Посмертная фотография

[Br. Samedi]

Два дня здесь шепчут: прям и нем
Все тот же гость в дому,
И вянут космы хризантем
В удушливом дыму.
Гляжу и мыслю: мир ему,
Но нам-то, нам-то всем,
Иль люк в ту смрадную тюрьму
Захлопнулся совсем?
"Ах! Что мертвец! Но дочь, вдова..."
Слова, слова, слова.
Лишь Ужас в белых зеркалах
Здесь молит и поет
И с поясным поклоном Страх
Нам свечи раздает.

Какое это утешение - иметь под рукой образ тех, кого нет с нами. Разумеется, мы можем представить себе этот образ мысленно, но он не будет реален, как если бы мы видели его своими собственными глазами.
Флора А.Виндайер, письмо преподобному Джону Бломфильду, ноябрь 1870
В фильме «Другие» с Николь Кидман в главной роли есть необычный эпизод. Героиня находит и рассматривает несколько фотографий, на которых изображены умершие люди. По сюжету, на фотографиях изображена ее прислуга, на самом деле давно уже умершая. Такие фотографии редко показывают посторонним, но они действительно существуют, и их число исчисляется многими тысячами.

статья

ИЗ ИСТОРИИ ПОСМЕРТНОЙ ФОТОГРАФИИ
Внутреннюю симфонию каждого человека хранят безделушки и сувениры, оставшиеся после близких. Наиболее распространенной памятной вещью была фотография. В 1839 на гладко полированной металлической пластине был напечатан первый дагерротип, изобретенный французом Луи-Жаком Дагерром. Американцы с готовностью взяли его на вооружение.
Фотографировать усопших начали практически тогда же, когда появились первые дагерротипы. До этого великого изобретения только состоятельные люди могли себе позволить иметь посмертные портреты своих близких. Их рисовали именитые художники, но с появлением фотографии создание памятных картин стало доступнее. Это было гораздо дешевле и быстрее, чем рисованные портреты, и потому позволяло представителям низших классов иметь свои собственные памятные картины.
Несмотря на точность воспроизведения образов, процесс дагерротипии требовал кропотливой работы. Экспозиция могла занимать до пятнадцати минут, чтобы фотография получилась резкой. Живым людям трудно было усидеть неподвижно так долго. Может быть, поэтому появилась идея посмертного портрета. Занимались подобным родом фотографии, как правило, те же самые фотоателье, которые изготавливали портреты. Впрочем, стоимость услуги была значительно больше - по понятным причинам - фотограф должен был приезжать к клиенту.
В первые годы своего существования дагерротипы - маленькие фотографии на полированном серебре - были такими дорогими, что часто человек мог фотографироваться лишь один раз в жизни, вернее, после смерти. В 1850-е популярность дагерротипа снизилась в связи с заменой его более дешевым аналогом, известном как амбротип. Амбротип был ранней версией фотографии, изготавливался он отображением негатива на стекле, за которым располагалась темная поверхность. Также применяли ферротипию. Ферротипией называли фотографии-позитивы, которые делались непосредственно на железную пластину, покрытую тонким чувствительным слоем. В шестидесятых годах XIX века фотография стала доступна почти всем слоям общества. Появились фотокарточки на бумажной основе.
На большинстве посмертных фотографий викторианской эпохи покойный изображается мирно спящим. Фотографии умерших детей были особенно дороги, потому что при жизни их почти не снимали или не снимали совсем. Многих из них усаживали и окружали игрушками, чтобы они были похожи на живых детей. Иногда родители или братья и сестры позировали вместе с умершим ребенком. Можно было получить множество отпечатков с одного негатива, поэтому семьи могли посылать фотографию другим родственникам. Большинство из них считались скорее памятными по-дарками, чем тревожными напоминаниями о недавней смерти.
Викторианская эпоха - эпоха британской королевы Виктории, которая правила страной с 1837 по 1901 год. Виктория вошла в историю как законодательница высоких моральных принципов. Определила «викторианский стиль», затрагивающий все стороны жизни, сама жила по определенным правилам и распорядку дня и требовала того же от своих подданных. Овдовев в 1861 году, она носила траур по мужу, принцу Альберту, до самой смерти, то есть 40 лет.
КОЛЛЕКЦИОНИРОВАНИЕ ПОСМЕРТНЫХ ФОТОГРАФИЙ
Сегодня существует большое количество постоянно пополняющихся коллекций посмертных фотографий викторианской эпохи. Томас Харрис, нью-йоркский коллекционер, так объясняет свою страсть. «Они (фотографии) успокаивают и заставляют задуматься о бесценном даре жизни».
Одной из наиболее известных коллекций посмертной фотографии является архив Бёрнса. Всего там содержится более четырех тысяч фотографий. Фотографии именно из этого архива были использованы в фильме «Другие».
Коллекция «Умирание и смерть» состоит из 4000 фотографий (1840-1996), представляющих различные мировые культуры. Она содержит один из самых обширных архивов ранних изображений умирания и смерти и особенно примечательна своими дагерротипами. Многочисленные выставки, а также «Лучший фотоальбом 1990 года», книга «Спящая красавица: Мемориальная фотография в Америке» были составлены при помощи этой коллекции. В настоящее время готовятся к выпуску новые альбомы. Главный акцент коллекции - личные, мемориальные фотографии, сделанные семьей усопшего или по ее заказу. Другие разделы коллекции включают сцены гибели на войне, казни, смерти, которые попадают в блоки новостей и связаны с насилием, несчастными случаями и прочими примерами насильственной смерти. В наличии также ограниченный выпуск отпечатков ряда стандартных изображений.
ВИДЫ ПОСМЕРТНОЙ ФОТОГРАФИИ
Есть несколько подвидов посмертной фотографии. В некоторых случаях умерших фотографировали «как живых». Старались посадить на стул, дать в руки книгу, в некоторых случаях даже глаза были открыты. В коллекции Бёрнса существует фотография девушки, сделанная по прошествии девяти дней после ее смерти. На ней, она сидит с раскрытой книгой в руках, и смотрит в объектив. Если бы не надпись на фотографии, было бы нелегко понять, что она умерла. Иногда усопших усаживали на стул, с помощью подушек укладывали, полулежа, на постели, а иногда и сажали, задрапировав гроб тканью.
На других фотографиях усопшие запечатлены лежащими в постели. Иногда эти снимки делали сразу после смерти, иногда усопшего, уже одетого к погребению, укладывали на кровать для прощания. Попадаются снимки, где тело покоится на кровати рядом с гробом.
Еще один, наиболее часто встречающийся вид снимков можно назвать «гробовым». Усопшие запечатлены в гробах или рядом с ними. В этом случае глаза почти всегда закрыты. Тело уже облачено в погребальную одежду, часто покрыто саваном. Внимание, как правило, акцентируется на лице покойного, а иногда лицо видно с трудом из-за ракурса фото-графии или закрывающих гроб со всех сторон цветов и венков. Иногда фотограф старался подчеркнуть роскошь и убранство гроба и комнаты.
В редких случаях изображен закрытый гроб и венки, возможна также прижизненная фотография усопшего, вмонтированная в один из венков.
Существовал обычай фотографировать усопшую женщину и срезать локон ее волос. Этот снимок вместе с локоном помещали в медальон и носили на груди. Снимки делали в доме, где лежал усопший, в похоронном бюро и на кладбище.
ПОСМЕРТНАЯ ФОТОГРАФИЯ СЕГОДНЯ
В последнее время посмертная фотография считается тяжелой для восприятия. Стараются избегать подобных снимков. Автору статьи известен веб-сайт, содержащий две версии статьи - одна с фотографией усопшей, другая - без фотографии, специально для тех, кого подобные фотографии отталкивают. В наши дни зачастую фотографирование умерших воспринимается как странный викторианский обычай, однако оно было и остается важным, если не признанным явлением американской жизни. Это такой же род фотографии, как эротика, которую снимают супружеские пары в домах среднего класса, при этом, несмотря на широкое распространение этой практики, снимки редко выходят за пределы узкого круга близких друзей и родственников. Наряду с надгробными камнями, похоронными открытками и другими изображениями смерти, эти фотографии представляют собой способ, которым американцы попытались сохранить свои тени. Американцы снимают и используют фотографии покойных родственников и друзей вопреки общественному мнению о неуместности таких снимков.
Посмертная фотография очень часто практикуется в современном обществе, ею интересуются множество людей. Очевидно, что она играет важную роль для следователей по уголовным делам и всей системы правосудия в целом.

много ссылок

www.flickr.com/photos/netzanette/sets/721576078...
www.flickr.com/groups/postmortem/pool/
19thcenturyartofmourning.com/19th_century_postm...
thanatos.net/
www.paulfrecker.com/collections.cfm?&pagetype=l...
**

+2 видео+

***
Еще раз о пост-мортем
Фотографировать мертвых детей. Нормальному человеку такое и в голову не придет. Сегодня это дикость, но еще 50 лет назад это было нормально. Карточки с умершими мертвыми младенцами матери берегли как самое дорогое. А теперь по этим мрачным снимкам мы можем проследить эволюцию отношения человека к смерти и к своим близким.
Дети умирают медленнее стариков
Странный и, на первый взгляд, жуткий обычай — фотографировать мертвецов — зародился в Европе, а потом пришел и в Россию, в середине ХIХ века одновременно с появлением фотографии. Обыватели стали снимать своих умерших родственников. По сути, это было новое проявление традиции писать посмертные портреты близких и снимать с лиц усопших гипсовые маски. Однако портреты и маски были дорогим удовольствием, в то время как фотография становилась все более и более доступной для всех слоев населения.
— Я видел одну из ранних фотографий умершего ребенка, относящуюся еще к 1840-м, — рассказал петербургский историк фотографии Игорь Лебедев.
Параллельно развивалось другое направление посмертной фотографии — криминальная съемка. Фотографы выезжали на места преступлений и снимали погибших для полиции. При этом речь идет не только о специфической съемке, когда фиксировали, как лежит тело или куда попала пуля. Мертвецов также аккуратно укладывали на кровати и снимали. Так было, например, с семьей Парсонс. Отца, мать и трех малолетних детей убили, а тела сбросили в воду. Когда их обнаружили, то собрали всех вместе и сделали последнюю семейную фотографию. Однако на ней видно, что все заснятые уже мертвы.
Когда же фотографировали маленьких детей, умерших в семьях от болезней, очень часто делали так, чтобы они выглядели, как живые. Их снимали с любимыми игрушками и даже сажали на стульчики. Малышей одевали в самые нарядные платья и украшали цветами. Часто родители даже старались улыбаться, держа на руках мертвых грудничков, как будто они просто мимоходом зашли в фотосалон с ними во время первой прогулки. Детям иногда дорисовывали на снимках зрачки, чтобы эмитировать открытые глаза. Были даже фото, на которых мертвецы запечатлены с домашними животными — птицами, кошками, собаками. Что особенно поражает — мертвых и живых сыновей и дочерей снимали вместе. Например, есть кадр, где на диване сидят девочки-близняшки — одна мертвая, другая живая.
— Детских фотографий довольно много еще и потому, что детская смертность в те годы была очень высокой по сравнению с современной, — объясняет Лебедев, — к тому же умерший ребенок дольше выглядит живым, в то время как старики быстро изменяются, кожа обвисает, начинается разложение плоти.
Книги мертвых
Уже в 20–30 годы XX века ученые начали исследовать феномен посмертных фотографий. Тогда появилось выражение «фотография — это маленькая смерть». Щелчком камеры фотограф будто убивал мгновение и одновременно делал его вечно живым. Так вечно живыми оставались на карточках мертвецы, которых снимали в привычной для них обстановке — за чтением газет, в любимом кресле, с друзьями и родными. Особо смелые даже делали снимки мертвецов, смотрящихся в зеркало. Серия таких снимков составляла книгу мертвых. В дни эпидемий в этих мрачных книгах собирались целые семейные альбомы.
— Собирали их в основном женщины. Они становились хранительницами не только очага, но и истории рода, — говорит Игорь Лебедев.
Просматривать чужому такие подборки, конечно, жутко. Но для родных это были милые сердцу памятки.
Есть несколько объяснений, зачем делались эти фотографии. Прежде всего, это была мода — люди просто копировали поведение друг друга.
Кроме того, по фотографиям могла вестись личная летопись. Фотографа приглашали на каждое значимое событие в жизни человека — его рождение, праздники, при покупке дома или машины, на свадьбу, при рождении уже его детей. И посмертный снимок становился логическим завершением в этом ряду.
Но главное — таким образом люди старались запечатлеть последний миг родного человека. В XIX–XX вв. семья значила гораздо больше, чем сегодня. Поэтому же были традиции хранить локоны, кусочки одежды умерших.
А в случае с детьми — это могли быть и вовсе единственные их снимки. Родители не всегда успевали снять их при жизни. А так им на память оставалось хоть что-то.
— И, между прочим, когда родственников спрашивали про такие фотографии, они всегда вспоминали не смерть усопшего, не его муки, не свое горе, а то, каким он был при жизни. Вспоминали только хорошее, — сообщил Лебедев.
Сегодня уже трудно понять такой способ увековечить любимых — ведь в наши дни, когда практически у всех есть «мыльницы», за жизнь человека скапливаются сотни его карточек. Так что нет необходимости делать посмертные.
Могила заменила человека
В европеизированном Петербурге эта традиция была более развита, чем на периферии. В деревнях съемки всегда были событием, по значимости сопоставимым с похоронами. Часто эти два события совмещали. На траурную фотосъемку собирались всей деревней. При этом на первый план выставляли гроб с покойником, а за ним выстраивались собравшиеся на похороны.
— Получалось противопоставление мертвых и живых, покойник всегда смотрел в небо, собравшиеся вокруг — прямо в камеру, — отмечает историк Игорь Лебедев.
Практически при всех похоронных конторах работали фотографы. Это были мастера, которые просто делали свое дело
— У профессионалов всегда стоит вопрос: «А кто, кроме меня?» Пойти на поводу у этики и отказаться от съемок мертвецов или нажать на кнопку и оставить родным снимок любимого человека, — объясняет Лебедев.
Возможно, поэтому мы — не профессионалы — не понимаем, как можно снимать мертвецов. Только Ленин в мавзолее — исключение.
Известно, что традиция снимать мертвых детей сохранилась в нашей стране еще и в послевоенные годы. Посмертные фото стали исчезать только в 60-е годы. Тогда же начали приклеивать снимки на надгробные памятники. И в те годы можно было увидеть редкие посмертные карточки на крестах и стелах.
— Практически в каждой семье в России были такие снимки, но потом их стали уничтожать, теперь почти не найдешь, — уверен Игорь Лебедев.
Рвали и выбрасывали картинки с мертвецами потому, что уже не помнили этих людей, а семейные ценности — как, например, память рода — уходили в прошлое. Значимее стало внешнее проявление близости. Именно поэтому в Советском Союзе появилось уникальное явление — съемки похорон. Если в других странах ограничивались одним-двумя траурными кадрами, то у нас снимали всю процессию. И если в другое время человек никогда бы не согласился показать своих слез, то здесь это было допустимо — чтобы все видели, как он опечален случившимся.
— Фотографии с мертвецом были вытеснены фотографиями с могилой. Люди могли сниматься у креста и при этом обнимать его, улыбаться, как будто они стоят с умершим, — рассказал о трансформации традиций историк Игорь Лебедев.
До сих пор фотографы работают на кладбищах во время похорон. Хотя и этот обычай постепенно отмирает.
***

-Посмертная фотография: эволюция жанра-

В середине XIX века по обе стороны Атлантического океана возникает новое направление в коммерческой фотографии - портретирование усопших. Это явление, практически исчезнувшее в начале XX века, в наши дни многим кажется патологическим.
Mark Tso
На самом же деле, перед нами не фотография трупа, не напоминание о смерти, но трогательное воспоминание о любимых и близких людях. Маленькая вещица, кусочек бумаги, переживающий время и человеческую память.
Запечатление образа умерших людей не новое явление в человеческой истории и уж точно никак не связано с изобретением фотографии. Ещё в древние времена пластическое искусство было призвано запечатлять посмертные образы сильных мира сего. Достаточно вспомнить посмертную маску Тутанхамона в Древнем Египте. В Древнем Риме при похоронах патрициев изготавливались точные копии усопших в виде скульптур для использования в похоронном процессе, причем для достижения максимального сходства их изготавливали из воска. Позже эта традиция возобновилась в Британии, где уже в XIV веке на похоронах убитого Едварда II для публичной панихиды была изготовлена точная восковая копия покойного, так называемая funeral effigy. Ритуал изготовления посмертных гипсовых масок и использования их для создания надгробных изображений существовал в Европе на протяжении нескольких веков. Так же нельзя не упомянуть роль живописи на этом поприще.
На рубеже XVIII-XIX веков формирование изысканных погребальных и траурных традиций викторианской Англии, с одной стороны, и высочайшая детская смертность в Европе и Северной Америке, с другой, фактически подготовили благодатную почву для создания концептуального прототипа посмертной фотографии в живописи. В этот период в Европе создаётся множество небольших по размеру посмертных детских портретов. Как правило, на этих портретах ребенок изображался либо сидящим, либо до плеч, при этом самая важная характеристика работ такого рода то, что ребенок изображался живым. По этим портретам практически невозможно узнать о драматических предпосылках приведших к их созданию. Но дабы выделить эти работы из общей массы живописных портретов, художники вносили в изображение четко регламентированные символы, однозначно указывающие на то, что изображенный ребенок уже мертв : перевернутую розу в руках малыша, цветок с надломленным стеблем, цветы «утреннее сияние» (morning glories) — цветок расцветающий, увядающий и осыпающийся в течении одного дня, а так же тщательно проработанные и выделяющиеся часы, стрелки которых указывают на время смерти. Так же использовались такие символы, как плакучая ива и надгробные плиты. Иногда, чтобы намекнуть на то, как именно умер ребенок, использовался мотив лодки : в спокойной воде — легкая, спокойная смерть; шторм — тяжелая и мучительная.
Что характерно, так это стремление мастеров на протяжении человеческой истории добится максимально сходства с оригиналом. Причем, что даже более интересно, — попытаться создать впечатление жизни. Казалось бы — парадокс — стремление создать как можно более «живое» изображение умершего человека, да ещё из неживой материи, будь то камень, гипс, воск или картина. Человек всегда боялся смерти. Ибо по природе своей он боится всего, что с его точки зрения непонятно и лишено смысла. Мы рациональны. Но в страхе нередко ведём себя парадоксально. История создания посмертных изображений тому пример. Смерть непонятна, иррациональна и по сей день полна мистицизма. Она пугает, но вместе с тем и притягивает к себе, интригует. И человечестово, век за веком, придумывает различные погребальные ритуалы, параллельно пытаясь приукрасить смерть, тем самым не принимая её такой какой она есть на самом деле. Приукрашивание в данном случае есть отрицание и попытка отгородиться, защитить себя. Меняется лишь форма, мотив остаётся неизменным. Но с другой стороны, человек не лишен эмоций. Он тесно связан ими с окружающим его миром и тем более с окружающими его людьми. И поэтому кончина близкого человека, сталкивая оставшихся в живых лицом к лицу со смертью, естественным образом реализуется, среди прочего, в потребности как можно лучше сохранить память об усопшем. Но человеческая память — не слишком надежный инструмент, а посему мы пытаемся, по мере возможности, продублировать наши воспоминания. Невозможно сохранить запах, но можно оставить личные вещи; мы забываем тактильные ощущения, но достаточно легко подстраховываем визуальные воспоминания с помощью тех же фотографий. Мы не готовы расставаться с нашим прошлым.
В конце XVIII века зараждается новое общество, познающее науку, создающее машины, прокладывающее железные дороги и готовящееся вступить в новый век. Общество, радикально изменившее жизнь Западной цивилизации. В 1799 году в Америке умирает первый и один из наиболее любимых американцами президентов — Джордж Вашингтон. В результате искреннего общественного траура создается огромного количество изображений покойного президента. Таким образом, формируется некий символ, визуализация массового человеческого горя. По мнению многих ученых, именно это событие послужило началом общественного траурного самовыражения новой формации в Америке. Появились новые поминальные и траурные традиции, а так же обозначилась прочная связь между созданием изображения покойного и ритуалом прощания с ним. Эти события порождают своего рода моду на рисованные изображения усопших в виде небольших карточек, содержащих помимо собственно изображения самого покойного, так же и краткую информацию о нём. В начале XIX столетия эти карточки принимают всё более и более утонченно-декоративные формы. К 40-м годам спрос на них стал столь велик, что студии, выпускавшие подобную продукцию, перестают работать по индивидуальным заказам и начинают массовое производство шаблонной продукции, в которой просто оставлялось место для вписывания текста и вклеивания портрета. Ну а путь из 1840-го года к массовому фотографическому портрету был столь коротким, что замена рисованного портрета фотографическим произошла крайне быстро. Приблизительно в то же время в густонаселенных городах Европы, в особенности среди небогатой части населения, бушуют эпидемии, уносящие огромное количество жизней. Высочайшая в истории Западной цивилизации детская смертность ставит под вопрос жизнь практически каждого новорожденного ребенка.
В это же время изобретена фотография. Удачный стратегический ход Луи Дагерра, одного из отцов фотографии, приводит к выкупу правительством Франции в 1839 году патента на это изобретение и передачи его в общественное пользование, тем самым предопределяя коммерческое направление развития фотографии в последующие годы. Вскоре после этого в пораженной магией «волшебного зеркала с памятью» Европе начинается настоящий шквал дагеррофотографии. Фотографируется всё и вся. Картинка, созданная отраженными от фотографируемого объекта лучами солнца, воспринимается как высшая степень реализма и фактически отождествляется с изображаемым объектом. Человечество с неутомимой энергией любознательного ребенка начинает познавать себя. Портретирование с помощью дагерротипов, очень быстро завоёвывает популярность. Оно значительно дешевле и реалистичней, чем даже очень хорошо написанный портрет. Оно доступно широким слоям населения, и люди с радостью копят деньги, чтобы отдать их фотографу за создание портрета себя или близкого и дорогого человека, ибо, как уже было сказано ранее, они буквально ассоциируют фотографическое изображение с самим портретируемым. Как уже много раз было доказано, то, что связано с коммерцией, развивается крайне быстро, как технически, так и в том, что касается создания и разработки новых рынков сбыта. До посмертной фотографии человечеству остаётся маленький шажок.
Приблизительно в 50-х годах XIX столетия появляются заказные дагерротипы изображающие умерших людей. В большинстве случаев речь идет о портретах младенцев и маленьких детей, но так же встречаются работы с более взрослыми портретируемыми. Изображения людей среднего возраста достаточно редки в то время, а портреты стариков практически отсутствуют. Фотографии эти заказывались родственниками усопшего вскоре после смерти и делались обычно на дому, хотя студийные снимки, особенно в период становления посмертной фотографии, тоже не редкость. В силу того, что в те времена этот тип фотографии не существовал в Восточной Европе и России, в русском языке не появился термин для определения фотографий такого рода, тогда как англоязычные ресурсы предлагают следующую терминологию : post mortem photography – посмертная фотография собственно, memorial photography – мемориальная, поминальная фотография, memento mori photography – этот поэтический термин недоступен прямому переводу, ибо "momento mori” означает «помни о смерти» и является древним латинским выражением со своей, никак не связанной с фотографией, историей.
Всмотримся в эти снимки. Усопший сфотографирован или один, или в кругу близких ему при жизни людей. Младенцы на руках матерей или в колыбели, вокруг которой сидят отец и мать. Подростки, лежащие в кроватях или сидящие в креслах, зачастую окруженные сестрами, братьями или родителями. Молодые женщины, ушедшие из этой жизни «до срока» рядом со своими супругами. Эти фотографии, портреты, хранились годами в семейных альбомах. Их показывали детям и внукам. Их не стыдились и не скрывали. Так же как и покойный был частью семьи, так и изображение его было полноправной частью семейного альбома. Они были визуализированной памятью, составляющей семейного древа, наравне с фотографиями членов семьи, сделанными при жизни.
Невозможно по-настоящему разобраться в причинах, которые привели к появлению посмертной фотографии, не раскрыв более детально отношение людей в первой половине XIX века к смерти как таковой. В Европе и Америке первой половины XIX века, как уже было сказано выше, наблюдалась очень высокая смертность, особенно среди новорожденных и младенцев. Смерть всё время была где-то рядом. В те времена умирающего не отвозили в больницу — люди, как правило, болели и умирали дома, в кругу своих близких. Более того, зачастую в течении последних дней брат или сестра могли делить с умирающим ребенком одну постель. Подготовка к погребению тоже происходила в доме покойного и занимались этим родные и близкие. После всех приготовлений тело оставалось ещё какое-то время в доме, дабы все могли проститься с усопшим. Всё это достаточно хорошо объясняет отношение людей Викторианской эпохи к смерти. В отличии от наших современников, они не видели в смерти что-то особенное, её не чурались, как не чурались собственно и самого тела покойного. Их сознание фокусировалось на потере, на разлуке с любимым человеком, а не на мертвом теле. Именно поэтому коммерческие фотографы тех времен и могли предложить им свой необычный товар — увековечивание памяти о любимом в виде фотографического портрета.Фотография покойного, с семьей или без, не была напоминанием о смерти, а скорее сувениром сохраняющем память об усопшем, о любимом и дорогом для близких человеке. Зачастую эта посмертная фотография была единственным изображением покойного.
Любопытно, что одна из версий появления посмертной фотографии говорит о том, что даггеротиписты, начавшие проигрывать фотографам работавшим с амбротипией рынок «конвенционального» портретирования, стали искать новые источники заработка и предложили миру съемку усопших. Впечатляет, прослеживающаяся на этом примере, связь между техническими характеристиками процесса съемки и изменениями на рынке фотографии. В то время, как амбротипия предлагает негатив-позитивную печать множества копий, что несомненно может быть важным фактором для портретирования живых людей, дагерротипная пластинка, являющаяся единственным и уникальным экземпляром, используется для запечатления усопших. Не может не завораживать своей поэтикой этот пример столь гармоничного слияния между мертвой техникой и живыми эмоциями — жизнь порождает новую жизнь, как и амбротипный фотографический процесс порождает множество отпечатков. С дагерротипа, созданного в ядовитых парах нагретой ртути, невозможно сделать копию. Он так похож на нашу память — нежно хранит хрупкое мгновение жизни, без возможности подстраховаться на случай, если его что нибудь уничтожит. Именно с помощью дагерротипа запечатлевают умершего человека...
Следует повторить, что фотографирование умерших, в первую очередь, являлось коммерческой работой — работой на заказ. Таким образом, фотограф в данном случае был инструментом визуализирования запросов современного ему общества. А посему эти фотографии становятся фактически прямым отображением культуры, традиций и быта тех времён. В самом начале пути фотографы во многом полагались на живописные традиции. А так как посмертные изображения существовали еще до изобретения фотографии, им было откуда черпать свои идеи. Потому, а так же и в силу того, что в тот период траур был явлением достаточно интимного свойства, фотографы сосредотачивались прежде всего на самом покойном, а не на факте его смерти. Стилистически это выражалось в том, что подобно их предшественникам, фотографы пытались изобразить умершего «живым». Не следует забывать, что фотография в те времена только начинает популяризироваться в обществе и всё ещё не доступна (технически) каждому. Ещё не существует любительской фотографии в современном смысле этого слова — фотографией в те годы занимаются только профессионалы. Учитывая всё это, становится понятно, что многие люди просто не успевали создать себе столь желанный портрет при жизни, и посмертный портрет оставался единственным изображением человека. Сложно представить себе мир, в котором нет простых, столь знакомых нам по семейным альбомам, фотографий наших близких. Но до 40-х годов XIX века именно такой и была человеческая цивилизация.
Отсутствие сделаных при жизни портретов также может служить дополнительной причиной к попытке «оживления» портрета умершего человека. В силу этого зачастую доминировали клоузапы или поясные портреты, как лежачие, так и сидящие. Иногда, фотографируя лежащего человека, карточка снималась таким образом, чтобы потом её можно было развернуть, дабы создать впечатление того, что портретируемый сидит. Нередко встречаются работы, в которых портретируемый изображен «спящим». При соответствующей постановке кадра закрытые глаза умершего могли сойти за моргнувшие глаза живого, что было характерным «побочным явлением» фотографического портретирования в те времена в силу использования длинных выдержек. Зачастую поверх век мастерски рисовались глаза с выразительным взглядом. После появления амбротипии и тинитайпов во второй половине XIX века многие фотографы стали раскрашивать лица на портретах в естественные «живые» цвета. Всё это позволяло достаточно легко стереть грань между изображением живого человека и мертвеца. Особенно заметно это по фотографиям, сделанным в студии, что впрочем не являлось частой практикой. Иногда с целью придать портретируему вертикальной положение и изобразить его стоящим. использовались специальные распорки-крепления, в которых закрепляось тело усопшего. Совсем маленькие дети изображались или в колыбели, держащие любимую игрушку, или на руках у матери. Эти фотографии практически абстрагировались от терминальности смерти, представляя её всего лишь сном, который всё ещё может прекратиться. Есть в этом глубинныый символизм, ведь, как часто говорится, покуда живет память о человеке, жив и он сам. Фотография — это форма памяти, поэтому аллегория сна тут очень кстати. Спящий человек он и не со всеми, и не мертв. Так и фотография....
В конце 50-х годов на смену отмирающим дагерротипам приходят новые технологии - амбротипия и несколько позже значительно более дешевые тинитайпы. Интересно, что по мере удешевления услуг фотографа, цены на посмертную фотографию только росли. В то же время изменяется и само общество, что сказывается на появлении новых стилистических форм в фотографии. В 1861 году в Англии умирает принц Альберт, герцог Саксонский и муж королевы Великобритании Виктории. Он был известен своим вкладом в улучшение материального состояния народа и поощрением развития культуры и науки, а также как образцовый семьянин, состоявший в счастливом браке с королевой. После его преждевременной кончины объявляется всеобщий траур, а в последствии королева Виктория вырабатывает целый кодекс, скрупулёзно расписывающий внешние формы и ритуалы подобающие для скорбящей семьи. Человеческое восприятие смерти и траура переходит в новую фазу, в которой начинается знакомое нам отрицание и неприятие смерти. Мы отдаляемся от покойного. В траурный ритуал вносится множество аксессуаров. Прощание с усопшим становится всё более публичным процессом, теряет приватность соответствующую событию такого рода, тем самым побуждая скорбящих к сокрытию истинного чувства утраты и переживания токового, подменяя его стандартизированными шаблонами поведения в обществе.
Фактически уже в 80-х похороны постепенно трансформируются в своего рода форму общественного собрания, каковым кстати и остаются по сей день. Всё большее значение принимают внешние проявления траура — одежда, оформление панихиды. Сложные ритуалы прощания с усопшим, приготовление панихиды и собственно сам траур служат своего рода убежищем от боли утраты. Всё меньше внимание акцентируется на сугубо интимных чувствах. Наблюдая эволюцию посмертной фотографии во второй половине XIX века невозможно не различить признаки этого сдвига в общественном сознании, выражающего возникновение социального дискомфорта в отношении к смерти. Если на заре становления посмертного портретирования вся постановка кадра - свет, позы, взгляды служили для создания определенного эффекта, отличного по сути своей от формального содержания снимка, то на фотографиях более позднего периода обнаруживается явный отход от попытки создания индивидуального портрета к сухому документированию события.
Приблизительно в этот исторический период, видимо, именно в силу установления более сложных траурных ритуалов, а так же как результат неприятия смерти, которое сформировалось к тому моменту общественным сознанием, по обе стороны Атлантики появляется новая профессия — undertaker. Семья покойного отдаляется от приготовлений тела к погребению, и этот факт является переломным моментом в погребальной фотографии. Фотограф больше не контролирует съемку, но всего лишь документирует работу, которую выполняет undertaker. Вслед за этим происходит усиленное коммерческое развитие этой области. На похоронной сцене появляются флористы, столяры и гримеры. Открываются агенства, берущие на себя всю работу по приготовлению похоронного процесса. Учитывая большой объем подготовительных работ и их дороговизну, акценты общественных запросов окончательно смещаются к детальному формальному документированию визуальных состовляющих похорон, как то : дизайн гроба (а именно в этот период простые деревянные ящики сменяются элегантными драпированными тканью гробами), убранство помещения, в котором проходит панихида, цветы, принесенные флористами, и естественно сами участники похорон. В силу этих причин фотография постепенно отказывается от представления портретируемого как живого человека. Всё реже можно увидеть «лицевые» портреты. Всё чаще фотограф «открывает» кадрирование, не смущаясь того, что в кадр попадают предметы обстановки выдающие суть происходящего события.
В конце XIX века похоронная фотография окончательно переходит на новый стилистический уровень, намного более схожий с репортажем, нежели с художественным портретированием. Усопший фотографируется в гробу, так чтобы можно было оценить, как убранство гроба, так и всего помещения, в котором проходит панихида. Не редки становятся карточки, в которых покойный не присутствует как таковой, уходя на второй план и освобождая активное пространство кадра деталям оформления, что заставляется думать, что, вероятно, вместо нескольких портретов клиент получает целый альбом фотографий, детально освещающих весь погребальный процесс. Итак, фотография, являясь проекцией психологии общественного сознания, отрешается от факта смерти и совершает перенос неприемлемого объекта в доступный и безопастный мир «живых» понятий. Так разрушается магия посмертной фотографии. Так, что более важно, разрушается магия восприятия этого мира таким каков он есть.
В начале XX века развитие Западного общества и технологии наносят последний, заключительный удар по посмертной фотографии. Общество окончательно отходит от духовности, что явно видно по удалению цивилизации от религии, с одной стороны, и резкому всплеску поиска духовного в исскустве, с другой. Так же стоит обратить внимание на более чем живой интерес к оккультным движениям и восточной философии, пробуждающийся в этот период. Технически в это же время фотография выходит на новый виток развития — появляются первые «любительские» камеры, brown box от фирмы Kodak. Фотография становится действительно доступной всем и каждому. Отныне человечество перестает испытывать недостаток в собственных портретах, сделаных ещё при жизни. Таким образом, посмертная фотография образца XIX века практически исчезает, а портретирование умерших людей целиком и полностью переходит в жанр репортажной фотографии и документалистики. На протяжении прошлого столетия можно достаточно часто наблюдать снимки, сделанные во время похорон той или иной публичной персоны, но на уровне простого обывателя фотографирование умерших является неприемлемым актом, отражая окончательно изменившееся отношение общества к смерти.
В наше время вновь происходит возобновление интереса к посмертной фотографии. Это видно как из нескольких социологических исследований, в процессе которых проводились опросы работников сервисов «мгновенной печати», так и из простого поиска в Интернете, обнаруживающего значительные потоки информации, связанные с этой тематикой. Более того, появилась добровольная организация фотографов "Now I Lay Me Down To Sleep", которая специализируется на съемке умерших младенцев и определяет посмертную фотографию как один из способов психологической помощи родителям, понесшим столь тяжелую утрату. Что интересно, стилистически фотографы этой организации возвращаются к корням, а именно к ранней посмертной фотографии, изображая умерших младенцев как живых. С другой стороны, нельзя не отметить очень серьезное отличие этих фотографов от их предшественников более чем столетней давности — современная посмертная фотография уже не является коммерческой, и если раньше клиент приходил к фотографу, то теперь фотограф приходит к клиенту. Правда современные фотографы готовы брать пожертвования за свою работу. Занимательно и то, что современная посмертная фотография, как бы курьёзно это не звучало, будучи порождением своего времени всё ещё не способна принять очевидный факт смерти и в силу этого избрала себе новое название - «Фотография в память...» ("Remembrance photography"), пытаясь под таким образом завуалировать очевидное.
И всё-таки напрашивается вопрос: чем именно отличалась посмертная фотография от остальных, уже существовавших на тот момент способов запечатления образа усопшего? Почему, такие схожие по своей идее и сущности вещи, как посмертный фотопортрет и посмертая гипсовая маска вызывают в современном зрителе столь различные эмоции? Особенность эта относиться непосредственно к тематике конкретного изображения и его свойствам или же к фотографии в целом, к фотографии как таковой? Реализм фотографического изображения играет со зрителем злую шутку, ведь сознание не может убежать от того, что глаза смотрят и на портрет человека, и на изображение одной из ипостасей смерти. Психологически, мы склонны отождествлять увиденное на фотографии с тем или иным визуальным опытом нашего сознания. Но в нас нет той любви, с которой смотрели на посмертную фотографию близкие покойного и которая могла бы скрыть от наших глаз, то на что они не обращали внимания. С другой стороны, современный человек достаточно сильно абстрагирован и от смерти тоже — да, мы знаем, что есть смерть и что люди умирают, но уже давным давно это происходит не перед нашими глазами, а за стенами больниц, за дверьми домов престарелых, за спинами медработников. Всё это порождает своего рода безразличие — мы не можем подключить наше сознание к восприятию этих фотографий, и всё же подсознательно мы воспринимаем тайну, притягивающую нас как магнит — тайну судьбы сфотографированного незнакомца, тайну его жизни и его смерти. И в конце концов, это вызывает глубокий психологическое несоответствие, которое выплескивается наружу в форме той или иной сильной эмоции. Именно это и объясняет столь четко выраженную полярность в отношении к посмертной фотографии.Так или иначе, человеческой душе вновь требуется духовное, а не материальное переживание — и это не может не радовать. Viva Remembrance Photography!
Источник: статья с фото

@темы: обряды и традиции, post mortem/посмертная фотография, смерть и викторианцы, Жизнь тела после смерти

Comments

Аж сердце заболело...столько фото с маленькими детьми
Но при этом весьма интересно...

[Зина Петрович]

Часть фоток очень жуткие. Вообще я с трудом представляю, как можно взять труп, например, сестры, посадить его рядом с собой, открыть ему глаза, и типа обняццо перед камерой. Действительно сердце щемит от того, какие красивые люди (особенно дети) на некоторых снимках. В наших семейных альбомах есть несколько таких карточек.

Alexander, спасибо за пост, на редкость интересно и содержательно.

[Br. Samedi]

причем есть фото, где живая девочка сидит, а мертвую поставили около кресла. Это было налаженным процессом в то время.

не за что

[Snake1410]

Впечатлило.. До этого я видел такие фотографии только с похорон знаменитых людей, но там всё и так понятно.. А здесь.. Неожиданно, но интересно. Спасибо.

[Зина Петрович]

Alexander Kirn причем есть фото, где живая девочка сидит, а мертвую поставили около кресла.
Вас не затруднит кинуть ссылку, а то я пропустила, кажется, этот снимок. Или не поняла, кто из них мёртвый.

[Br. Samedi]

очень долго искал ту фотографию по знакомым сайтам, но так и не нашел, к сожалению

[Зина Петрович]

Ну хоть спасибо за помощь ) задела меня что-то эта тема.

[Br. Samedi]

вроде видел в сообществе на Лиру

[Diary best]

Ваш пост добавлен в Diary best и участвует в Конкурсе на лучшую запись месяца.