Дублин – город специфический. Есть вероятность его переоценить и недооценить. Мой главный совет: если соберетесь сюда, ничего не ждите. Сохраните в голове полезную информацию о местах, паролях, явках и все. Ощущения и впечатления же будете приобретать непосредственно на улицах. Так можно сказать про любой город, но лично я говорю так именно про Дублин.
Давным-давно мне казалось, что Дублин как Эдинбург. В последнем не был, конечно, но много слышал о его красоте. Не знаю, почему решил, что столица Ирландской республики ему подобна, но все же. Реальность была жестокой. Об Эдинбурге напоминали лишь казематного вида дома из серо-грязного кирпича с небольшими оконцами.
Местные достопримечательности не будут вас ставить перед выбором. Все интересное вы можете осмотреть за два-три дня. Конечно, у каждого туриста в городе «свои» места на карандаше, поэтому в данном случае говорю лишь о тех достопримечательностях, которые в Лондоне были бы Тауэром - Биг-Беном – Вестминстерским аббатством и тд.
Мое жутко субъективное мнение, но в Ирландии главные достопримечательности на карте – это руины монастырей и наследие кельтов. И просто природа. Скажу больше, она должна стоять на первом месте. Но никак не города. Если быть совсем откровенным, то даже была мысль:
«Бог с ними, с кладбищами… Просто на ручей посмотрю». Для меня, случай исключительный.
Каждый сам для себя придумает маршрут по потребностям, а мы лишь попробуем описать Дублин кладбищенский.
Начнем с
Saint Michan's Church.
Михан (даты жизни неизвестны) — святой из Дублина, память 25 августа.
О св. Михане (Michan) ничего не известно кроме того, что в Дублине имеется
храм, освящённый во его имя. В этом храме обитают нетленные мощи норманнских рыцарей. Сам храм захвачен протестантами со времён реформации.
В 1686 году на месте церкви викингов XI века была возведена церковь Св. Михана. Не очень примечательный фасад данной церкви восполняется роскошным интерьером. Глубоко в сводах находятся захоронения. Здесь стоят полуоткрытые деревянные гробы с неразложившимися телами, которые сохранились в сухой атмосфере, поддерживающейся стенами из магнезиального известняка. Самые сохранившиеся тела монахини, разбойника (правая рука отрублена), женщины и крестоносца. Предполагается, что здесь похоронены руководители Восстания 1798 года братья Генри и Джон Ширы.
flickr©setГоворят, что Брэм Стокер вдохновлялся катакомбами при написании "Дракулы".
Местное суеверие: тот, кто прикоснется к руке мумии "рыцаря" (вы узнаете его по сломанным скрещенным ногам
- это пришлось сделать, чтобы уместить тело в стандартный гроб: мужчина был очень высок), станет очень удачливым. Чтобы добраться до него, вам придется протиснуться между гробами: «Крестоносец» лежит у самой стены. Фотографировать запрещено. При этом, если вам повезет с гидом, и вы решите его попросить, то он разрешит вам потрогать ту-самую-мумию, что даже лучше любого снимка.
Конечно, здесь живут легенды о призрачных фигурах в катакомбах. В самой церкви вам может казаться, что за вами наблюдают. Едва различимые голоса и внезапное дуновение холода.
Если быть честным, то чувство взгляда в спину будет вас преследовать и на территории маленького приходского кладбища, но вовсе не потому, что он населен духами. Церковь со всех стороны зажата довольно страшными современными зданиями, что резко снижает атмосферу уединенности, таинственности и прочего.
А сейчас отправимся в район Гласневин. Не будем спешить на одноименное кладбище, а поищем
паб Kavanagh's (1 Prospect Square Glasnevin, Dublin). «Джон Кавана» («Могильщики») претендует на звание старейшего семейного паба в Дублине: он был создан в 1833 году, и сейчас им управляет уже 6-ое поколение Каванов. Свое народное прозвище – Могильщики – получил из-за соседства с кладбищем Гласневин. Это заведение сохранилось в первозданном виде с викторианской эпохи.
Здесь в свое время любили пропустить по стаканчику и могильщики, и гробокопатели после тяжелой ночной работы. Было принято прислонять грязную лопату к стене паба, тем самым давая понять владельцу, что пора бы вынести выпить.
В пабе есть свой призрак. Обязательно приглядитесь к посетителям: вдруг вы заметите пожилого человека в старомодном твидовом костюме. Сидит в баре и потягивает пинту. Не отворачивайтесь! Вот-вот он исчезнет на ваших глазах.
-краткая история кладбища-В округе Драмкондра столицы Ирландии города Дублина находится широко известное туристам многих стран мира кладбище Гласневин. Расположено оно на автошоссе Финглас, в десяти минутах езды от центра города. Кладбище, появившееся в 1832 году по инициативе известного ирландского политика Дэниэла О’Коннелла, было учреждено как первое в Дублине официальное место для захоронения католиков.
До 1820 года в Ирландии существовал запрет на проведение публичных религиозных католических церемоний, из-за которого католики были вынуждены хоронить своих умерших собратьев по вероисповеданию на протестантских кладбищах. Цены на погребение были для католиков непомерно высокими и порой семья усопшего еще долгое время после похорон рассчитывалась с долгами. В 1828 году Дэниэл О’Коннелл и ассоциация католиков добились разрешения на открытие кладбища, не подлежащее контролю со стороны протестантской церкви. Так появился Гласневин. Первоначально это был Проспект Гласневин, занимающий площадь около 9 гектаров.
Со временем территория кладбища Гласневин разрослась до 120 акров. По периметру оно обнесено оградой с несколькими смотровыми башнями, построенными с целью предотвратить разграбление и вандализм. На сегодняшний день в Гласневине захоронено более миллиона человек. Здесь покоятся и сильные мира сего, и самые обычные люди, прожившие свою жизнь тихо и незаметно. Среди знаменитостей, похороненных на кладбище Гласневин Артур Гриффит, Майкл Коллинз, лидер борьбы за гомруль Чарльз Стюарт Парнелл, Шон Макбрайд, писатель Джерард Хопкинс и многие другие известные личности. Нашел в Гласневине свое последнее пристанище и основатель кладбища Дэниэл О’Коннелл. На его могиле в 1861 году был возведен монументальный склеп в виде круглой монастырской башни, имеющей высоту более 50 метров. Справа от главного входа на кладбище Гласневин находится Ангельский уголок, где захоронено более 50 тысяч младенцев (хоронили до 1970 года). В древности мертворожденных детей считали нечистыми и церковью им было отказано в святом погребении. Могилки для таких детей располагались за пределами погостов, и лишь немногие отчаянные родители, не желавшие смириться с этим, под покровом ночи хоронили своих малышей на территории некрополей. Кладбище Гласневин стало одним из немногих, где позволялось хоронить младенцев на освященной земле. Эта сторона кладбища Гласневин развивалась стихийно, захоронения производились, но за могилами никто не ухаживал.
Лишь после 2000 года началось благоустройство Ангельского уголка. Был заложен Мемориальный сад ангелов и разбиты аллеи, носящие названия цветов. С давних пор это место окружено мистикой и таинственностью. Посетители до сих пор видят здесь многочисленные призраки играющих детей.
На фотографиях вы можете увидеть, что было "до" (1) и что стало (2-3). Однако, новое оформление места нисколько не подействовало на духов, и посетители до сих пор встречают многочисленные призрачные фигуры играющих детей.
1. 
2-3.
Одной из отличительных особенностей Гласневина является огромное количество надгробий, выполненных в виде кельтских крестов. Примечательна также двойная могила, в которой захоронены, точнее перезахоронены, тела 175 женщин, по воле злого рока ставших при жизни «прачками Магдалины». Скандальная история, связанная с перезахоронением 133 из этих женщин и раскрытием тайны монастыря «Прачечная Магдалины», до сих пор продолжается, обрастая все новыми и новыми мрачными фактами.А теперь по пунктам.
Вообще надо сказать, что кладбище в реальной жизни смотрится несколько иначе, чем на фото. Газончики, стоянки, всякие здания. Поражает круговая башня.
Одна только круглая башня, высотой свыше 50 метров впечатляет своим величием. Поставили ее на могиле Дэниэла О’Коннелла, благодаря которому, собственно и появился данный некрополис. 
Никогда меня эти чисто ирландские сооружения не привлекали, но когда находишься рядом с ней, то не можешь остаться равнодушным. А ведь она 19 века, что же тогда говорить о действительно древних подобных постройках. У подножия памятника О’Коннеллу располагается круговой коридор катакомб.
По правую руку от входа стекляшка-музей кладбища – смотрится инородно, мягко говоря.
Музей представляет вниманию посетителей такие экспозиции, как «Город мертвых», «Страшный Гласневин», которая расскажет о легендах и историях, связанных с кладбищем, выставка, посвященная Дэниэлу О'Коннелу. В помещении музея есть небольшое кафе для посетителей и сувенирный магазин.
Рядом с ним находится могила Майкла Коллинза.
Еще фото.
Признаться честно, ключевых фигур войны за независимость Ирландии почти не знаю. Здесь помогло лишь то, что в свое время смотрел фильм-биографию с Лиамом Нисоном в главной роли. Потом и жена поведала, что оказывается мать небезызвестного актера Майкла Фассбендера— прапраплемянница Майкла Коллинза. Любопытно и то, что Фассбендер в свое время сыграл у Стива МакКуина в картине «Голод». Ему досталась роль Бобби Сэндса – участника Ирландской голодовки 1981 года. Сэндс, в свою очередь, является национальным героем уже Северной Ирландии (похоронен в Белфасте, но об этом как-нибудь в следующий раз).
Чем дальше ты идешь по главной аллее, тем быстрее угасает твой энтузиазм. Кладбище большое, а главное…Не очень красивое и уютное. Конечно, красота кладбища – понятие относительное. Поэтому это лично мои впечатления. Лес кельтских крестов, голое пространство. Вглубь участка лезть не хочется, да и не получится, честно говоря.
Если у музея свернете вправо и пойдете вдоль стены, то найдете тот самый сад Ангелов. Просто участок земли с несколькими фигурами ангелом и мемориальными табличками о похороненных здесь детях.
Эта часть кладбища довольно тенистая и приятная. Где-то здесь должен быть мемориал «Прачкам Магдалины». Пытались найти его по схемам на одноименном сайте, но увы...
Приют МагдалиныПриют Магдалины (англ. Magdalene asylum) — сеть воспитательно-исправительных учреждений монастырского типа для так называемых «падших женщин», существовавших с конца 18 века и до конца 20 века. Наибольшее распространение получили в католической Ирландии, хотя существовали и за её пределами, в том числе и у протестантов, в среде которых они и возникли: в Канаде, Великобритании, Франции и других странах Европы. Первый подобный приют открыла на Лисон-стрит (Leeson Street) в Дублине в 1767 г. Арабелла Денни. Первоначальная миссия приютов состояла в том, чтобы помочь «падшим женщинам» вновь найти своё место в обществе. Однако к началу 20 века приюты по своему характеру всё больше становятся институтами наказания и принудительного труда (по крайней мере в Ирландии и Шотландии). В большинстве приютов их воспитанницы должны были выполнять тяжёлую физическую работу, в том числе прачечную и швейную. Также они должны были соблюдать строгий распорядок дня, включавший длительные молитвы и периоды принудительного молчания. В Ирландии приюты получили обиходное название «прачечные Магдалины» (Magdalene laundries). Последний такой приют на территории Ирландии был закрыт 25 сентября 1996 года. Существование приютов в Ирландии не привлекало внимание общественности до тех пор, пока в 1993 г. монашеский орден в Дублине принял решение продать часть своего прихода компании по торговле недвижимостью. На территории бывшего приюта были обнаружены останки 155 его воспитанниц в безымянных могилах, которые затем были кремированы и перезахоронены в братской могиле на кладбище Гласневин. Поскольку кремация в католической Ирландии рассматривается как тёмное наследие язычества, разгорелся публичный скандал. В 1999 г. Мэри Норрис, Джозефина Маккарти и Мэри-Джо Мак-Дона, бывшие воспитанницы приюта, дали показания о том, как с ними обращались. В 1997 г. Канал 4 (англ. Channel 4) показал документальный фильм «Секс в холодном климате» (англ. Sex in a Cold Climate), где проинтервьюировал бывших воспитанниц приютов Магдалины, свидетельствовавших о многократном сексуальном, психологическом и физическом насилии, а также изоляции от окружающего мира на неопределённый период времени. В начале XXI века при обследовании приюта Бетани были обнаружены безымянные могилы детей, умерших в этом приюте. Этот приют находился в Ратгаре до закрытия в 1972 г., и ещё до этого открытия неоднократно обвинялся в злоупотреблениях и небрежном отношении к воспитанницам. В мае 2009 г. Комиссия по расследованию злоупотреблений против детей выпустила 2000-страничный отчёт, где были засвидетельствованы заявления сотен жителей Ирландии о том, что они в детском возрасте в период 1930—1990 гг. подвергались сексуальному насилию в сети государственных или церковных приютов или школ, предназначенных для воспитания детей из бедных семей или сирот. Виновниками случаев насилия были монахини, священники, нецерковный персонал этих заведений и их спонсоры. Обвинения касались многих католических школ и государственных «индустриальных школ», а также приютов Магдалины.
События в одном из подобных приютов легли в основу фильма Питера Муллана «Сёстры Магдалины» (2002)Там, где кладбище граничит с Ботаническим садом, самый душевный участок некрополя. Здесь вы сможете найти еще одни катакомбы.
Западную часть кладбища лучше не трогать: новые захоронения с малопривлекательными надгробиями. Смотреть там нечего.
Собор Церкви ХристовойСледующей нашей остановкой будет главный кафедральный собор Дублина – Собор Церкви Христовой. Собор основал в 1031 году король викингов Ситриг Силкенберд для первого архиепископа Дублина Доната. В 1871 году было окончательно принято решение о придании статуса кафедрального Собору Христа. Некоторые воскликнут: А как же собор святого Патрика?!
На протяжении всей истории Собора Святого Патрика было соперничество с Собором Христа за статус кафедрального. Эта борьба привела к беспрецедентному случаю, когда в одном городе, в одной епархии, два кафедральных собора. Конфронтация сохранялась с значительной напряжённостью со дня основания собора до 1300 года когда было подписано соглашение (Pacis Compositio) с шестью основными пунктами:
Посвящение и возведение на престол архиепископа Дублина должно происходить в Соборе Христа, но в отчётах указано, что это правило не всегда соблюдалось: два раза церемония проходила в обоих соборах, и как минимум два архиепископа посвящались только в Соборе Святого Патрика.
В Соборе Христа должны были храниться крест, митра и перстень умершего архиепископа.
Умершие архиепископы Дублина должны были быть похоронены поочерёдно в двух соборах, если ими в завещании не указывалось иного.
Ежегодное освящение елея должно было происходить в Соборе Христа.
Оба собора должны действовать как один и равно распределять обязанности.
Оба собора в последующие столетия функционировали вместе в епархии, пока в 1871 году Собору Святого Патрика не был предан статус Национального, а Собору Христа кафедры Дублина.
В начале марта из собора было похищено мумифицированное сердце ирландского святого 12 века Лоренса О’Тула – бывшего арихиепископа Дублина и небесного покровителя ирландской столицы. До сих пор не найдено.
А вот в крипте (протяжённостью 63,4 метра) под собором наравне с произведениями искусства выставлены найденные при чистке органа в 1860 году мумифицировавшиеся крыса и кошка погнавшаяся за ней.
Крипту стоит посетить не только из-за древних Тома и Джерри. В атмосферном подземелье находятся и сувенирный магазин и кафе. Никаких гробов и скелетов не найдете. Только скульптуры в нишах. Замечу, что крипта разделена на две части. В первой вы фотографировать можете, во второй – нет.
Статуи Карла Первого и Карла Второго и расположенный между ними королевский герб Стюартов.
Костюмы, которые использовались для съёмок сериала "Тюдоры" (The Tudors), выставлены в склепе, где снимались некоторые сцены похорон и пыток. Костюм справа принадлежал Джонатану Рис-Майерсу, сыгравшему Генриха VIII, а платье слева - актрисе Джосс Стоун в роли Анны Клевской.
©
Вход в собор вам будет стоить 6 евро. На руки получите достаточно информативную брошюру, в которой описаны все локальные объекты и артефакты, а значит, гид вам будет не нужен. Легенды и истории Собора святого ПатрикаНе обойдем вниманием Собор Святого Патрика.
Церковь страдала и от пожаров, и от Кромвеля, но выдержала все невзгоды. Деканом собора с 1713 по 1745 был Джонатан Свифт, известнейший писатель и сатирик. Здесь же он и нашел свое последнее пристанище. Эпитафию себе он сочинил заранее: Здесь покоится тело Джонатана Свифта, декана этого собора, и суровое негодование уже не раздирает его сердце. Ступай, путник, и подражай, если можешь, тому, кто мужественно боролся за дело свободы.
Большую часть своего состояния Свифт завещал употребить на создание лечебницы для душевнобольных; «Госпиталь Святого Патрика для имбецилов» был открыт в Дублине в 1757 году и существует по сей день, являясь старейшей в Ирландии психиатрической клиникой. В Мур-Парке, прогуливаясь как-то с одним из друзей и увидев старый вяз, вершина которого высохла и была почти без листвы, Свифт сказал: «Я точно так же начну умирать с головы». Этому пророчеству суждено было сбыться. Когда ему было тридцать лет, его впервые посетила непонятная для докторов того времени болезнь, во время приступов которой он терял слух, испытывал сильнейшие головокружения, иногда — обмороки. Симптомы необычной болезни, точное определение которой было дано лишь в конце XIX века — синдром Меньера, или «лабиринтин», — постепенно усиливались, приступы учащались. С начала 1730-х годов Свифт с ужасом стал замечать, что они имели следствием потерю памяти. Тогда-то и возникло убеждение, что последние годы жизни он проведет, пораженный слабоумием. Но до этого было еще далеко.
Рядом похоронена Эстер Джонсон.
Одной из странных историй, связанных со Свифтом, была история двух Эстер, Эстер Джонсон и Эстер Ваномри. С Эстер Джонсон он познакомился еще у Темпла, где он был ее учителем. Ей было десять, он был старше ее на 14 лет. Она последовала за ним в Ирландию. Свифт дал ей ласковое имя Стелла, т.е. звезда. Но отношения у них были в высшей степени странные, и, возможно, виделись они даже только в присутствии третьих лиц. Так Стелла и прожила всю жизнь в Дублине, где и умерла в 1728. Она, как и Свифт, похоронена в соборе св.Патрика. Эстер Ваномри приехала в Ирландию из Англии вслед за Свифтом и там узнала о существовании Стеллы. Сохранились ее полные упреков письма к Свифту и завещание, где она, по традиции тех времен, оставляет по каким-то причинам дорогим ей людям кольца со своим именем. Свифту такого кольца отказано не было.
-Свифт и Стелла-... 1716 год. Библиотека дублинского архиепископа Кинга, одного из его друзей. В библиотеку вошел доктор Дилэни. Вдруг мимо Дилэни, не замечая его, вихрем пронесся Свифт с трагически-скорбным лицом и, не вымолвив ни слова, размахивая какой-то бумагой, выбежал из комнаты.
— Что здесь произошло? — спросил Дилэни.
Склонив голову, со слезами на глазах, архиепископ Кинг ответил:
— Сэр, вы только что видели перед собой самого несчастного человека на свете, но, заклинаю вас, никогда не спрашивайте ни у кого о причинах его несчастья и ни словом не заикайтесь о том, что видели!
Однако Дилэни рассказал. Загадочная сцена произошла после того, как Кинг тайно обвенчал Свифта с Эстер Джонсон (Стеллой). Свидетелей не было. Не осталось и записи о совершении таинства брака. Брак был нужен для того, чтобы другая женщина — Эстер Ваномри (Ванесса, как называл ее Свифт), влюбленная в него и преследовавшая его, поняла наконец, что ее не любят. С ней он познакомился в Лондоне в 1709 году, и Стелла знала об этом с самого начала романа.
Дилэни в своих мемуарах объяснил, почему брак не был обнародован и остался в тайне. В день бракосочетания Свифт неожиданно узнал из хранившегося в Дублине документа, что он является незаконным сыном сэра Уильяма Темпла и, следовательно, сводным братом Стеллы.
Сэр Уильям перед смертью сделал Джонатана своим душеприказчиком, завещал ему публикацию своих сочинений, весь гонорар за них и кроме того небольшую сумму денег.
В апреле 1723 года Свифт отправился в свое обычное летнее путешествие по Ирландии, а в мае Ванесса умерла по неизвестной причине (возможно, она заразилась скоротечной чахоткой от своей сестры). За месяц до смерти она составила новое завещание, отменив прежнее, по которому значительная сумма завещалась Свифту, потребовала в завещании, чтобы была опубликована посвященная ей поэма «Каденус и Ванесса» и письма к ней Свифта. Это была месть оскорбленной несчастной женщины. Для Свифта Ванесса, себялюбивая и эгоистичная, умерла раньше, чем Эстер Ваномри.
...Январь 1728 года. Свифт у постели умирающей от чахотки Стеллы. Он склонился над ней и что-то прошептал. Она ответила четко и выразительно: «Слишком поздно...» Свифт вышел из комнаты. «Об этой сцене поведала потомкам Марта Уайтвей, помогавшая ему, больному старику, в последние годы его жизни. По ее уверению, слова Стеллы были ответом на предложение Свифта объявить наконец миру о заключенном в 1716 году их тайном браке.
В ночь после кончины Стеллы он написал о ней: «Дама, с которой я был интимно знаком в Англии и Ирландии, в этой суровой стране жила двадцать шесть лет, с восемнадцатилетнего возраста... Дама эта обладала лучшими человеческими качествами, каковые я когда-либо видел у мужчины или женщины». Стелла дожила до триумфа Свифта, до выхода в свет его «Гулливера», до его борьбы за свободу Ирландии и преклонения перед ним ирландцев. Выход в свет «Гулливера» окружен множеством тайн и загадок. Неизвестно, когда была написана книга и каков порядок написания ее частей. Очень долго не было доказательств, что «Гулливер» написан именно Свифтом. Рукопись, с которой было напечатано первое издание, не найдена. Сам Свифт никогда не заявлял прямо, что он — автор книги, появившейся в книжных лавках Лондона 28 октября 1726 года.
©
Всего здесь похоронено около 500 человек: кто-то - под полом собора, кто-то - на церковном погосте.
Но именно со Свифтом и Стеллой связаны призрачные легенды собора. Стелла появляется чаще. А вот писателя можно встретить и в больнице для душевнобольных.
Одно из частых явлений - призрачный пес породы ньюфаундленд на могиле Джона Бойда Макнила. Часто пишут, что его могила на Гласневине, но мы обнаружили ее около Собора святого Патрика.
Сильнейшая буря пронеслась по восточному побережью Ирландии в феврале 1861 года: 135 судов затонуло и непосредственно 13 пошло ко дну в гавани Дан Лаоэр.
Джон Макнил Бойд в то время был капитаном «Аякса». Он бросился на помощь шхуне «Нептун», которая терпела крушение на скалах около восточной пристани. Экипаж «Нептуна» не удалось спасти. «Аякс» последовал следом за ним. И если тела остальных моряков были выброшены на берег на следующий день, то останки Макнила были обнаружены только спустя несколько недель. Экипаж «Аякса» был захоронен на Carrickbrennan churchyard, а капитан, из-за задержки восстановления тела, нашел свое последнее пристанище на территории собора святого Патрика.
Собака Макнила отказалась покидать могилу хозяина, медленно умирая от голода. И даже после смерти верный друг охраняет могилу отважного капитана.
⇐ плита на переднем плане.
На приходском погосте в свое время можно было увидеть колокольчики на могилах, которые были частью так называемого безопасного гроба. И церковный сторож обязан был прислушиваться к их звону.
Немного уйдем в сторону и вспомним историю безопасных гробов. ⇒Безопасный гроб — тип гроба, оборудованный механизмом спасения на случай ошибочного захоронения человека заживо: например, небольшим колоколом, расположенным над поверхностью земли и соединённым верёвкой с конечностью покойного в гробу. Впервые появились в Европе в конце XVIII века. Производились вплоть до 1934 года в странах Европы и Северной Америки.
«Улучшенный гроб» конструкции Франца Вестера. Патент США № 81437 от 25 августа 1868 года.
Условно приспособления для спасения погребённого заживо из могилы можно разделить на две группы — приспособления, позволяющие погребённому подать сигнал о том, что он жив, и таким образом позвать на помощь, и приспособления, позволяющие погребённому самостоятельно выбраться из могилы. Большинство безопасных гробов имели устройства первого типа, поскольку технически обеспечить мнимому покойнику возможность сообщить о себе было проще, чем снабдить его возможностью выбраться самому.
Первый зарегистрированный безопасный гроб был сделан по заказу Фердинанда, принца Брауншвейгского перед его смертью в 1792 году. В склепе и в гробу были сделаны небольшие окна, чтобы в гроб проникал свет, а также трубка, в случае ошибки обеспечившая бы герцога свежим воздухом. Вместо того, чтобы прибивать крышку гроба гвоздями, её закрыли на замок, открывавшийся как снаружи, так и изнутри; таким же замком была оборудована и сама могила-склеп. В специальный карман савана принца положили два ключа — от крышки гроба и от двери склепа.
Шестью годами позднее, в 1798 году, немецкий священник Песслер предложил оборудовать все гробы шнурами, связанными через систему блоков с церковными колоколами. Таким образом человек, ошибочно похороненный заживо, смог бы привлечь к себе внимание и спастись. Однако такая методика спасения мнимых покойников была труднореализуемой и весьма затратной, поэтому вскоре пастор Бек — коллега Песслера, — предложил установить в гробы выходящую на поверхность трубку. Каждый день местный священник должен был при помощи той трубки проверять состояние покойника. Если священник не чувствовал запаха разложения или слышал крики о помощи, гроб мог быть выкопан, и похороненный заживо был бы спасён.
В начале XIX века немецкий врач Адольф Гутсмут разработал безопасный гроб и лично испытал его, будучи несколько раз погребённым в нём заживо. Во время одной такой демонстрации в 1822 году он провёл под землёй несколько часов и даже, используя устройство для подачи в гроб пищи, смог пообедать в могиле супом, сосисками и пивом.
Большинство безопасных гробов XIX — начала XX веков, таких, как конструкции доктора Йохана Табергера и Франца Вестера, были оборудованы небольшой трубой, выходившей на поверхность земли и имевшей сверху маленький колокол. Сквозь трубу к колоколу шла веревка или лёгкая цепь, конец которой привязывался к ноге или руке погребённого (или, как в конструкции Табергера, к рукам, ногам и голове), давая ему возможность позвонить в колокол при пробуждении. Предусматривалась защита колокола от случайного звона (к примеру, от ветра или севших на крепление птиц), водяные отводы для предотвращения заливания могилы дождевой водой и сетка от насекомых. Помимо обеспечения возможности позвонить в колокол, труба позволяла погребённому заживо не задохнуться в гробу, служа своего рода вентиляционной отдушиной. Кладбищенский сторож, услышав звон, должен был вбить в гроб в районе ног покойного вторую трубу и с помощью мехов нагнетать в гроб воздух, облегчая существование узника до его освобождения.
Вскоре, правда, выяснилось, что использование шнура, привязанного к конечности покойника, имело свои недостатки. Естественные процессы разложения часто заставляли тело раздуваться или даже менять положение, вызывая в результате случайное движение шнура и «ложную тревогу». По этой причине Франц Вестер в своей конструкции предусмотрел также окно-дверцу, через которую сторож кладбища мог посмотреть на лицо мертвеца и таким образом проверить, жив тот или мёртв. Система Вестера также позволяла снять трубу с колоколом и окном с гроба (когда сторож удостоверится, что погребённый окончательно мёртв) и использовать её на другом гробу.
Схожее устройство имела могила Тимоти Кларка Смита (англ. Timothy Clark Smith) из штата Вермонт (США). Как и другие жертвы тафофобии, он беспокоился по поводу своего погребения и заранее предпринял соответствующие меры. Смит умер в Хэллоуин 1893 года в городе Мидлберри. Вскоре на кладбище маленького городка Нью-Хэвен, который находится в нескольких километрах от Мидлбери, появилась странная могила, построенная по указаниям Смита и позднее ставшая настоящим «магнитом» для туристов. Подойдя к могиле, посетители видят серый бетонный прямоугольник. Это верхний край вертикальной трубы длиною 1,83 метра. Она начинается непосредственно в крыше гроба и увенчана квадратным окошком размером 36×36 см, забранным прочным стеклом. В руку покойного был вложен шнур от колокольчика, закреплённого в верхней части трубы.
Склеп с системой самоспасения погребённого по ошибке. 1890 год.
Что до систем самоспасения мнимо умершего из могилы, то таковые применялись, главным образом, при погребении в склепах, так как в этом случае отсутствовало основное препятствие спасению — слой земли между гробом и поверхностью. Создавались, например, склепы с крышками, открывающимися изнутри. На иллюстрации справа (один из номеров журнала «Популярная механика» за 1921 год) показан один из них. Подпись под фотографией гласит «Преждевременное погребение невозможно, если используется этот склеп. Человек может существовать внутри него часами, или, в любом случае, достаточно долго, чтобы открыть крышку склепа изнутри поворотом вентиля».
Еще одна легенда кладбища связана с «мертвой» невестой. Одна девушка умерла в ночь перед своей свадьбой. Ее похоронили в свадебном платье и с обручальным кольцом. Нерадивый гробовщик решил, что кольцо мертвой невесте совсем не к чему. Представьте его шок, когда из раскопанной могилы на него выпрыгнула владелица украшения.
Испуганная девушка пришла домой к своему жениху. Мужчина отказался поверить в чудесное спасение возлюбленной (если она таковой была). Посчитал, что это либо призрак, либо темное существо, принявшее облик его умершей невесты. Он так никогда и не принял ее назад. И спустя много лет, когда она умерла по-настоящему, ее похоронили в той же могиле, в том же платье и с тем же кольцом.
flickr.comЦерковь святого Оуэна. ЛегендыЦерковь святого Оуэна
St Audoen's Church посвящена руанскому епископу VII века, покровителю Нормандии св. Оуэну и построена в период между 1181 и 1212 гг., видимо, на фундаменте древней церкви IX века. Здание сегодня представляет собой законсервированные руины, правда, в боковом нефе до сих пор проходят англиканские службы. В капелле св. Анны – выставка надгробий XVI-XVIII вв. Церковные ворота относятся к середине XIII века – это единственное, что сохранилось от средневековых городских ворот Дублина.
©
Могильная плита в галерее церкви относятся к IX веку. Она несколько веков стояла возле башни и ее даже называют «сверхъестественным стражем» церкви, потому что ее несколько раз переносили в разные места подальше от церкви, но она каким-то мистическим образом все равно возвращалась на свое место. В 1308 году на Cornmarket был поставлен мраморный резервуар для воды, чтобы обеспечивать ею жителей Дублина. Этот камень, его называли the Lucky Stone, был поставлен рядом с этой чашей и считалось, что всем, кто выпьет воды из этой чаши будет сопутствовать удача. Местные торговцы свято верили, что их успех в бизнесе зависит от того, что они каждый день дотрагиваются до этого камня. В 1826 году the Lucky Stone был украден жителями сельской местности, однако пока они его увозили, камень постепенно становился все тяжелее и тяжелее, пока лошадь, везшая его просто не надорвалась и погибла. Воры выбросили камень где-то на пустоши. Позже, когда рабочий попытался разбить камень, он (в смысле камень) застонал и покатился. Преподобный Dr. Alexander Leeper (пастор и пребендарий) водрузил камень на то место, где он сейчас и находится. Считается, что духи священников до сих пор разгуливают по коридору и охраняют этот камень.
На приходском кладбище разбит сад. Но еще одна легенда места связана с лестницей около церкви.
Здесь когда-то казнили Черномазую Келли. И призрак ее - Дама в зеленом - до сих пор бродит в этих местах.
Раньше этот район в народе называли Адом: публичные дома, притоны с наркотиками.
Черномазая Келли была владелицей дома терпимости под названием «Девичья башня» (сейчас здесь одноименный паб). По легенде она забеременела от шерифа и потребовала от него финансовую поддержку. Мужчина отказался признавать ребенка и обвинил Келли в колдовстве и убийстве ребенка, чье тело так и не было найдено. Ее приговорили к смертной казни и сожгли на том самом месте, где теперь видят ее призрак, 7 января 1761 года.
И только через несколько веков историки нашли в архивах запись о том, что Келли была казнена за убийство пяти человек, чьи останки прятала в своем борделе. После этого ее «титул» сменился с «ведьмы» на «первую женщину в Дублине, ставшую серийной убийцей». Самое древнее кладбище ДублинаИрландский музей современного искусства был открыт в 1991 году в старинном здании Королевского госпиталя, построенном в XVII веке. У госпиталя было свое кладбище, которое величали Bully's Acre.
Кладбище - одно из старейших в Дублине. Известно тем, что на его территории сохранился гранитный крест 10 века, вероятно оставшийся от существовавшего там ранее Монастыря St. Maigheann (основан он был в 606 году). Согласно легендам, здесь же располагался лагерь Brian Boru перед битвой при Clontarf в 1014 году, и тела сына и внука Брайана Бору были похоронены рядом с крестом. Потом это кладбище использовалось до 1832 года (в том году была эпидемия холеры, и кладбище поэтому было закрыто), и было особенно популярно у бедняков, т.к. там хоронили бесплатно - поэтому там сохранилось всего около 70 надгробий (т.к. бедняки себе их позволить не могли, поэтому их могилы никак не отмечались). Ну и в 18-19 веках здесь также постоянно орудовали грабители, которые продавали тела в медицинские учебные заведения. В конце 19-начале 20 века здесь хоронили солдат и офицеров, участников Пасхального восстания 1916 года.
Скажу, что это одно из самых приятных для прогулок кладбищ.
.flickr.
wikipedia.orgНекоторые другие кладбища городаSt. Marys Chapel of Ease еще зовется Черной церковью. Если обойти ее три раза против часовой стрелки в полночь, то перед вами возникнет дьявол.
А для меня это просто одна из самых красивых церквей города.
Гугенотское кладбище в самом центре Дублина, рядом с парком Сент-Стивенс-Грин, появилось в 1693 г.
Здесь похоронены французские гугеноты, бежавшие от преследований Людовика XIV.
Думаю, что стоит уточнить его месторасположение. Зайти вам не удастся, но посмотреть через решетку забора - вполне.
Saint James Churchyard
Погост заброшен и закрыт для посещения.
Wolf Tone Square (угол Jervis Street and Mary Street)
Здесь когда-то был погост церкви святой Марии.
Donnybrook graveyard
Хоронили здесь с 9 века. Кладбище давно заброшено.
.flickr.
wikipedia.org
Clontarf Cemetery/Saint John the Baptist Cemetery
галерея
Goldenbridge Cemetery
Первое католическое кладбище Дублина.
.flickr.com
Mount Jerome Cemetery and Crematorium
wiki
flickr.
Фото кладбища с комментариями.
Кладбище Mount Jerome открылось в Дублине в 1836 году, после вспышки холеры. Массовые захоронения на кладбище Glasnevine требовали больше места, но ранее запланированное кладбище как часть Феникс-парка бызвало протест местных жителей и в итоге его открыли в районе Harolds Cross за каналом на юге Дублина. Изначально безконфессионное, оно стало затем протестанстское и с 20 века является мультиконфессионным. Здесь покоятся Джозеф Шеридан Ле Фаню, Джек Батлер Йейтс, Уильям Роуэн Гамильтон, Артур Гиннесс второй, сэр Уильям Уайльд и многие ирландские знаменитости…
Здесь можете найти склеп Томаса Лефроя. Считается, что он явился прообразом мистера Дарси, а в фильме “Becoming Jane” его сыграл Джеймс Макэвой.
Arbour Hill Cemetery
.flickr.
Несколько захоронений есть и у Тринити Колледжа - Chaloner's Corner. Можно назвать самым маленьким кладбищем Дублина.
Еще два пункта.Генри В. Мортон "Ирландия.Прогулки по священному острову" (отрывки)Владимир Бондаренко "Вечный беглец. К 200-летию Владимира Печерина"На Старое Гласневинское кладбище мы приехали в дождь. Конечно, это одна из достопримечательностей старого Дублина. Тот, кто интересуется историей Ирландии, её борьбой за независимость, обязательно приедет на могилы Даниэля О`Коннелла, Микаэли Коллинса, первого главы независимой Ирландии Эдмона Де Валера, Шарля Парнелля и других отважных и бесстрашных борцов за свободную республику. Кто-то приедет на Гласневинское кладбище по тропе Леопольда Блума, героя романа великого ирландца Джеймса Джойса. Там, недалеко от могилы О`Коннела, Леопольд Блум якобы хоронил своего друга Падди Дигнама, и потому кладбище вставлено в туристический маршрут всех блумоходов.
Меня тянула на это самое знаменитое ирландское кладбище могила постоянного беглеца, русского диссидента пушкинских времён, поэта и мыслителя Владимира Сергеевича Печерина, двести лет которому исполнилось летом 2007 года.
Мы с женой и сыном зашли в контору кладбища и попросили указать нам место его захоронения. Покопавшись в компьютере, администратор бодро ответила, что такой могилы на Гласневинском кладбище нет. Я вкратце рассказал ей историю Печерина, указал даже, что могила должна быть неподалеку от могилы Даниэля О`Коннелла. Порывшись в книгах, администратор ещё более твёрдо и бодро заявила, что никакого русского в конце девятнадцатого столетия на Гласневинском кладбище не хоронили. Я же помнил, что как знаменитого католического проповедника, нашумевшего ещё своими проповедями, своим сожжением неправильных протестантских библий, его внесли в список именитых вечных постояльцев этого кладбища.
Его история с публичным сожжением неправильных протестантских библий чуть не закончилась тюремным заключением уже в английских тюрьмах. На такое не отваживался ни один ирландский католик.
Когда в Дублине во время суда над патером Печериным за сожжение протестантских библий присяжные признали его невиновным, весь католический бунтарский Дублин распевал балладу в его честь:
Весь Дублин восклицал "ура!"
И в воздух чепчики бросали,
Узнав с восторгом, что вчера
Их Печерина оправдали…
Я помнил, что он симпатизировал борцам за независимость Ирландии, тайной революционной организации Фениев. Известный ирландский ученый Мак-Уайт даже нашёл в архиве Владимира Печерина написанную им для ирландских борцов "Молитву воина".
Увидев за спиной администратора полочку с книгами и информативными листовками, я попросил дать мне книгу о кладбище. На шестой странице книги нашел: "Vladimir Petcherine, 1885: Russian Priest, prosecuted for buming versions of the bible which he found unacceptable when serving in Dun Laoghaire; later Chaplain to the Mater Hospital". Книгу я, конечно, купил. В книге был указан и район захоронения, уже никакая администрация кладбища мне была не нужна, но всё же я указал на ссылку о Печерине в их же книге администратору кладбища. Та стала оправдываться, что в книге дана итальянская транскрипция фамилии с "е" на конце, и поэтому компьютеры давали отрицательные данные о его захоронении. Мой сын гневно решил, что всё это делается сознательно, супротив России, не может быть, чтобы за эти годы никто и никогда не спрашивал место захоронения столь знаменитого русского беглеца. Я же думаю, что никакого заговора кладбищенских служащих против русских не было, скорее всего, ленивые дамы (такие же ленивые, как и в России) не захотели проводить более подробный поиск, ткнули пальцем в компьютер и выдали ответ.
Но всё же было в этом отказе от определения места захоронения Владимира Печерина нечто определённо мистическое. Такова была его судьба во всём. Его изгоняли и изгоняют отовсюду. А откуда не изгоняют, он сам со временем уходит.
К тому же я боялся, когда кладбищенские дамы выдали нам отрицательный ответ, что и на самом деле памятник Владимиру Печерину с кладбища убрали. Ибо под памятником никакой могилы нет. Он и спустя сто лет после смерти не по своей воле оказался беглецом со своего места захоронения, беглецом с исторического кладбища. Дело в том, что в период массового советского диссидентства Владимир Печерин стал вновь популярной фигурой в мировых СМИ, о нём писали книги и диссертации известные советологи и политологи, его проклятие России:
Как сладостно отчизну ненавидеть
И жадно ждать её уничтоженья.
И в разрушении отчизны видеть
Всемирного денницу возрожденья! – стало чуть ли не гимном всех русофобов, которым потворствовали и влиятельнейшие силы западного мира. Вынужденно вспомнили о давно захороненном русском католическом монахе и руководители ордена редемптористов, с которыми наш беглец рассорился ещё при жизни, решительно выйдя из этого строгого и сурового католического ордена. Судя по его письмам, он готов был целиком отказаться от католичества: "Все ирландские священники … разделяют все невежественные предрассудки и дикие страсти своего класса..." Из ордена редемптористов он перешёл в ещё более суровый орден траппистов, из ветви древнего, основанного в одиннадцатом веке, цистерцианского ордена. Но и там он долго не выдержал: "где вся жизнь проходит в пении псалмов и земледельческих работах — там мысль удушается и совершенно исчезает — человек падает ниже скота и живёт уже какой-то прозябательной жизнью". И вот после извлечения из забытия, редемптористы вернули своего бывшего монаха посмертно в свои ряды и спустя сто шесть лет спокойного упокоения перезахоронили 1 мая 1991 года из Гласневинского кладбища на участке, отведённом для редемптористского ордена на новом дублинском кладбище Динсгрейндж. Извлекли из русского одиночества и посмертно посадили в свою братскую клетку, залитую цементом. Вот уж судьба беглеца, никак не желающая заканчиваться даже после смерти. Под старинным памятником Гласневинского кладбища — зловещая пустота. А там, где сейчас его бренные косточки, никакого памятника, залитая цементом площадка и плита с упоминанием его имени. Не зная о ней, но мистически чувствуя пустоту под гласневинским памятником, и указали мне администраторши кладбища на отсутствие могилы именитого русского беглеца...
Загадочны судьбы русских русофобов, вот уж поневоле вспомнишь упование Христа на покаяние грешников, вспомнишь библейскую легенду о праведниках одиннадцатого часа. Самый близкий пример для сравнения с Печериным — тот же Андрей Донатович Синявский с его "Россия-сука". И последние годы его жизни, когда Синявский рвался на баррикады 1993 года, осыпая проклятьями ельцинский разрушительный режим, печатаясь в газете "День", приходя к нам в редакцию на обсуждения, голосуя на всех выборах за комунно-патриота Геннадия Зюганова. А перевороты в сознании Владимира Максимова с его "Теперь меня с газетой "День" ничего не разделяет", в сознании Александра Зиновьева, от русофобских "Зияющих высот" пришедшего к воспеванию сталинской державы? Русский Савл почти с неизбежностью становится Павлом. Можно вспомнить и судьбу Чаадаева, его потаённые русские мысли.
Я бы не стал всё-таки живописать приключения постоянного беглеца Владимира Печерина, если бы он, к тому же, не стоял у истоков газеты "День": не нашей, а давней — аксаковской. Он посылал свои письма Ивану Сергеевичу Аксакову, и тот, пламенный славянофил, печатал их на страницах "Дня". Да и сами "Замогильные записки" не случайно замалчиваются нашей либеральной прессой. Они небольшие по размеру, думаю, мы сумеем познакомить с ними полностью наших читателей. Кроме этих ужасающих строк "Как сладостно отчизну ненавидеть", наши либералы в творчестве Владимира Печерина ничего знать не хотят, ибо весь поздний Печерин, с его набожностью, с его тоской по России, – приговор и живой пример всем нынешним и будущим беглецам с русской душой. Можно ненавидеть власти, правителей, церковных олигархов, но русскому нельзя уйти от своей русскости, от своей русской души.
Впрочем, скорее всего, к старости Владимир Печерин вернулся к идеалам своей юности, когда он жаждал умереть за отечество.
