на эту мерзость. Это ужасная, дикая вещь, которая, к счастью, должна скоро исчезнуть. Впрочем, там уже несколько лет никого не хоронят.
Трудно добиться более подробных и точных указаний — так сильно, по-видимому, отвращение большинства сицилийцев к этим необыкновенным катакомбам.
В конце концов мне все же удалось узнать следующее. Почва, на которой построен монастырь капуцинов, обладает особенным свойством настолько ускорять процесс разложения мертвецов, что через год на костях остается только немного прилипшей к ним высохшей черной кожи, порою с волосами на подбородке и щеках.
Гробы ставят в небольшие боковые склепы, где в каждом помещается от восьми до десяти покойников; по прошествии года гроб вскрывают и вынимают мумию, ужасную, бородатую, сведенную судорогой мумию, которая словно воет, словно корчится в ужасных муках. Затем скелет подвешивают в одной из главных галерей, где семейство умершего время от времени навещает его. Люди, желавшие, чтобы их законсервировали таким способом, высказывали перед смертью свою волю, и за известную плату, ежегодно вносимую родственниками, они навеки останутся выставленными в ряд под этими мрачными сводами наподобие предметов, хранимых в музеях. Если родные перестают платить, то покойника хоронят обычным способом.
Мне сразу же захотелось осмотреть эту мрачную коллекцию мертвецов.
У ворот небольшого скромного монастыря мне встречается старый капуцин в коричневой рясе и, не говоря ни слова, идет впереди меня, прекрасно зная, что хотят видеть приходящие сюда иностранцы.
Мы проходим через бедную часовню и медленно спускаемся по широкой каменной лестнице. И я вижу вдруг перед собой огромную галерею, широкую и высокую, стены которой уставлены множеством скелетов, одетых самым причудливым и нелепым образом. Одни висят в воздухе бок о бок, другие уложены на пяти каменных полках, идущих от пола до потолка. Ряд мертвецов стоит на земле сплошным строем; головы их страшны, рты словно вот-вот заговорят. Некоторые из этих голов покрыты отвратительной растительностью, которая еще более уродует челюсти и черепа; на иных сохранились все волосы, на других — клок усов, на третьих — часть бороды.
Одни глядят пустыми глазами вверх, другие вниз; некоторые скелеты как бы смеются страшным смехом, иные словно корчатся от боли, и все они кажутся объятыми невыразимым, нечеловеческим ужасом.
И они одеты, эти мертвецы, эти бедные, безобразные и смешные мертвецы, одеты своими родными, которые вытащили их из гробов, чтобы поместить в это страшное собрание. Почти все они облачены в какие-то черные одежды; у некоторых накинуты на голову капюшоны. Впрочем, есть и такие, которых захотели одеть более роскошно — и жалкий скелет с расшитой греческой феской на голове, в халате богатого рантье, лежит на спине, страшный и комичный, словно погруженный в жуткий сон.
Картонная дощечка, как у слепых, висит у них на шее; на ней написаны имя умершего и дата смерти. Эти числа вызывают содрогание. Вы читаете: 1880, 1881, 1882.
Так это, значит, человек или то, что было человеком восемь лет тому назад! Он жил, смеялся, разговаривал, ел, пил, был полон радости и надежд. И вот он теперь! Перед этим двойным рядом неописуемых существ нагромождены ящики и гробы, роскошные гробы черного дерева с медными украшениями, с небольшими застекленными четырехугольными отверстиями, чтобы можно было заглянуть внутрь. Они напоминают сундуки и ящики дикарей, купленные на каком-нибудь базаре отъезжающими «в дальний путь», как сказали бы прежде.
Направо и налево открываются другие галереи, продолжая до бесконечности это подземное кладбище.
Вот женщины, еще более уродливо комичные, чем мужчины, потому что их кокетливо принарядили. Пустые глазницы глядят на вас из-под кружевных, украшенных лентами чепцов, обрамляющих своей ослепительной белизной эти черные лица, жуткие, прогнившие, изъеденные тлением. Руки торчат из рукавов новых платьев, как корни срубленных деревьев, а чулки, облегающие кости ног, кажутся пустыми. Иногда на покойнике надеты одни лишь башмаки, огромные на его жалких, высохших ногах.
А вот и молодые девушки, безобразные создания в белых нарядах с металлическими венчиками вокруг лба, символом невинности. Они кажутся старухами, глубокими старухами, так искажены их лица. А им шестнадцать, восемнадцать, двадцать лет. Какой ужас!
Но вот мы приходим в галерею, полную маленьких стеклянных гробиков: это дети. Едва окрепшие косточки не выдержали. И трудно разглядеть, что, собственно, лежит перед вами, настолько они изуродованы, расплющены и ужасны, эти жалкие детишки. Но слезы навертываются у вас на глаза, потому что матери одели их в маленькие платьица, которые они носили в последние дни своей жизни. И матери все еще приходят сюда поглядеть на них, на своих детей!
Часто около трупа висит фотография, которая показывает покойника, каким он был при жизни; нет ничего более потрясающего и жуткого, чем это сопоставление, чем этот контраст, чем те мысли, которые порождает это сравнение.
Мы проходим через галерею, более сумрачную, более низкую, предназначенную для бедных. В темном углу висит штук двадцать скелетов под слуховым окном, сквозь которое их обвевает резкими порывами свежий воздух. Они закутаны в какой-то черный холст, завязанный у ног и шеи, и склоняются один к другому. Кажется, что они дрожат от холода, что они хотят бежать, что они кричат: «Помогите!» Можно подумать, что это матросы с тонущего корабля, исхлестанного разгулявшимся ветром; они одеты в коричневую просмоленную парусину, которую моряки надевают в бурю, и еще содрогаются от ужаса последнего мгновения, когда их поглотило море.
А вот квартал священников. Большая почетная галерея! На первый взгляд они кажутся еще страшнее других, эти скелеты в красных, черных и фиолетовых облачениях. Но когда вы ближе присматриваетесь к ним, на вас нападает неудержимый нервный смех при виде их странных и жутко комических поз. Одни поют, другие молятся. Им запрокинули головы и сложили руки. На макушке их оголенных черепов надеты шапочки, какие священники носят во время богослужения; у одних они лихо сдвинуты на ухо, у других спускаются до самого носа. Какой-то карнавал смерти, которому придает еще более комический характер позолоченная роскошь церковных облачений.
Говорят, что время от времени на землю скатывается та или другая голова: это мыши перегрызают связки шейных позвонков. Тысячи мышей живут в этой кладовой человеческого мяса.
Мне показывают человека, умершего в 1882 году. За несколько месяцев перед смертью, веселый и здоровый, он приходил сюда в сопровождении приятеля, чтобы выбрать себе место.
— Вот где я буду, — говорил он и смеялся.
Друг его теперь приходит сюда один и целыми часами глядит на скелет, неподвижно стоящий на указанном месте.
По некоторым праздникам катакомбы капуцинов открыты для уличной толпы. Однажды какой-то пьяница заснул здесь и проснулся среди ночи. Он начал звать, взвыл, растерялся от охватившего его безумного ужаса, стал бросаться во все стороны, пытаясь убежать. Но никто его не услышал. Когда его нашли утром, он так сильно вцепился в решетку входных дверей, что потребовались огромные усилия, чтобы оторвать его.
Он сошел с ума.
С тех пор у дверей повесили большой колокол."
Методы сохранения тел
Уже в XVII веке выяснилось, что особенность почв и атмосферы Катакомб капуцинов препятствуют разложению тел. Основным методом приготовления тел к размещению в Катакомбах стало высушивание их в специальных камерах (Collatio) в течение восьми месяцев. После этого срока мумифицированные останки омывали уксусом, облачали в лучшие одежды (иногда, согласно завещаниям, тела переодевали несколько раз в год) и помещали непосредственно в коридорах и кубикулах Катакомб. Некоторые тела помещались в гробы, но в большинстве случаев тела вывешивали, выставляли или укладывали в открытом виде в нишах или на полках вдоль стен.

Во время эпидемий метод сохранения тел видоизменялся: останки умерших погружали в разбавленную известь или растворы, содержащие мышьяк, а после этой процедуры тела также выставлялись на обозрение.
В 1837 году размещение тел в открытом виде было запрещено, но, по желанию завещателей или их родственников, запрет обходили: в гробах удаляли одну из стенок или оставляли «окошки», позволяющие видеть останки.
После официального закрытия Катакомб (1881) здесь были погребены ещё несколько человек, останки которых были забальзамированы. Самой последней здесь была погребена Розалия Ломбардо (умерла 6 декабря 1920 года). Произведший бальзамирование доктор — Альфредо Салафия, так и не открыл секрета сохранения тела; было известно лишь, что в основе его были химические инъекции. В результате остались нетленными не только мягкие ткани лица девочки, но и глазные яблоки, ресницы, волосы. В настоящее время секрет состава открыт итальянскими учеными по изучению бальзамирования. Найден дневник Альфредо Салафии, в котором описан состав: формалин, спирт, глицерин, соли цинка и некоторые другие ингредиенты. Смесь подавалась под давлением через артерию и расходилась по кровеносным сосудам по телу. Проведённые в США исследования по бальзамированию с применением состава Салафии дали великолепные результаты.

• План катакомб

План катакомб

Коридор монахов
Коридор монахов представляет собой исторически самую древнюю часть Катакомб. Захоронения производились здесь с 1599 по 1871 годы. В правой от нынешнего входа части коридора (закрыта для посещения) помещены тела 40 наиболее почитаемых монахов, а также следующих примечательных лиц:
— Алессио Нарбоне — духовный писатель,
— Аяла — сын тунисского бея, обратившийся в христианство и принявший имя Филипп Австрийский (умер 20 сентября 1622 года),
— дон Винченцо Агати (умер 3 апреля 1731 года).
В левой части коридора в числе других монахов помещены тела Сильвестра из Губбио (умер 16 октября 1599 года), первого из погребённых в Катакомбах, и Риккардо из Палермо (умер в 1871 году), последнего из капуцинов, похороненного здесь. Все тела капуцинов облачены в одеяния своего ордена — грубую рясу с капюшоном и с верёвкой вокруг шеи.
Коридор мужчин
Коридор мужчин образует одну из двух длинных сторон прямоугольника. Здесь в течение XVIII-XIX века помещались тела благотворителей и жертвователей монастыря из числа мужчин-мирян. В соответствии с завещаниями самих похороненных здесь или желания их родственников тела усопших облачены в разнообразные одежды — от грубого погребального савана наподобие монашеского одеяния до роскошных костюмов, сорочек, жабо и галстуков.
Кубикула детей
Кубикула детей расположена на пересечении Коридоров мужчин и священников. В небольшой комнатке в закрытых или открытых гробах, а также в нишах вдоль стен помещены останки нескольких десятков детей. В центральной нише помещена детское кресло-качалка, на которой сидит мальчик, держащий на руках свою младшую сестру.
Превратившиеся в скелеты останки составляют удивительный контраст с детскими костюмчиками и платьицами, любовно выбранными родителями, что отмечено Мопассаном в «Бродячей жизни».
…Мы приходим в галерею, полную маленьких стеклянных гробиков: это дети. Едва окрепшие косточки не выдержали. И трудно разглядеть, что, собственно, лежит перед вами, настолько они изуродованы, расплющены и ужасны, эти жалкие детишки. Но слезы навертываются у вас на глаза, потому что матери одели их в маленькие платьица, которые они носили в последние дни своей жизни. И матери все еще приходят сюда поглядеть на них, на своих детей!
Коридор женщин
Коридор женщин образует одну из меньших сторон прямоугольника. Вплоть до 1943 года вход в этот коридор был закрыт двумя деревянными решётками, а ниши с телами были защищены стеклом. В результате бомбардировки союзников в 1943 году одна из решёток и стеклянные преграды были разрушены, а останки значительно повреждены.
Большинство помещённых здесь тел женщин лежат в отдельных горизонтальных нишах, и лишь несколько наиболее сохранившихся тел поставлены в вертикальных нишах. Тела женщин облачены в лучшие одежды по моде XVIII-XIX веков — шёлковые платья с кружевами и оборками, шляпки и чепцы. Шокирующее несоответствие между рассыпавшимися от времени останками и кричащими модными нарядами, в которые они облачены, подмечены Мопассаном.
Вот женщины, еще более уродливо комичные, чем мужчины, потому что их кокетливо принарядили. Пустые глазницы глядят на вас из-под кружевных, украшенных лентами чепцов, обрамляющих своей ослепительной белизной эти черные лица, жуткие, прогнившие, изъеденные тлением. Руки торчат из рукавов новых платьев, как корни срубленных деревьев, а чулки, облегающие кости ног, кажутся пустыми. Иногда на покойнике надеты одни лишь башмаки, огромные на его жалких, высохших ногах.
Кубикула девственниц
Небольшая кубикула, расположенная на пересечении Коридоров женщин и профессионалов, отведена для погребения девушек и незамужних женщин. Около десятка тел лежат и стоят у деревянного креста, над которым помещена надпись «Это те, которые не осквернились с женами, ибо они девственники; это те, которые следуют за Агнцем, куда бы он ни пошёл» (Отк.14:4). Головы девушек увенчаны металлическими венцами в знак девственной чистоты усопших.
Новый коридор
Новый коридор — самая недавняя часть Катакомб, использовавшаяся после запрета выставлять на обозрение тела усопших (1837). Вследствие этого запрета в коридоре нет стеновых ниш. Всё пространство коридора было постепенно (1837-1882) заполнено гробами. В результате бомбардировки 11 марта 1943 года и пожара 1966 года большая часть гробов была уничтожена. В настоящее время уцелевшие гробы помещены вдоль стен в несколько рядов, так что в центральной части коридора можно увидеть пол, украшенный майоликой. Помимо этого в Новом коридоре можно увидеть несколько «фамильных групп» — тела отца и матери семейства с их несколькими детьми-подростками выставлены вместе.
Коридор профессионалов
Коридор профессионалов, идущий параллельно Коридору мужчин, составляет одну из двух длинных сторон прямоугольника. В этом коридоре помещены тела профессоров, юристов, художников, скульпторов, профессиональных военных. В числе захороненных здесь примечательны:
— Филиппо Пеннино — скульптор,
— Лоренцо Марабитти — скульптор, работавший, в том числе, в соборах Палермо и Монреале,
— Сальваторе Манцелла — хирург,
— Франческо Энеа (умер в 1848 году) — полковник, лежащий в великолепно сохранившейся военной форме армии Королевства Обеих Сицилий.
Согласно местной легенде, принимаемой или отвергаемой различными исследователями, в Коридоре профессионалов покоится тело испанского живописца Диего Веласкеса.
Коридор священников
Параллельно Коридорам монахов и женщин проходит дополнительный коридор, в котором помещены многочисленные тела священников епархии Палермо. Тела облачены в разноцветные богослужебные ризы, контрастирующие с иссохшими мумиями. В отдельной нише помещено тело единственного захороненного в Катакомбах прелата — Франко д’Агостино, епископа Пьяна-дельи-Албанези (Итало-албанская католическая церковь).
Вид катакомб в 1889 г.

•••

• Документальный фильм "Мумии Сицилии"

О чем: В Италии, в Палермо под монастырем Капуцино совсем недавно был обнаружен настоящий город мертвых.
Более 2000 его обитателей смотрели на археологов пустыми глазницами черепов. Самой старшей мумии в катакомбах — 410 лет. Это монах Сильвестро Суббио. Он умер в 1599 году и был похоронен в монашеском одеянии. Самое позднее захоронение относится к началу прошлого века. Свое последнее пристанище здесь обрела двухгодовалая девочка Розалина, скончавшаяся в 1920 году от бронхиальной инфекции. Несмотря на то, что со дня смерти белокурой малышки прошло около 90 лет, девочка выглядит так, словно недавно заснула.
Один из создателей этого документального фильма — Дарио Пиомбино-Маскали — полагает, что подобных захоронений на Сицилии немало. Заручившись разрешением Ватикана на проведение раскопок, он отправляется в путь, чтобы найти другие подземные акрополи и выяснить причины смерти и истории жизни их обитателей. Дарио предстоит рушить стены и взламывать полы склепов, чтобы потом с помощью анализа ДНК и рентгенограмм попытаться ответить на вопрос: что заставило сицилийцев мумифицировать тела усопших, а не хоронить их по католическим обычаям.

Впечатления: Фильм замечателен уже потому, что снят о таком прекрасном месте. Даже не думал, что смогу найти подобную документалистику.
Аннотация, правда, удивила первыми предложениями - как это недавно? Давно уже это место известно. И стоит отметить, что Дарио отнюдь не рушил стены и не взламывал склепы.
Исследуют не только жителей капуцинских катакомб, но и тела, погребенные в обычных церквях. Количество подобных экспонатов на острове поражает. Кроме того, вы можете узнать об искусстве бальзамирования в Европе, услышать историю создателя формальдегида и посмотреть, как в Палермо 14 июля празднуется день святой Розалии, хранительницы города, которую всегда изображают с черепом в руке.
У маленькой же Розалии (местной знаменитости), оказывается, даже идеально сохранился мозг, что разом отбросило все версии о том, что там покоится кукла.
Вердикт: обязательно смотреть любителям.
качать

• Видео из передачи В поисках приключений

Сюжеты о катакомбах есть в:
- передаче Галилео 5 выпуск.
- "Орел и Решка". Палермо

+Наша галерея+
американский сайт
фотогалерея
еще фото
+

@темы: катакомбы, итальянские кладбища, Ваши пальцы пахнут ладаном (поэзия, отрывки из романов, рассказы), клипы/ролики/передачи, мумии

Comments

[takatalvi]

Спасибо, фильм очень интересный.
Малышка Розалия запала в душу.

[Br. Samedi]

рад, что тоже понравился.

[Mad_Fisher]

grabschonheiten.diary.ru/?tag=83907 - 28 фото.

[Diary best]

Ваш пост добавлен в Diary best и участвует в Конкурсе на лучшую запись месяца.

[Гость]

Да ну, выходит все те неудачники, которые марают холсты, выставляют мазню, получают смех аудитории в ответ, они на самом деле есть деятели искусства, просто им не повезло и аудитория не может понять их? Что за чушь, если так рассуждать как ты, то любой полуграмотный человек, взяв в руку кисть и намалевав что-то имеет полное право называть себя художником и деятелем искусства соответственно, ведь, процитирую тебя: " Картина такая, какой видит её художник, не больше-не меньше, ведь через неё он передаёт свои эмоции...", а как он передает, это, следуя твоей логике, тоже его дело. Я согласен с тобой что нельзя сказать об искусстве, что оно хорошее или плохое, но можно и даже нужно говорить о дурных продуктах искусства, когда нет таланта, а есть лишь способность подражания настоящим талантам или, что еще хуже, отсутствие вкуса принимать за нечто новое.

Smith_