Королевские легенды

четверг, 01 октября 2015

12:57

все записи пользователя в сообществе The Highgate Vampire

La douleur passe, la beauté reste (с) Pierre-Auguste Renoir

Святой Франциск и мертвая королева Изабелла

Картины на тему святого Франциска и королевы Изабеллы очень живописны. Познакомимся с историей поближе.
Франсиско де Борха или Франческо Борджиа (28 октября 1510 года, Гандия — 30 сентября 1572 года, Рим) — католический святой, третий генерал Общества Иисуса (иезуиты). Представитель знатного каталонского рода Борджиа (Борха). Канонизирован 20 июня 1670 года.
Одним из наиболее существенных переживаний, подействовавших на жизнь Франциска, стала смерть императрицы Изабеллы в 1539 году. Франциск и его жена Элеонора отвечали за все этапы похорон. Говорят, что после её смерти он сказал, что больше никогда не будет служить смертному господину.
После смерти Изабеллы Франциск был назначен вице-королем в Каталонию. В 1542 г. он унаследовал герцогство своего отца, однако после смерти жены отказался от него и решил принять постриг.

"Карл V, болезненно подавленный после смерти своей супруги, удалился в монастырь иеронимитов Сислы. Перед этим он принял посвящение. Маркизу де Ломбэ и его супруге пришлось сопровождать тело в Гренаду и захоронить в королевской часовне, которая после Реконкисты волей Их Католических Величеств стала склепом для потомков. 2 мая прах императрицы в сопровождении дворян и прелатов был вывезен из города. Тело наскоро подготовили и закрыли в цинковом гробу. Маркиза лично обрядила свою госпожу в ее самое красивое платье. Похоронная процессия продвигалась очень медленно, прерываемая многочисленными остановками на молитвы в городах, находившихся на их пути длиной более чем в 500 километров. Через месяц кортеж добрался до Гренады. Сопровождавшим необходимо было выполнить одну формальность: священники Гренады должны поместить тело в склеп, но сначала перед открытым гробом каждый из сопровождавших обязан засвидетельствовать, что это был прах именно императрицы. Перед местными нотариусами, созванными по такому случаю, приоткрыли крышку гроба. Тление уже началось. Теперь невозможно было узнать некогда тонкие черты лица покойной — кучка бесформенной гнили издавала отвратительное зловоние. Ни один человек из свиты не решился поклясться, что эти ужасные останки принадлежали той, чьим очаровательным лицом они столько раз восхищались. Только Франциск засвидетельствовал, что это была именно императрица — но не потому что он ее узнал, а потому что во время путешествия он не спускал глаз с гроба.
Это ужасное видение смерти заставило маркиза принять твердое решение. Такой страшный конец неизбежно ожидал любое земное существование, поэтому он решил, что свою жизнь на земле он посвятит подготовке загробной жизни, служа единственному повелителю, которого смерть у него не заберет — Богу. Он дал такую клятву: Nunca mas servire a senor que se me pueda morir (Никогда не буду служить тому господину, которого смерть у меня заберет). На следующий день после погребения, во время заупокойной мессы на торжественных похоронах в соборе, он еще более утвердился в своем решении."

Безумная королева

Безумная королева

Хуана I Безу́мная (исп. Juana I la Loca, Иоанна Безумная, 6 ноября 1479, Толедо, Испания — 12 апреля 1555, Тордесильяс, Испания) — королева Кастилии с 27 ноября 1504, номинально — до своей смерти в 1555 году. Супруга герцога Бургундского Филиппа Красивого, после его смерти, как считается, сошла с ума и была заключена в монастырь, и за неё правили её отец и старший сын.
Колоритная легенда гласит, что она приказывала вскрывать гроб каждую ночь и обнимала забальзамированные останки любимого супруга. Тем не менее, историки утверждают, что гроб она приказала открыть первый раз лишь спустя 5 недель после смерти Филиппа, чтобы опровергнуть слухи о том, что его тело было похищено. Случилось это, когда гроб находился во временной гробнице в Бургосе.
Через некоторое время в Бургосе началась чума. Королева приказала двигаться в Торкемаду — это было по пути в Гранаду, город, где находилась усыпальница монархов, и куда она везла тело мужа. Когда шли приготовления к отъезду, гроб был открыт второй раз (с той же целью).
Процессия передвигалась исключительно по ночам — «так как бедной вдове, потерявшей солнце своей души, незачем показываться на свете дня». Дни Хуана проводила в монастырях. В женских монастырях она не останавливалась, любым женщинам приближаться к телу было запрещено. Однажды процессия по ошибке остановилась на ночлег в женском монастыре. Им пришлось спешно собираться и уезжать, как только оплошность была замечена.
В январе 1507 она наконец разрешилась от бремени девочкой Екатериной в деревне Торкемада. Тогда гроб был открыт в третий раз, и Хуана снова посмотрела на останки любимого мужа.
В Торкемаде Хуана прожила несколько месяцев, никуда не отлучаясь. Получив известия, что её отец отплыл из Неаполя и готов принять власть, она приказала открыть гроб в четвёртый раз, напоследок. До Гранады она так и не доехала.
Другой элемент легенды — что Хуана ездила с гробом мужа по стране несколько лет (до 3). Это также преувеличение. Датировка и маршрут прослеживается достаточно чётко. Одна из версий гласит, что монахи могли внушить Хуане мысль, что Филипп может воскреснуть (существовало предсказание о принце, который сделает это через 14 лет после смерти). Таким образом, её желание не погребать его и обеспечить свободный доступ получает ещё одно объяснение.

Легенда неаполитанского короля

Легенда неаполитанского короля

Кадр из сериала "Борджиа"

Фердинанд I (2 июня 1423 — 25 января 1494, Неаполь) — король Неаполя в 1458—1494 годах из династии Трастамара (в Неаполе называемой обычно Арагонской).
Согласно "Истории моего времени" Джовио, королю доставлял особое удовольствие вид поверженного врага — удовольствие столь острое, что его хотелось продлить. Трупы политических и иных противников Фердинанда, казненных, замученных или умерших в темнице, набальзамированные придворными медиками, доставлялись во дворец и, одетые в их собственную одежду, хранились в одной из дворцовых зал. У короля скопилась целая коллекция таких мумий, и ничто не радовало его сильнее, чем их созерцание.
*
Он сажал своих живых врагов в клетки и морил их до смерти там голодом, а после их смерти их тела не хоронили по приказу короля, а бальзамировали. По вечерам он с кувшином вина спускался в свое подземелье и попивая вино, любил ругать мумии своих врагов.
Это доставляло ему величайшее удовольствие! Из своей коллекции мумий, хотя она противоречила всем христианским законам, он не делал никакой тайны.
В его «коллекции» были первые вельможи королевства: графы и герцоги Сарно, Мелфи, Нардо, Морконе и многие другие.
К сожалению, пока не удалось найти что-то конкретное по этому факту или легенде. Если кто-то что-то знает, то очень ждем комментариев.

-Трупный Синод-

Трупный синод (лат. synodus horrenda — «жуткий синод») — состоявшийся в январе 897 года в Латеране церковный трибунал над эксгумированным трупом папы Формоза. Это событие, одно из самых неоднозначных в истории папства, вызвало раскол в церкви и дестабилизировало римский понтификат на рубеже IX и X столетий.

-История из Вики-Подоплёка
В IX—X вв. папство переживало тяжёлый политический и нравственный кризис. При отсутствии надёжной экономической и политической опоры понтифик превращался в марионетку властителей тускулумских, сполетских, неаполитанских и беневентских, каждый из которых стремился к приращению своего домена и подвергал Папскую область хищническим набегам. Особенно неумеренными были аппетиты маркграфов Сполето из дома Гвидонидов.
За 93 года с 872 по 965 гг. на папском престоле сменилось 24 понтифика. В среднем каждый понтификат длился три-четыре года. Ведущие сенаторские фамилии Рима, представлявшие интересы феодальных домов Италии, путём интриг и махинаций приводили в Латеран своих ставленников и устраняли их в случае необходимости. Скудость и обрывочность сведений о папах того времени способствовали возникновению самых невероятных легенд — например, о том, что одно время папой была женщина.
Папа Формоз (891—896 гг.), короновав под принуждением в 892 г. императора Ламберта Сполетского, предпринял попытку противопоставить его влиянию одного из последних Каролингов, Арнульфа Каринтийского. Он призвал Арнульфа в Рим, венчал его на императорский трон и пытался склонить к вторжению во владения маркграфов сполетских. По дороге в Рим Арнульф успел осадить в Павии и вытеснить оттуда Ламбертова отца Гвидо III, коронованного императором ещё предшественником Формоза. Гвидо умер, пытаясь мобилизовать своих сторонников в Ломбардии. Несмотря на многообещающее начало, скоропостижная болезнь и смерть как Арнульфа, так и Формоза положила конец их антигвидонидским предприятиям.
Судилище
После смерти Формоза сторонники Гвидонидов устранили его преемника Бонифация VI и поставили папой молодого Стефана. Это был отпрыск Сполетского дома, поставленный Формозом в епископы латинского города Ананьи. В январе 897 г. в Рим прибыли Ламберт и его двоюродный брат Гвидо IV. Предполагается, что именно они потребовали эксгумировать труп умершего за девять месяцев до этого Формоза и предать его суду. Стефан и сам был заинтересован в объявлении постановлений Формоза ничтожными, ибо среди таковых оказывалось и его решение о положении Стефана в епископы. Дело в том, что Никейский собор запрещал епископам переходить с кафедры на кафедру; соответственно, римским епископом не мог быть избран епископ другого города.
Судебное заседание, подобного которому не сыскать в анналах «вечного города», развернулось в Латеранской базилике. Папа велел посадить на трон полуразложившийся труп своего предшественника и подверг его посмертному допросу, в ходе которого за покойника отвечал, подражая его голосу, спрятавшийся за троном дьякон. Формозу вменялись все те обвинения, которые выдвигал против него ещё Иоанн VIII, а именно: вероломство, переход с одной епископской кафедры (Порто) на другую (Рим) в обход установленного Никейским собором запрета, а также совершение им, мирянином, религиозных таинств. Кроме того, Формозу ставилось в вину венчание на царство «незаконнорожденного» Арнульфа при жизни законных императоров Гвидо и Ламберта.
По итогам синода избрание Формоза было объявлено недействительным, его указы отменены, а пальцы, которыми он совершал крестное знамение, были отрублены. Тело Формоза, лишённое одежды, без каких-либо знаков папского достоинства, проволокли по улицам «вечного города» и закопали в братской могиле для чужеземцев. Позднее оно было выкопано (вероятно, кладбищенскими ворами, ожидавшими богатой наживы) и с прикреплённым грузом сброшено в Тибр.
Последствия
Во время глумления над трупом Формоза Латеранский храм потрясло землетрясение, что вызвало его частичное обрушение. Это знамение пробудило в римлянах благоговейный ужас и возбудило всеобщее негодование против оскорбителей Формоза. Пошли слухи, что выловленное из Тибра тело понтифика стало творить чудесные исцеления, как о том повествует Лиутпранд:
Сколь велики были авторитет и благочестие папы Формоза, мы можем заключить из того, что когда позднее он был найден рыбаками и отнесён в церковь блаженного князя апостолов Петра, его, лежащего в гробу, почтительно приветствовали образа святых. Я часто слышал об этом от наиболее благочестивых мужей города Рима.
Римская чернь взбунтовалась, папа Стефан был заточён в темницу и там удавлен, его преемник Теодор II реабилитировал Формоза и с почестями перезахоронил облаченное в папские ризы тело понтифика. Годом позже папа Иоанн IX с одобрения Ламберта Сполетского запретил впредь судить покойников, подверг Трупный собор формальному осуждению и велел сжечь все относящиеся к нему документы.
Однако антиформозовская партия не считала себя побеждённой и выдвинула на римскую кафедру кандидатуру патриция Сергия, который принимал в подготовке и проведении злосчастного собора самое деятельное участие. Всех преемников Стефана Сергий считал антипапами. Чехарда в Латеране продолжалась с 896 по 904 гг., и всё это время за кулисами шла борьба между сторонниками и противниками Формоза, о которой достоверных источников сохранилось очень мало. Подробнее других сообщают об этом периоде Лиутпранд Кремонский и Регинон Прюмский. За это время на папском престоле сменилось семь пап (не считая одного антипапы), которые поочередно предавали своих предшественников анафеме. Некоторые (как, например, Теодор II и Роман) умирали при невыясненных обстоятельствах всего через несколько недель после избрания, что бросало на папский престол весьма зловещий отблеск.
Точку в истории Трупного собора поставил Сергий III (904—911), наконец овладевший Римом благодаря вооружённой помощи тускуламского комита Теофилакта и камеринского маркграфа Альбериха. Своих предшественников — папу Льва V и антипапу Христофора — он распорядился задержать и умертвить. Сергий отменил решения Теодора II и Иоанна IX, подверг Формоза новому порицанию и велел выгравировать на надгробии Стефана хвалебную эпитафию. С этого «нечестивого и кровожадного» понтифика в Риме начался не менее скандальный период порнократии.

-Мертвая королева-

Мертвое тело правителя в Средние века

С какой целью умерших правителей в течение нескольких дней выставляли сидящими на троне? Какие существовали процедуры сохранения тел государей в Средние века? С чем связана практика раздельного захоронения частей тела? Об этом рассказывает доктор исторических наук Михаил Бойцов.
Смерть средневекового правителя не освобождает ни его от обязательств перед общиной, которую он возглавлял, ни эту общину, его подданных от обязательств перед ним. И тело правителя оказывается в центре этих взаимных ожиданий и взаимных обязательств, при этом в системе довольно противоречивых требований, которые к нему предъявляются.
С одной стороны, процедуры, которые так или иначе сопровождают кончину государя, должны вроде бы подчеркнуть некую преемственность власти и не допустить той самой цезуры, которая часто возникала. С другой стороны, очень часто нужно было именно подчеркнуть цезуру, подчеркнуть перерыв, переход власти из одних рук в другие. Это одно противоречие.
Другое противоречие состоит в том, что тело правителя не может одновременно оказаться во всех тех местах, где оно должно быть, поскольку те или иные ритуалы, связанные со смертью государя, происходят на больших расстояниях. И с третьей стороны, еще одно противоречие состоит в том, что ритуалы, сопровождающие сам похоронный процесс, становятся все более и более продолжительными, а тело имеет неприятную особенность разлагаться, поэтому с этим тоже как-то нужно бороться. Тело должно присутствовать, и с ним что-то нужно делать.
читать дальшеМы видим самые разные опции решения этих противоречий. Например, совершенно замечательная вещь — это разграбление мертвеца. Вплоть до того, что мы знаем о великих государях Средневековья, папе Иннокентии III, например, одном из величайших пап Средневековья, что он лежал брошенный в церкви, покинутый, одинокий, почти нагой, как пишет современник. И это случалось, по-видимому, со многими папами. Вплоть до того, что однажды тело одного папы обгорело, потому что свечи, горевшие возле его ложа, перевернулись и устроили пожар. Если бы там присутствовал хоть один человек, такого бы не случилось.
Столь же печальной была кончина знаменитого государя, короля Вильгельма Завоевателя, победителя при Гастингсе, завоевавшего Англию. Не успел он скончаться, как все люди из его окружения разбежались, исчезли, разграбив его и его шатер, все, что там было. И только на третий день кто-то из местных рыцарей появился, для того чтобы по крайней мере доставить тело к месту, где можно было бы начать похоронные процедуры. Это одна сторона дела.
С другой стороны, то, что касается фикции продолжения правления. Мы знаем довольно любопытные истории про государей, которых выставляли после смерти сидящими на троне. И иногда в таком виде их еще носили по городу. Это, например, замечательная традиция в городе Вюрцбурге. Вюрцбургом, да и всеми окрестностями, правил местный епископ, он еще считался и князем Франконии, у него были замечательные инсигнии: помимо епископского посоха, еще и меч, такое любопытное сочетание для епископа. И вот такого мертвеца усаживали в кресло, облаченного во все литургические одеяния, давали ему в охладевшие руки меч и посох и в таком виде его носили по городу в течение примерно трех дней из одной церкви в другую. И, в общем, похоже, он продолжал править. Последнюю ночь он проводил возле гробницы святого Килиана, покровителя местного епископства, давал, наверное, ему отчет во всех деяниях, которые он совершил. Хоронили, правда, говорят, в нормальной позе — лежащим. А для того, чтобы тело не шаталось, его протыкали насквозь здоровенным толстым колом снизу вверх. Но все равно голова качалась, поэтому старейший из слуг должен был на носилках стоять за спиной у этого государя, держать его голову с митрой, чтобы она чересчур не шаталась.
Кстати говоря, довольно много легенд распространялось в Европе по поводу сидящих мертвецов. Карл Великий якобы был погребен именно таким образом — легенда, которая ни на чем, по всей видимости, не основана. Есть еще разного рода истории о том, что герои должны сидеть после смерти. Гектор, например, именно так якобы был похоронен, а Гектор — персонаж, популярный на протяжении Средних веков.
Но для всех процедур такого рода, конечно, необходимо было каким-то образом тело сохранять. И мы знаем довольно много разных традиций сохранения мертвых тел. Их нельзя все смешивать в некое единое понятие бальзамирования. Скажем, Александра Македонского доставили из Вавилона в Египет в ванной, наполненной медом, а адмирала Нельсона привезли из Трафальгара в Англию в бочке, наполненной ромом. Нельзя о том и другом говорить, что это бальзамирование.
В Средние века мы знаем несколько разных вариантов сохранения тела мертвого правителя.
Самый важный из них — тот, что воспроизводил бы традиционные египетские методы бальзамирования, наиболее эффективные из всех, когда тело буквально потрошат, достают из него все внутренности и затем оставшуюся оболочку обрабатывают. Это приводит к тому, что уважающий себя правитель получает в Средние века как минимум два погребения. Одно — на месте кончины в ближайшей церкви, там как раз хоронят все, что достали из его смертного тела. А второе — там, где ему хотелось самому быть погребенным, куда могут везти и месяц, и два, и три это забальзамированное тело.
Примерно с конца XII века появляется новая мода, когда из внутренностей один орган отделяли, во многом под влиянием каких-то литературных, может быть, отчасти философских образов и метафор, — сердце. В принципе, мышечный мешок ничем принципиально не отличается от менее романтических внутренних органов. Здесь его решили хоронить отдельно. По-видимому, в основе этого было недоразумение, некую литературную традицию приняли слишком буквально.
Ричард Львиное Сердце явился, по-видимому, основателем этой замечательной традиции. Его «львиное сердце» было захоронено в первый раз отдельно от двух прочих мест погребения. И с этого времени постепенно многие государи Европы, хотя и не все, стали приобретать три места погребения. Это было для них очень выгодно, потому что вокруг каждого из этих погребений, вокруг каждой из этих могил устраивалось поминовение, устраивались мемориальные службы. Выгодно было также это и для церквей, потому что они получали богатые вклады, каждый из этих трех храмов, и иногда даже строились надгробия. Причем все три надгробия в каждом из этих случаев были настоящие, полноценные, полнофигурные, с изображением государя. В тех случаях, когда это было погребение только сердца, иногда фигура мертвого государя держала в руках изображение сердца. И только по этому признаку человек, разбирающийся в такого рода кодах, мог понять, что здесь лежит не все тело, а только небольшая его часть.
Но в условиях, например, военного похода нельзя было прибегнуть к рафинированным методам, не было специалистов под рукой, поэтому использовали метод, который получил название немецкого обычая, хотя им пользовались не только немцы. Обычай состоял в том, что тело покойника, покойника знатного, как правило, разрубали на мелкие части и эти части вываривали в котлах довольно долго, пока мягкая плоть не отделялась от костей. Кости собирали и везли благополучно туда, где нужно было, чтобы погребли человека. Мягкую плоть хранили здесь же, на месте, устраивая второе погребение. Довольно варварский, надо сказать, метод, но ему подвергали очень знаменитых государей, таких как Фридрих I Барбаросса или Людовик Святой — они все прошли через этот так называемый немецкий обычай, вынужденный, разумеется, необходимый.
Любопытно, что здесь, по всей видимости, основу его составляет некая неофициальная трактовка концепции воскрешения, с которой не согласился бы ни святой Августин, ни любой другой из Отцов Церкви. Поскольку знать — прежде всего немецкая, но и французская — во-первых, исходила из того, что играет большую роль место погребения, играет большую роль целостность тела. Но что понимать под телом? Здесь, возможно, они ориентировались на высказывание пророка Иезекиила, который всячески настаивал на том, что кости сухие получаются основой для воскрешения. Можно было почитать и латинский текст, в латинском тексте слово ossa можно понимать и как останки, и как кости. Но при таком не очень богословском чтении этого места можно было действительно представить все дело так, что кости являются тем необходимым и достаточным, что обеспечивает воскрешение, когда протрубит ангельская труба, и, следовательно, нужно доставить на место именно их, а все остальное не так обязательно, все остальное присоединится.
Совершенно замечательная версия, которую трудно провести по линии народной религиозности, поскольку мы имеем дело с социальной элитой, а не с низшими слоями общества, которые, так или иначе, вроде бы еще в плену неких языческих представлений. Но это лишнее доказательство того, что средневековое христианство не сводится к учениям только высоколобых интеллектуалов — Фомы Аквинского или того же Августина, что тут были какие-то нюансы, были интерпретации, важные для знати того времени, но не совпадающие с официальными взглядами Церкви.
На рубеже XIII и XIV веков папа римский запретил такого рода расчленения мертвецов. Однако знатные европейские семейства добивались всякий раз от папского престола особых привилегий, позволяющих им тем не менее расчленять своих покойников как минимум на три части, а то и больше. Эта практика сохранялась вплоть до XVII века, в чем может убедиться каждый, кто посещает Вену, где есть специальные отдельные захоронения тела, внутренностей и сердца австрийских государей.
Что оказалось полезным, однако, в этой практике — это то, что европейские медики собирали довольно много разных сведений по поводу анатомии человеческого тела. Хотя анатомия эта была своеобразна. Оказалось, например, что у одного короля сердце было очень-очень маленьким, и это был намек на то, что его могли сглазить или околдовать, и он умер не своей смертью. Это относится к Филиппу IV Красивому, над которым довлело проклятие тамплиеров. А у другого короля, который был известен своим великодушием, сердце оказалось вполне здоровым, но очень-очень большим. Вряд ли можно сказать, что это была чистая анатомия. Скорее всего, здесь было странное соединение анатомических представлений, политических взглядов и общетеологических воззрений.