Скелет на ОрлоеИз персонажей Орлоя (курантов) на ратуше больше всего рассказов о скелете. Наверно, потому что он вызывал страх, люди приписывали ему и пророческие способности. Рассказывали, что если с ним что-то случится на продолжительный период, чешскому народу угрожают тяжелые времена; скелет кивком головы дает знак. Его предсказание может уничтожить только мальчик, родившийся в новогоднюю ночь: как только куранты после долгого простоя снова начнут работать и в полночный час скелет даст знак кивком головы, мальчик должен выбежать от Тынского храма и прибежать к ратуше через всю площадь так быстро, чтобы успеть к курантам до последнего их удара. Если ему это удастся, то предсказание скелета будет уничтожено, и несчастье для всей страны будет предотвращено.
Однако, скелет на курантах не предвещал только тяжелые времена, были и случаи, когда он давал надежду. Над курантами есть два окошка, за которыми когда-то находилась тюремная камера. Однажды там оказался рыцарь, который был в конфликтных отношениях с Прагой, его пражане захватили, осудили к обезглавлеванию, посадили в камеру, где он ожидал прихода палача. Рыцарь уже потерял последнюю надежду и удрученно смотрел из окошка на площадь. Только начали бить часы, смерть шевелила косой и открывала рот, скупой покачивал мешком, а петух кукарекал.
И случилось, что в открытый рот скелета влетел воробей, челюсти закрылись, и воробей оказался в заточении на целый час, пока куранты снова не начали отбивать час. Как только скелет после 60 минут открыл рот, воробей вылетел и исчез за трубами на крышах. Заключенный рыцарь за всем этим наблюдал, и когда увидел воробья снова на свободе, у него появилась надежда, которая вскоре исполнилась: в тот же день старый спор был решен, и пражане проявили к своему заключенному милосердие.
Костел св. Михала в Михалской улице
В костеле св. Михала в Старом Месте в гуситский период начали причащаться из чаши раньше, чем в других, поэтому он настолько нравился ревностным гуситам, что и после смерти они хотели быть похороненными в его крипте. В результате там оказалось много человеческих костей и черепов. Когда католические священники снова заняли костел и соседний монастырь, там буйствовали духи гуситов так сильно, что никто не хотел в монастыре жить.
Однако один молодой монах заявил, что не боится привидений, и даже взял один череп к себе в келью и положил его на подставную скамейку около своей постели. В полночь он проснулся от прикосновения холодной руки и узрел скелет, стоящий у его ложа. Тот был без головы, а рукой указывал на череп, лежащий на скамейке. Монах от страха упал в обморок, а когда пришел в себя, череп лежал у него на груди.
На следующий день монах исповедался старшему священнику, и тот посоветовал вернуть череп на место. Монах вошел в усыпальницу, но охваченный ужасом, бросил череп на землю и убежал. Когда вечером хотел помолиться у своей скамейки, обнаружил лежащий на ней череп, а в полночь и скелет появился, снова указывая на него рукой.
Монах рассказал об этом своим вышестоящим священникам, после чего торжественной процессией череп был отнесен в усыпальницу и положен на шею безглавому скелету. С тех пор молодого монаха никто не беспокоил, но в его лице на всю жизнь осталась та бледность, которая появилась при виде скелета.
-другие легенды-О доме «У смерти»
Ул. Длоуга (925/5)
На месте современного жилого дома №5 на Долгой улице был дом богатого обывателя. В котором он жил с женой. Долго у них не было детей, а когда родился сын, родители в нем души не чаяли. Но и года не успели они порадоваться - их мальчик пропал. Родители искали его в доме, на чердаке и в подвалах, соседи осмотрели целую улицу. По мальчику след простыл. На следующий день дворник рассказал, что встретил на улице бродячих людей, несущих на руках сверток, в котором плакал младенец.
Стража получила приказ всех внимательно осматривать, но было уже поздно. Мальчика найти так и не удалось.
Годы шли, обыватель умер, а его жена осталась одинокой. Жила в грусти, пока в Старое Место не пришел юноша, который искал крышу над головой. Дом одинокой вдовы был почти пустой, и вдова с удовольствием сдала комнату в мансарде. Юноша был симпатичный, целыми вечерами читал книги или рассказывал вдове о других странах и городах. Вдова быстро привыкла к юноше, уже не могла дождаться вечера, когда он возвращался с работы, и заботилась о нем так, как может только одинокая женщина. Юноша тоже к ней привык, а чтобы не оставаться в одиночестве до самой смерти, они решили пожениться.
Жили счастливо и спокойно, но молодой муж иногда грустил, что не может рассказать жене о своих родителях и своем доме, что ничего не знает о своих родственниках, ни близких, ни дальних. Поэтому он решил найти тех бродячих людей, которые его вырастили. Зная, где они бывают, он быстро их разыскал, похвалился, какое ему выпало счастье. Но бывшие приятели стали от него с ужасом отворачиваться. Эти перемены сильно огорчили молодого человека. Он настойчиво просил, чтобы ему рассказали, где живут его родители или где их могила. Наконец, одна женщина сказала, что его украли из Долгой улицы. Хотели тогда потребовать за него деньги, но когда поняли, что им грозит наказание, испугались и ушли в горы и в дальние страны.
Юноша просил, чтобы ему описали дом, а когда после долгих просьб исполнили его желание, он с ужасом понял, что женился на родной матери. Вернувшись в Прагу, он ей все рассказал. Трудно было понять, была ли она рада возвращению сына или в отчаянии от своей судьбы.
Неожиданная новость быстро распространилась, и молодой муж вскоре оказался в ратуше. В старые времена такую провинность можно было искупить только смертью. Члены магистрата осудили его на смертную казнь.
Голову ему отрубили на Долгой улице прямо перед домом, где он повторно нашел свой кров. С той поры дом стали называть «У смерти», а неизвестный художник изобразил над воротами несчастного дома последний момент этой прискорбной истории: юношу с головой на плахе и палача с высоко поднятой секирой.
* * *
О доме существует еще одна легенда. Он вспоминается, как и чумная колонная Наисвятейшей Троицы, в связи с эпидемией чумы, которая пришла в Прагу в 1715 году. Свою первую жертву чума нашла в Длоугой улице. Посреди зимней морозной ночи в дверь дома громко постучал незнакомый гость. Его провели в комнату, и он потребовал служанку, чтобы затопила огонь.
Девушка пришла и внезапно увидела, что у гостя лицо и руки костлявые, как у скелета. Она испугалась и побежала, но мужчина резко остановил ее своей страшной рукой , из его глаз вырвалось пламя, и разгоряченный, он поцеловал служанку. Дворник, прибежавший на громкий крик девушки, увидел ее умирающей, с черным пятном на шее. Врач констатировал черную смерть - чуму.
Скелет с гвоздем в голове
На Томашской улице, которая соединяет Малостранскую площадь с Вальдштейнским дворцом, есть свое привидение. Время от времени оно появляется под темными аркадами и в доме, в котором прошла его жизнь. Это одно из самых страшных видений: скелет, в череп которого забит длинный ржавый гвоздь, в ночной тишине, шурша, обходит коридоры старого дома и улицы.
Жил в старом доме слесарь. Спал в комнате, выходящей окнами во двор, во дворе у него была мастерская. У него была молодая красивая горячо любимая жена. Ремесло ему удавалось, и казалось, что его ждет спокойная жизнь до самой смерти. Человек он был трудолюбивый и честный, заказов у него прибывало, и он решил нанять подмастерье - симпатичного парня. Сначала жизнь шла счастливо, но вдруг спокойствие их покинуло. Хозяйка была молода, кровь у нее была горячая, и подмастерье в нее влюбился; ей он тоже нравился. Мужа она возненавидела, придиралась к нему по каждой мелочи и наконец решила избавиться от него. Когда он уснул, она вбила ему в голову большой гвоздь.
Утром хозяйка дома объявила, что ее мужа хватил удар, а т.к. у покойного были длинные густые волосы, гвоздь никто и не заметил. Его похоронили, жена над его могилой поплакала и спустя некоторое время вышла замуж за подмастерье. Вместе они продолжали слесарное дело, казалось, что живут тихо и спокойно, но соседи говорили, что под крышей дома происходят странные вещи и даже появляется привидение умершего хозяина.
Прошло семь лет. Т.к. кладбища раньше были маленькие и только около костелов, то выкапывали старые могилы, кости укладывали в небольшую шкатулку и снова хоронят в той же могиле с новым гробом. Так могильщик выкопал и мастера слесарных дел, а когда открыл полусгнивший гроб, обнаружил в черепе покойника длинный ржавый гвоздь. Сообщил об этом городским властям, жену и подмастерье допросили, которые после долгих отпирательств наконец сознались. Решение суда было строгим - оба в муках закончили свою жизнь на дыбе.
Бедняга слесарь и после этого не обрел покой. В ночные часы обходит коридоры и аркады и ждет. Чего ждет? Некоторые говорят, что он умер без смирения, другие - что ждет, когда какой-нибудь храбрец вытащит ему гвоздь из черепа. Но кто бы это смог?
Об огненном скелете на Янском вршке
Янский вршек (Jansky vrsek) назван по костелу св. Яна, который здесь когда-то стоял. Позже на месте костела и кладбища построили дома. Говорят, что в полночь каждую пятницу из ворот одного дома выезжает черная карета с темными, как ночь, конями, в которой сидит огненный скелет без головы. Карета с грохотом ездит по Янскому вршку туда-сюда, а потом исчезает в земле.
Говорят, что огненный скелет - дух какого-то грешника, не получившего после смерти покой. Никто не знает, как его освободить, поэтому ездить он, наверно, будет всегда.
Днем этот огненный скелет, и с головой, на черной карете можно увидеть в Музее пражских преданий и привидений (Прага, ул. Мостецкая, 18)
О скелете, который душил
В Страговском монастыре был похоронен граф Лажанский, который испытывал вину за то, что убил человека во время битвы на Белой горе. Поэтому он попросил, чтобы его кости покоились под коридором в ризницу, т.е. не на достойном месте.
В 1648 году, когда шведы грабили Прагу, они добрались и до монастыря. Воины обкрадывали могилы, брали оловянные крышки гробов, золотые кольца мертвых. Захоронение в стороне от других долгое время никого не привлекала.
Пока однажды швед не взломал и ее. При этом камень над гробницей его завалил, а скелет начал душить. Скелет, стоящий на коленях, с руками другого скелета вокруг его шеи в монастыре обнаружили спустя много лет. Хотя его и освободили от душащего пана Лажанского, душа шведа не обрела покой и по ночам прохаживается по коридорам монастыря, держась за свое костлявое горло.
О могильщике и картах
Костел св. Петра на Поржичи
Могильщик с Поржичи был честным и добрым, но был у него один недостаток: т.к. ему при его скорбной работе иногда становилось грустно, любил ходить в трактир На Куклике (На геуме), чтобы улучшить себе настроение. Алкоголем он не увлекался, долгую болтовню также не любил, но очень любил поиграть в карты или кости. И играл в них очень страстно. Больше всего любил играть со сторожем костела св. Петра и с соседом бондарем; как только эти трое встречались, сразу доставали из карманов чертовы карты или кости из березового дерева, и с ними уже было невозможно нормально разговаривать: играли до позднего утра.
Неожиданно в Праге начался мор. У могильщика было много работы с утра до вечера, но едва начинало смеркаться, как он уже сидел в трактире и играл. Деньги сами ему сыпались в карман, сторожу везло не меньше, и бондарю за свою игру тоже не было стыдно. Обычно трактир закрывался после заката солнца, но это не мешало трем игрокам; как только слышался «пивной» колокольчик, они переходили в задние комнаты и продолжали играть там. И были там не одни. Многие люди от отчаяния и горя пили, так что в задних комнатах было весьма оживленно долго после полуночи.
Странная компания На Куклике, однако, начала редеть: мор не выбирал, и не было вечера, чтобы не опустела какая-нибудь скамья или стул. Наконец, оставались только могильщик, бондарь и сторож, и тогда черная смерть призвала бондаря и сторожа одновременно. Могильщик остался один, как кол в заборе. Печально сидел он на скамейке, задумчиво перебирал колоду оборванных карт, и настроение его портилось с каждой минутой. Какое-то время ждал, не появится ли в дверях поздний посетитель, с кем бы можно было поиграть в карты, а потом засунул колоду в карман, надел кепку и выскочил из трактира.
Бежал прямо к часовне, где под саваном лежали оба его товарища. Зажег свечу, откинул саван и тяжко вздохнул:
«Друзья, с кем я теперь буду играть? Чего бы я только ни отдал, чтобы сыграть с вами партию!»
Едва он это промолвил, бондарь приподнял голову, прищурил глаза, соскочил с погребальных носилок. Могильщик опешил, но еще не успел прийти в себя, как из-под савана начал выбираться и сторож. Сели на полу посреди часовни, у могильщика какое-то время еще тряслись руки, но потом он перемешал и раздал карты, как если бы это было в трактире.
Потом на улице началась сильная гроза, от грома задрожали оконные стекла, в часовне промелькнула вспышка света и раздался удар, будто где-то совсем близко попала молния. Те трое ничего не замечали, играли и играли, а когда карты перестали их забавлять, могильщик вытащил из кармана кости, потом снова вернулись к картам и играли бы так до утра или вечно. Но наступила полночь, раздался гром, окно разбилось, сквозняк погасил свечу, и с той минуты в часовне стало тихо; гроза удалилась, и только дождь шумел.
Когда утром могильщики пришли за погребальными носилками, то замерли от страха: на полу лежали три покойника – бондарь, сторож и могильщик, и последний еще держал в руке карты, словно как раз собирался достать туза.
Похоронили их вместе в одной могиле, однако рассказывают, что могильщик не успокоился и после смерти: в грозовые ночи ходит поблизости костела, тасует в руке карты и просит случайных прохожих сыграть с ним. Говорят, что его освободит только тот, кто у него выиграет, но кто в наше время умеет играть в игры тех лет?
О каменщике и замурованной монашке
Ул. Вышеградска, 49
В узенькой улочке недалеко от Поржичи жил бедный каменщик Войтех. Детей у него было, как цветов, а заказов мало, так что семья голодала, дети плакали, жена сетовала, а каменщик искал работу. Когда в 1760 году он был на грани отчаяния, вечером в его дверь постучали. Дети спали, жена отошла к соседям, каменщик сидел за столом, погруженный в свои невеселые мысли. Открыв дверь, он увидел на пороге незнакомого мужчину с закрытым лицом и испуганно попятился. Незнакомец успокоил его движением руки, вошел в комнату и быстро закрыл за собой дверь. Молча осмотрелся и тихо спросил каменщика, не хочет ли он заработать очень хорошие деньги.
Бедняк кивнул и робко спросил, куда ему завтра прийти. Незнакомец покачал головой и сказал:
«Работа срочная, ее нельзя откладывать. Возьми инструмент, собирайся, пойдешь со мной и через час вернешься».
Каменщик не хотел упускать удобный случай, быстро собрался, и на улице их ожидала карета. Незнакомец завязал каменщику глаза платком. Ехали долго, пока наконец остановились на бугристой мостовой. Незнакомец поддержал каменщика за локоть и помог ему выйти. Где-то на башне часы отбили десятый час, и каменщику показалось, что это часы Эмаузов.
Замаскированный человек поторопил его. Сначала вел по длинному коридору, потом спустились под землю по бесконечной лестнице, где каменщик ощутил запах воды и плесени. Только там ему разрешили снять платок с глаз, и он увидел обширный подвал. Там стоял стол, накрытый черным сукном, на котором находилось Распятие и две свечи. Около стены стояли еще четыре человека в плащах с закрытыми лицами и свечами в руках.
Мужчина, который каменщика привел, обратился с вопросом к тем четырем: «Вы приняли решение? Последний раз спрашиваю - каков приговор?»
«Пусть умрет», - ответили они, как один человек.
Незнакомец кивнул и повернулся к каменщику: «Решение принято, исполни работу, на которую я тебя нанял».
Каменщик задрожал, не смог сказать ни слова, только вопросительно смотрел на замаскированного верзилу. Тот указал на маленькую нишу в дальней части подвала. Каменщик подошел ближе, заглянул и увидел женщину со связанными руками и ногами, с завязанным ртом, в монашеском облачении. Она тихо всхлипывала. Бедняк обернулся и сказал дрожащим голосом:
«Извините, господа, но я вас не понял - что я должен сделать?»
Высокий незнакомец положил руку на шпагу и нетерпеливо пояснил: «Замуровать эту особу. Если не сделаешь этого, живым отсюда не выйдешь».
Каменщик осмотрелся и понял, что из склепа не убежать. Размышлял, что делать, вспомнил своих голодных детей, и со слезами на глазах принялся за работу.
Когда закончил, замаскированный проводник вытащил из плаща кожаный мешочек и отсчитал ему оплату. Это были очень большие деньги, но они не обрадовали бедняка. Трясущимися руками он засунул их за рубашку, и в этот момент заметил, что маска на лице его проводника незаметно сдвинулась, и показалась обгоревшая кожа, красное пятно в виде двух перекрещенных мечей, но незнакомец перехватил его взгляд, быстро поправил маску и сурово сказал: «Не забывай, что ты нигде и никогда не скажешь ни слово о том, что здесь видел и слышал. Иначе заплатишь своей жизнью».
Бедняк ничего не ответил, ему снова завязали глаза и повели в карету. Обратная поездка тоже оказалась долгой. Наконец, остановились, и каменщик вышел. Незнакомец снял платок с его глаз, и карета с шумом удалилась. На берегу за рекой запели первые петухи.
Жена каменщика всю ночь в страхе не сомкнула глаз и радостно бросилась своему мужу на шею, с плачем спрашивая, где он так сильно задержался.
«Не спрашивай, мне надо все хорошо продумать. Расскажу тебе утром, а пока дай мне выспаться. Купи детям еду, я принес деньги».
Разделся, лег спать, а мысль о нише в подвале не давала ему покоя. Снова и снова представлял, что где-то за свежеуложенной стеной угасает жизнь незнакомой бедняжки. Наконец, встал, рассказал жене обо всем, что приключилось ночью. Жена расплакалась, брезгливо отодвинула деньги и требовала, чтобы он все правдиво рассказал членам магистрата. Каменщик не колебался, быстро оделся, и едва начался день, поспешил в ратушу.
Члены магистрата начали поиски около Эмаузов, осмотрели десятки подвалов, но нигде не нашли и следа от свежей стены. Тогда приказали искать высокого мужчину со знаком на лице, но и это напрасно. Сколько ни искали – ничего не нашли.
Зачинщиков ночного преступления не нашли, и доныне никто не знает, под каким домом превращается в прах несчастная монашка.
О светящихся костях
Нусле
Жила когда-то в Нуслех старая торговка ветошью. Бедняжка была одна-одинешенька на целом свете, поэтому зарабатывала, как могла. На свалках около потока Ботич собирала выброшенные кадки, кастрюли, бадьи, дома их чинила и очень дешево продавала своим соседям. Летом продавала редис, а с осени снова осматривала свалки и горы мусора по всей Нусельской долине.
Однажды вечером нашла около потока под крепостными стенами пару больших костей. Отнесла их домой и положила в коридоре, сразу за дверью. Ночью ее разбудила какая-то странная догадка, она открыла глаза и испугалась - вся комната была залита белым светом. Сначала она подумала, что это полнолуние, но когда выглянула в окно, испугалась еще больше. Там было темно, как в дымовой трубе, по небу неслись черные тучи, а от луны не было видно даже щербинки. Она по всем углам искала, откуда исходит это серебряное сияние, но ничего не нашла. Открыла двери в коридор, и волна света чуть не ослепила ее. Старушка заслонила глаза, осмотрела и увидела, что серебряное сияние исходит от кучки костей на полу у двери. Она прикрыла кости старым одеялом, но кости продолжали светиться так ярко, что свет проникал и через закрытую дверь.
Ветошница до утра уже не сомкнула глаз. На рассвете завязала косточки в узелок, отнесла их на кладбище и положила в траву около ограды.
Весь день она напряженно ожидала, что будет вечером. Едва стало смеркаться, она выглянула из окошка в сторону кладбища и снова испугалась. Вся улица была залита белым светом, на крепостных стенах она могла при таком свете разглядеть каждый камень, а кусты на берегу Ботича отбрасывали тень, как при ярком солнце. Сияние исходило от кладбища, и было таким ослепительно ярким, будто там за оградой лежала луна в полнолуние.
Люди собрались, стояли у стены, но войти в ворота не решались. Смотрели на это белое сияние и переговаривались до самого утра, откуда этот странный свет и что он означает.
Только когда запел петух, один военный ветеран посмотрел через ограду и увидел в траве кучку белых костей. Он перелез через стену, связал кости в свой воинский плащ и пошел домой за киркой и лопатой. Потом закопал кости и положил свержу пару цветов, которые сорвал на берегу потока.
Все с волнением ждали, что будет вечером. Стемнело, была тьма-тьмущая, но нигде ни огонька. Кости больше никогда не светились.
Тряпичница, военный ветеран и остальные жители берега Ботича ломали голову, кому эти кости принадлежали, прежде чем вода их вынесла из размытого берега, но так ничего и не узнали.
-
-
24.02.2012 в 22:37прочитала залпом.
-
-
24.02.2012 в 22:45-
-
25.02.2012 в 10:02-
-
25.02.2012 в 15:27-
-
25.02.2012 в 15:36prahafx.ru/legend.php
-
-
25.02.2012 в 17:39-
-
25.02.2012 в 17:43-
-
25.02.2012 в 20:02